Позови меня трижды

***

Безденежье тяготило Катю. Она даже с тоской думала иногда, что было бы славно иметь чуть больше материальной свободы. Хотя, даже если бы у нее были деньги, то потратить их было особенно не на что. Но ведь женщине, чтобы не сойти с ума окончательно надо хотя бы иногда что-то себе покупать, пусть даже не очень нужное, но что-то надо купить. Почему партия, начавшая перестройку, об этом не догадывается?

Володя стал все реже приносить зарплату, наборы из буфета, но путевки "Мать и дитя" в профилакторий им с Машкой оплачивал. Иногда он вдруг появлялся дома, жил на своем диване неделю-другую, и Катя даже начинала раздумывать, как бы с ним переговорить о том, чтобы он нашел другую работу, где платят нормально, а люди могут спокойно жить семьей. Но как только она собиралась с мыслями, он неожиданно исчезал.

Однажды вечером он появился опять. Нетрезвый, в испачканной куртке. Машка радостно рванула к нему на шею, но он, шаркая ногами, не обращая внимания на дочь, тут же пошел к своему дивану. Катя пыталась вычистить его куртку, где-то он здорово приложился к меловой стене. Решив замыть рукав, она вынула все содержимое из потайного кармана. В руках у нее оказалась пачка из семи сотен сто долларовых бумажек. Катя тупо смотрела на эти деньги. Володя давно уже не отдавал ей зарплату, кушали они на то, что зарабатывала она. В обед ее подкармливали пирожками графини. Сколько же стоит сейчас один доллар? Люди с портретов насмешливо улыбались над ней. О, они еще подарят Вовке то, что не смогла дать она!

Катя еще раз встряхнула куртку и тихонько положила деньги в ее скрытный карманчик. Она поняла, что Володю ей уже не вернуть.

СЕМЕРКА БУБЕН

Ну, свидание это вроде, а в то же время десятка пик указывает, что это не деловое свидание, а как бы неожиданное предложение. Хотя это почти всегда хлопоты, дела. Неверность это основных фигур пасьянса. Сама смотри на фигуры-то, не маленькая, чай. Раньше эта карта для дамы означала подарок из золота или из серебра, да где нынче таких дарильщиков-то взять? А при бубновой даме - это ее мысли. Вот-вот, те самые коротенькие мысли. И вообще это карта двусмысленная, да, на твое благо, десятка пик при фигурах означает бурное происшествие с выпивкой и мордобоем, которое все-таки закончится почти хорошо на твое счастье. Повезет, короче, на этот раз.

И покатились деньки, покатились. И жаль их было, ведь были это не просто чьи-то, а ее золотые деньки. Замелькали, зарябили в глазах недели, месяца, сливаясь в неразличимые годы. И многим женщинам, с которыми Катя работала вместе, проводя с ними самую большую и значительную часть жизни, тоже было жаль своих лет, да только куда деваться? Их институт в городе прозывался- "Женский монастырь". Замуж здесь почти никто не выходил. Сюда можно было только попасть замужней, можно было и развестись, а вот почему-то найти себе мужа здесь было нельзя. Хорошо еще, что Катя вышла замуж в институте, хотя ничего хорошего она уже в этом не видела.

Вполне естественно, что все разговоры, которые напрямую не касались проектно-сметной документации, велись у них исключительно о мужиках. Мужики у них были либо начальниками, либо архитекторами, либо заказчиками, больше никаких мужиков они там не видели. Эти мужики у них были немногочисленными и имели ряд особенностей, выработанных ими в постоянном общении с преобладающим женским контингентом. Особых деловых качеств они не проявляли. Они были любопытны, подозрительны и капризны. А еще они были мелочны и мстительны, поэтому говорить о мужиках надо было в обстановке некоторой секретности в специально отведенных для этой цели местах.

Можно было, конечно, пошептаться в светлых рекреациях коридоров, но в них, секретничавших дам, тут же замечали мужики. И хорошо, если они просто нагло призывали женщин к производственным свершениям, но они могли и подслушать! Вот до чего они докатились! Поэтому в дамской курилке собирались и некурящие, даже графини туда заходили. У них в отделе курила только одна Ленка. Еще две молодые курящие сметчицы сидели в декрете, поэтому в курилке на их этаже Ленка была как бы главной, у нее и ключ от этой комнатки лежал в столе. Она притащила туда с архитекторами списанный диванчик и обшарпанный журнальный столик из красного уголка. Правда, по вечерам там с комфортом располагалась курящая уборщица, у которой были ключи от всех помещений, поэтому каждое утро Ленке приходилось с площадной руганью за ней прибираться.

Лена не только курила, еще она рисовала акварели, которые хвалили даже архитекторы. Старых ватманов в институте было много, а девочки из отдела оформления давали ей кисти и краски. В курилке у них даже висели две ее акварельки с букетами цветов - натюрморты. Вообще там уютно у них было. Но Катя немного побаивалась, что с этих посиделок с Ленкой и ее подругами у нее скоро начнется бронхит курильщика от пассивного вдыхания сизого дыма, но уже не могла обходиться без общения накоротке в маленькой подсобке. Ну, смеялись они там, конечно. А что над этими клоунами, плакать, что ли? И Кате становилось легче, а ее проблемы уже не казались ей неразрешимыми, в глазах ее новых подруг они выглядели действительно смешными.

Больше всех их смешила водоканал Розалия Львовна Бибикус. Рослая черноглазая женщина чуть-чуть за сорок, судя по ее рассказам, пользовалась большим вниманием со стороны мужчин. И, судя по ее же словам, пользоваться этим вниманием она умела на всю катушку. Бибикус была разведена и давно, дочь она лет пять назад выдала замуж, в партии КПСС не состояла, поэтому никаких моральных табу в половом вопросе не имела. Когда она рылась в своей сумочке в поисках зажигалки, на пол вместе с ключами, шариковыми ручками и помадой валились пачки индийских презервативов. Отечественную продукцию Розалия Львовна не признавала, утверждая, что в ней имеются такие маленькие дырочки, такие маленькие, что разглядеть их могла только Бибикус. Она заявляла, что настоящая женщина всегда должна быть готова к сексу. И этот секс Розалия Львовна умудрялась находить даже у них в институте.

И если лысый конструктор из седьмого отдела проектирования металлических конструкций, казалось, никогда не поднимавший головы от расчетов подкрановых балок, вдруг ни с того, ни с сего подходил к ним в столовской очереди и развязно осведомлялся насчет меню, то все заранее угорали, ожидая рассказа Бибикус. Елки-палки, балки-шпалки! Они едва сдерживали смех, представляя, как немолодой Иван Борисович "по шпалам, опять по шпалам" бежит домой от водоканала Бибикус. А когда на профсоюзном собрании кого-то вдруг ставили в пример и выдавали премию за сверхурочный труд, а среди называемых фамилий была и Бибикус, то вся обширная женская часть их коллектива просто умирала от хохота.