Лоскутная философия

Относимое к Богову применительно к Женскому, что и знала патристика, дело мудрых провидцев. Прочим Бог ― смыслы, как и объявлено: "Тора бог иудеев".

636

Фаллоцентризм в политике. Крепкий, сизый от мощи фаллос выстроил строй господства.

637

ЦиньШихуандщина : Сулла вырубил рощи Лицея,

про культуру и нас Сулла снёс колоннады Пирея.

Сгинь, афинская мутота.

Славься, римская простота!

638

Сброд, низший и высший, ― дело искусственного отбора, дело морали, норм и традиций, дело культуры и её ценностей. Боги ― дело естественного отбора, дело природы и её ценностей.

639

Декаданс. М/Ж. Я с шестнадцати брёл по лестнице вниз, в коллапс. С Машей В., год назад, я стоял столбом, млея; Зосю Б. нынче щупал за бёдра. Да, я наглел, хамел, чтоб, в конце концов, женщина улеглась ничком или навзничь, это без разницы. Слабло веянье женщины как священной стихии, плюс и мифический флёр спадал, открывая вместо таинственных нег Цирцеи пройму под фаллос. Креп смысл о женщине как пассивном объекте, в точь по Платону и шельме Фрейду, мнившему, что де женщина - М с неразвитым членом, с клитором. С Машей В. я томился, с Зосей Б. - раздражался от невозможности с маху вставить. Я её трогал всяко и всюду, знал, чтó с ней делать. Но!!! как добиться, чтоб улеглась, тварь, или чтоб стала на четвереньки? Ей бы сюсюкать да миловаться, ей бы лишь нежничать, а во мне росла ярость, что меня мучат; трах, типа, нужен лишь мне, козлу, а ей, типа, до лампочки, пусть взволнованно дышит, даже трепещет, если прокрадываюсь под юбку. Тварь была чистой: как бы хотела, но в строгих рамках. То есть хотела, но ― так, как в книжках, или у папы с мамой в семействе, или в кино, где парочка, полюбив, мчит в ЗАГС.

Что, страсть её добивалась гарантий? Фиг! В Зосе Б. страсти не было. Страсть культурой Мужского так скрыта в женщине, что достать её трудно, что М и нужно. Страстен должен быть он. Один. Страстность в женщине рушит чин бытия. Ж - брёвна, пусть лягут в очередь. Кабы все, как Гулегина, дива оперы, взвыли: "Ах, я люблю тебя всей моей жадной плотью! Ах, задушу тебя! зацелую до дыр!" - мужской строй вмиг сгинул бы. М боится стихии. Он опасается прекратить быть властным субъектом и раствориться. Он лишь сливает сок (утоляет нужду) и - дёру... Коротко, Зося Б. была "нравственной", а ведь Женскому это в пагубу, потому что мораль ― от М. Для меня порок ― не похабства и скверна, но культ морали, а непристойность ― дело полезное. Отчего? Оттого что мораль дал бог... словобог, верней (не ПРЕДВЕЧНЫЙ ВСЕСИЛЬНЫЙ БОГ), кто не более, чем проект мужских умыслов, как и сам М. Выйдя из рая, М узаконил псевдо-естественность и сакральность всех своих действий. Раю приписывались греховность и неестественность. Но ведь с раем связано счастье; мы брендим "райским" всё, что блаженно. Нормы стесняют рай. Я, блудливый подросток, страстно желал в рай в пи@до-масштабе этой гёрл-френды и мутно мыслил: Зося Б., сцуко! Ты моралистка?! Что ж, имитируй М! Преуспеешь! Вот и твой клитор - знак превращения тебя в М, тварь!!

Этот весёлый и аффективный текст - не "кастрированным мужчинам". Он - только Женскому. Он творит не мораль, ― напротив, он вводит в Жизнь, которая трансформирует, из лжи в истину, весь состав бытия, избавляя и Женское от его падших признаков, и наружных и внутренних. Жажду новых психо-физических форм над вульвами, не таких, как гламурный пошлый миманс из СМИ наших дней! Жажду вечного брака вульв вместо похоти фаллосов!

М морально. Ж имморально. М есть законы. Ж есть стихия. Женское - Жизнь. Потому-то мораль - враг Женского, и в наперсниках Женского - отщепенец и пария, хищник, вор и убийца, всякий развратник и извращенец и нечестивец, скот и растлитель. Ж странно любят, что любопытно, подлый, отверженный, маргинальный, беспутный, срущий на социум тип злодеев. "Как ты прелестен, Джек, был с усами и с пушкой, весь в пятнах крови!" ― вот выбор Женского в установках и догмах патриархата. Ибо быть нравственным, - то есть действовать для "добра" от "зла", - значит взять первородный грех руководством.

В истине, ad hoc, всё наизнанку. "Зло" там "добро", а "добро" там как "зло". Это чувствуя, Гёте выложил, что, мол, дьявол творит "добро", хоть желает всем "зла". Дьявол дарит нам, чтó считается благом, то есть "добром": он Фаусту что дал? власть дал и молодость, деньги, секс с Маргаритой. Деньги, власть, молодость, сексуальные игрища ― это ценности в том числе и сего дня; мы за них платим рознью, страданием, двоедушием и потерею истин. Мы постигаем вдруг, что "добро" есть обман. Глумясь, трактовал Бог грехопадение: "Глянь, Адам стал один из нас, зная зло и добро, ха".

"Зла" с "добром" не должно быть. Вот математика: информация в современных процессорах представляется в битах, в чередовании единиц и нулей, как в выборе "да" и "нет". Новейшие ЭВМ - на принципах радикально отличных, парадоксальных, именно: единица и нуль в них слиты и одновременны; "да" ("добро") и "нет" ("зло") в них спаяны; в них куби́ты (квант-биты), что одновременно есть логические единица и нуль. Сим признана имморальность сущности Бога, значит, и истины. Ergo, разум наш, ограниченный Сциллой "зла" и Харибдой "добра", слеп к истине, и метания между "злом"/"добром", в обстоятельствах роста норм, сжали мозг до того, что в нём действуют только два-три процента из остальных ста - антиморальных, неразрешённых. Мы ограничены в нашем собственном мозге, то есть внутри себя, и в воззрениях на мир внешний средствами этики и других табý. Мы частичны, мы фрагментарны, мы сексуальны. Мы ― половинны. Стало быть, секс как чувство, как восприятие, есть любовь относительная, моральная, и разбитый на пóлы любит не полностью, значит, вряд ли и любит. Только Единый будет любить мир полностью, его спутник Ева ― вселенная.

В цельность, в синтез, в слияние! Не в мужчину вместе с "кастрированным мужчиной", ― женщиной, ― но в инакий род, в третий! В хаос, в безумие! Достоевский в падучей схватывал истину, по словам его, был на пике блаженств. За квант-битный принцип в мышлении, где ни "да" ни "нет", ни других оппозиций: "смерти и жизни", "зла и добра", а главное, ни мужчины, ни женщины!

640

J,jch`ntcm gbcfnm rfr z.

641

Человек не активизирован, он в потенции, он стремится развиться в сверхчеловека. Надо усваивать достижения духа, надо стараться...

Надо ли, впрочем?

Хочется всё послать нá..., весь дискурс. Хочется, по "священному реализму" библии, делать всё, что запало, вплоть до убийств, предательств, чревоугодий, лжи, непотребства, некрофили́и, скверны, инцестов - и нимб на голову! и включённость в строй патриархов, делавших, что положено было, дескать, им делать и сотворявших этак "историю", что не ведает сослагательства...

Да что нимб? патриархи?! К чёрту! В анал их!! Хочется - простоты без мук и усилий, кои, толкуют, в нас пробуждают "высшие силы тела и духа". В анус духовность! Хочется меньше драм и трагедий, что "очищают" и ""возвышают", врут доктринёры. Хочется жизни вместо теорий, чтоб, ладно байке, умник врал про "анáмнезис", сочинённый Платоном, но врач запнул его, объяснив, что "анáмнезис" глупости; есть "анáмнез" - запись болезни; он, мол, врач, знает.

Мудрь от Платона знающе гикнули; и отныне не только сброд, но и кóмпы "анáмнезиса" не знают, чиркают красным, как бы внушая: эх, ты, тупица! Ну, и ещё в пример, фильм "Единственная": там кумиром героев 60-х был Достоевский, кой "всегда на руках", "зачитан" в библиотеке, - чтоб сорок лет спустя современные курицы его путали с Тодоровским! Выперли Бога, Ницше, Платона и Достоевского. Кажется, что вот-вот попрут и Донцову с Дарьей Попсовой, как уже выперли их товарок, хоть они были уровня лужи и отвечали ценностям куриц. Но, очевидно, нужно ещё ценней. Мир с его сложной, горней семантикой тянет к базовой простоте, увы. Начиналось бездонным, непостигаемым: "и познал Адам Еву", - кончилось ясным гетеросексным чётким армейским: "С поревом как у нас? Ништяково, думать не надо. Трахнул и кинул этих мочалок, после снял новых".