Страница 8 из 20
Рис. 5. Сатрапии Киссия, Мидия и Персия в эпоху Дария I
Последний корень встречается и в описании Кавказа у Страбона: «На этом склоне гор от моря вплоть до самых вершин обитает на небольшом пространстве часть албанцев и армян, однако большую часть склона занимают гелы, кадусии, амарды, витии и анариаки. Некоторые паррасии, как говорят, живут вместе с анариаками, которых теперь называют парсиями; энианы же построили в области витиев укрепленный город, который называется Энианой…»[52] Древнейшим индоарийским названием Волги была Раса, и весьма показательно, что племя, содержащее в своем названии данный корень, фиксируется и на Кавказе. Поскольку других паррасиев Страбон упоминает в Аркадии, не исключено, что название кавказского племени древнегреческий географ мог немного изменить в соответствии с привычным ему названием аркадцев. Следует отметить, что более поздние источники отмечают присутствие уже собственно русов в данном регионе начиная с раннего Средневековья. Сведения о них будут приведены в седьмой главе этой книги.
Откуда могли появиться эти русы на Кавказе? В свете приведенных данных наиболее логичным является предположение, что это были потомки какой-то части русов, двинувшихся на север вместе со скифами и оставшихся в данном регионе. Археологи отмечают скифское влияние на местную кобанскую культуру Северного Кавказа, которое прослеживается со второй половины VII в. до н. э. Восточный вариант кобанской культуры частично совпадает с территорией будущего проживания кавказских аваров, в среде которых в раннем Средневековье будут отмечены и русы. В скифскую эпоху археологи фиксируют следующие изменения в восточном варианте данной культуры: «В целом для середины VII–IV вв. до н. э. заметно увеличение южной ориентировки. Вытянутые погребения в разных могильниках не имели устойчивого направления, но только среди них отмечены захоронения головой на запад. (…) В погребальном ритуале отмечены черты ранее неизвестные: засыпка дна могилы галькой или мелом…»[53] Однако похожие черты погребальной обрядности в более раннюю эпоху присутствовали как в балановской культуре, так и на Кивуткалнском могильнике на территории Прибалтийской Руси. Следует отметить, что в Балановском могильнике большинство мужских погребений ориентированы на юг, юго-запад и запад[54], что также следует соотнести с изменениями, произошедшими в кобанской культуре в скифское время. В 62-м погребении Балановского могильника белой известью были обмазаны его стены. С другой стороны, в связываемом со скифами кургане 1 у села Каякепт в Дагестане, погребальная камера была побелена[55].
Весьма интересные сведения дает и антропология: «Канонический анализ, помимо выявления территориального распределения краниологических комплексов, позволил сгруппировать их по принципу антропологической близости.
Одна из группировок объединяет население Кавказа среднего и позднего периодов бронзы, а также переходного к железу кобанской культуры Северного Кавказа, балановской культуры и поздней бронзы Прибалтики (Кивуткалнский могильник). Это долихо- и долихомезокранное население, с узким и высоким лицом, резко профилированным и с сильным выступанием носа»[56]. Обратившись к неожиданно упоминаемым на Кавказе римскими источниками скифам-пахарям, мы видим, что и «лесостепные группы скифов – серия из Медвина и сборная серия – отличались от причерноморских, имея более узкий и длинный череп, менее высокое и резко клиногнатное лицо. Эти особенности сближают их с отмеченными ранее узколицыми вариантами эпохи поздней бронзы»[57]. Таким образом, мы видим, что не только письменные и археологические, но и антропологические данные указывают на близость данных регионов.
Современные аварцы относятся к кавкасионскому антропологическому типу, однако палеоантропологические материалы из могильников Гинчи и Гоно в Западном Дагестане говорят о том, что в эпоху бронзы к сравнительно узколицему и длинноголовому типу европеоидной расы относилось население западных районов современной территории расселения аварцев[58]. В настоящий момент выделяется локальная культура эпохи средней бронзы (конец III – первая половина II тыс. до н. э.) Гинчи – Гатын-Кале, получившая название от дагестанского и чеченского селений, в окрестностях которых были обнаружены могильники этого периода. Специалисты полагают, что она сложилась на основе более ранней куро-аракской культуры[59], носители которой также относились к средиземноморскому антропологическому типу. В.В. Бунак вообще полагал, что понтийский тип присутствовал на Северном Кавказе с эпохи неолита. Поскольку узколицее долихокранное население фиксируется антропологами на Кавказе еще в доскифский период, очевидно, что, в отличие от других регионов, где данный антропологический тип ранее отсутствовал, ситуация на Кавказе является более сложной и для окончательных выводов необходимы дополнительные исследования краниометрических данных.
Следует подчеркнуть, что на Кавказе зафиксированы не только авхаты и анты, но и амадоки – одно из скифских земледельческих племен, проживавшее, как будет показано ниже, в Среднем Поднепровье. Все тот же Плиний, начав описание от Меотиды, далее движется на восток и перечисляет следующие племена: «А у Кавказского хребта – икаталов, имадохов, рамов…»[60] По этому поводу Л.А. Ельницкий писал: «С другой стороны, древнеиндийское amadaka, прилагавшееся к чуждым и диким племенам, позволяет заподозрить в нем этимологизацию амадоков или какого-либо близкого ему скифского имени, бытовавшего в заяксартской Скифии вместе с даями и позднее перенесенного далеко на запад. Промежуточными инстанциями в общем ареале распространения этого имени являются, вероятно, Плиниевы Imaduchi, Imadochi (Plin., NH, VI, 21) на Северном Кавказе и Птолемеевы Μοδοκαι (Ptolem., Geogr. V, 8, 10), локализованные на севере Азиатской Сарматии»[61]. Упоминание их Птолемеем указывает, скорее всего, на маршрут движения этого племени с Кавказа на запад. После скифских походов на правом (южном) берегу Сунжи у селений Гойты, Бамут и Мескер-Юрт фиксируются кочевнические захоронениями, чуждыми местным традициям и датируемые V в. до н. э. Показательно, что при этом они отличаются и от собственно скифских стандартов. В.Г. Петренко указал на определенное сходство гойтинских курганов с памятниками правобережья Среднего Приднепровья. В.Б. Виноградов предложил рассматривать их как трансформированные памятники савроматского круга. Однако его аргументация в первую очередь опиралась не на собственно археологические доказательства, а на рассуждения общего порядка о большей близости к Кавказу савроматов, чем населения украинской лесостепи, и то, что это не вяжется с исторической обстановкой V в. до н. э. Единственное, с чем можно согласиться в его рассуждениях, так это в том, «что рассматриваемые могильники могли быть оставлены прямыми потомками той части многоплеменных орд, которая после походов VII – начала VI в. до н. э. задержалась в присунженской равнине и развивала свою культуру не по канонам своей далекой прародины, а впитывая инородные элементы культуры»[62]. Впрочем, данное предположение аннулирует его же возражение географического плана. Кроме того, прямые свидетельства античных источников о пребывании скифов-пахарей на Кавказе подтверждают предположение В.Г. Петренко.
52
Страбон. География. М., 1964. С. 481.
53
Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. М., 1989. С. 264.
54
Бадер О.Н. Балановский могильник. М., 1963. С. 171.
55
Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. М., 1989. С. 283.
56
Восточные славяне. Антропология и этническая история. М., 2002. С. 274, 276.
57
Там же. С. 294.
58
Алексеев В.П. Происхождение народов Кавказа. М., 1974. С. 81–82, 92–93.
59
Хаджимурадова М.А. Археолого-антропологические данные как свидетельства этнокультурной общности народов горного Дагестана и Чечни // «Актуальные проблемы социологии, политологии, философиии истории»: материалы международной заочной научно-практической конференции. Новосибирск, 2013. С. 88–94.
60
Подосинов А.В., Скржинская М.В. Римские географические источники: Помпоний Мела и Плиний Старший. М., 2011. С. 187.
61
Ельницкий Л.А. Скифия евразийских степей. Новосибирск, 1977. С. 145 – 146.
62
Виноградов В.Б. Связи Центрального и Восточного Предкавказья со скифо-савроматским миром // Проблемы скифской археологии. М., 1971. С. 178 – 179.