Страница 70 из 106
Талморец, который считает своих коллег глупее себя — для Блёнвенн это было настоящим открытием. Может, именно поэтому его отправляют служить в самых тяжёлых условиях, чтобы лишнюю даже для альтмеров спесь сбить?
— Может, ещё по суджамме? — с невинной улыбкой предложила девушка.
— Мне показалось, что мы с вами прекрасно и без выпивки поддерживаем беседу. Прошу прощения, если утомил вас своими разговорами.
— Нет-нет, что вы, — бретонка пыталась выглядеть убедительной и дружелюбной. — Скажите, что привело вас в Талмор?
— То же, что и всех остальных — хотел получить больше власти, но вместо этого пришлось лазить по забытым богами уголкам Тамриэля.
— А где вам приходилось тяжелее всего? Здесь, на Солстхейме, или где-либо ещё?
Анкарион неожиданно рассмеялся.
— Нет. Солстхейм — это просто рай по сравнению с многими передрягами, в которых мне пришлось побывать. Тяжелее всего было на море. Пираты хитры и коварны, их тайные лагеря разбросаны по множеству мелких островов, а за свою жизнь и свободу они сражаются до последнего. Однажды наш корабль попал в шторм. И разбился у берегов какого-то небольшого острова. На первый взгляд, всё прекрасно — на острове была пресная вода, у побережья можно ловить рыбу, с деревьев — срывать съедобные плоды. Но кто знал, что пираты устроили там свой лагерь — и мы попались к ним в плен. На том острове я свою свою команду растерял, мог бы погибнуть и сам, но их капитан меня сильно недооценил. С двумя товарищами я попытался сбежать, нас обнаружили, тех двоих убили, капитан зачем-то решил дать мне немного форы — видимо, посчитал, что если не он или его головорезы убьют меня, это сделает остров. Я сбежал оттуда, и меня не убил ни остров, ни он со своими головорезами. Добрался до Анвила, нашёл там наших представителей. Вернулся на Алинор. Написал начальству множество отчётов и объяснительных. И после всего этого меня отправили на Солстхейм с новыми… подчинёнными, которых я пока не могу назвать «своей командой». На новом корабле, который я тоже не могу назвать своим.
Всё-таки этот альтмер создал очень приятную иллюзию себя, которую бы очень не хотелось разрушать. Потрёпанный жизнью, научившийся не показывать собственное высокомерие окружающим, он выглядел единственным из всех представителей своей партии, кто вызывал к себе настоящее сочувствие. Впрочем, такого лучше как раз держать подальше от цивилизованного мира, гонять по глухим лесам и горам — ведь окажись Анкарион в Скайриме, среди тех, кому приказано истреблять почитавших Талоса, он с заданием справится. Но почему-то девушке казалось, что выслеживать деревенщину, не готовую отказаться от старых традиций, этому талморцу будет неинтересно, и он сам сбежит от такой службы в горы или в моря, на что-нибудь действительно опасное.
— Ну, а вы… что привело вас сюда? — эльф решил перевести тему, будто бы не желая отвечать на грядущий и такой ожидаемый вопрос своей собеседницы.
Что наврать талморцу, Блёнвенн не знала. Конечно, можно было бы просто сказать, что она с друзьями просто в экспедицию отправилась, но альтмер просто обязан будет задать вопросы о Мираке, о связывающей их драконьей крови… В конце концов, почему его до сих пор не заинтересовала необычная броня на бретонке, её необычный меч и кинжал, и почему Камни Солстхейма она освобождала одна, без друзей? Может, просто значения не придаёт?
— Научная экспедиция, — всё-таки соврала бретонка.
Девушка уже раздумывала, о чём следует сказать правду, а о чём — соврать, но две крепкие фигуры в доспехах, появившиеся возле входа, отвлекли её. Наконец-то, пришли! Живые! Драконорождённая подскочила, кинулась на шею любимому, крепко поцеловала его, потом обняла Корира, затем, как могла, сгребла обоих в охапку. А заметив на лице обоих кровоподтёки и синяки, Блёнвенн ахнула от испуга. Всё-таки влезли куда-то — и хорошо, что большими травмами не отделались!
— Вы… вы где пропадали? — поинтересовалась она.
— Венн, не переживай ты так, — браво посоветовал Онмунд. — А чем мы занимались, ты просто не поверишь! Мы нашли новые залежи эбонита, сразились с драконьим жрецом, раскрыли заговор…
Драконорождённая удивлённо посмотрела сначала на молодого волшебника, затем перевела взгляд на Корира, выглядевшего более угрюмым, чем обычно.
— Так, сейчас вы мне всё-всё рассказывать будете, — девушка с притворным недовольством сложила руки на боках. — И очень подробно.
— Расскажем, — вздохнул ярл. — Только ты сначала объясни, что за эльф рядом с тобой сидит.
Увидел правитель Винтерхолда талморскую робу, или просто устал и сейчас будет всем подряд недоволен, бретонка пока не понимала.
— Это Анкарион. Он помогает нам.
— Талморец — и помогает? — Корир едко поднял бровь. — Пойдём тогда, познакомимся с таким необычным талморцем.
Всё-таки маскировку альтмер себе не слишком удачную сделал, ему нужно было с самого начала избавляться от талморской накидки, чтобы привлекать меньше внимания. И это значит, что сейчас придётся терпеть ворчание Корира, затем расставаться с приятными иллюзиями насчёт Анкариона, а под конец вечера окончательно испортить себе настроение, выслушивая гневную перепалку обоих.
— Давайте вы хотя бы кирасы снимете, — посоветовала архимаг.
Альтмер делал вид, что терпеливо ждёт возвращения новой знакомой и её друзей, но Драконорождённая уже предполагала, что он лишь готовится к грядущему разговору. Немного оживился он лишь когда архимаг с только что прибывшими товарищами вернулась за стол.
— Гелдис! — в голосе ярла звучала некая странная бравада. — Принеси нам на четверых этого скаальского мёда!
Трактирщик послушно кивнул головой, принёс ещё две кружки и две уже откупоренные бутылки синего цвета, Корир принялся разливать медовуху, в глазах эльфа мелькнуло недовольство.
— Мне, пожалуйста, не надо, — пока что вежливо попросил он.
— Блёнвенн сказала, что ты помогаешь ей.
— Да. Так и есть.
— Ты, я надеюсь, понимаешь, что без видимости уважения хорошего сотрудничества не бывает, — талморец в ответ глухо замычал, но всё же согласно закивал головой. — Тогда пей до дна.
Анкарион с глубоким вздохом всё-таки осушил свою кружку до дна и недовольно посмотрел на ярла Винтерхолда. Бретонка готовилась к грядущей перепалке, обдумывала, кем ей притворяться сейчас — зашуганной и чрезмерно смирной овечкой или жизнерадостной легкомысленной девицей, обрадованной встречей с друзьями? Всё-таки, наверное, лучше легкомысленной девицей — прижиматься к Онмунду, держать его за руку, иногда пытаться разряжать накаляющуюся атмосферу шутками.
— Ох, я же вас друг другу так и не представила, — Блёнвенн невинно улыбнулась. — Анкарион, это мои друзья, Корир и Онмунд. Господа, это Анкарион, самый приятный талморский юстициар, которого я встречала. Он помогал нам с Фреей освобождать Камни Солстхейма.
— Рад встрече, — талморец всё так же пытался оставаться вежливым.
— Значит, говоришь, помогал ей и Фрее? — Корир разливал новые порции медовухи по стаканам, альтмер вновь пытался возражать, но безуспешно. — Не ожидал, должен признать. Видишь ли, наше знакомство с Фреей прошло не лучшим образом, а у тебя, как я понял, такой проблемы нет.
Эльф несколько коварно ухмыльнулся.
— Не скажу, — альтмер всё-таки отхлебнул немного медовухи. — Поначалу Фрея тоже была не слишком дружелюбна, но мы пару раз вместе сходили на охоту, затем с её отцом мы пытались изучить… природу всего этого… — язык талморца начал заплетаться, медовуха овладевала разумом, мешала привычно объясняться, — в общем, всего этого, что здесь творилось. И вот, разобрались.
Теперь уже коварно захихикал Онмунд.
— Наверное, Фрею лучше не злить, — предположил он.
— Она будет не первой женщиной, решившей убить меня, — фыркнул Анкарион; в глазах молодого норда блеснуло любопытство, смешанное с недоумением, альтмер позволил себе ещё несколько глотков медовухи и неожиданно оттянул горловину куртки вниз, продемонстрировав белёсый прямой шрам от шеи до ключицы. — Вот, смотри: это мне одна одна редгардка на память оставила — полоснула меня кинжалом, подумала, что я бросаю её. Горячая штучка была, и хитрая, и своих предала, и нас в конечном итоге тоже ни с чем оставила. А вот это, — талморец обнажил левый бок, — от моей сослуживицы, в самом начале моей карьеры дело было. Она застукала меня со служанкой-хаджиткой и шарахнула молнией из ревности. Вы ничего не подумайте, мне просто была нужна информация.