Страница 44 из 106
— И что мы имеем? — с неким раздражением поинтересовался Корир. — Какого-то сумасшедшего колдуна, решившего убивать нордских женщин?
— Ещё этот колдун любит всякие древности и альдмерскую магию, — продолжила Драконорождённая. — Корир, не вздумай начинать. Если этот ненормальный в Коллегии и состоял, его ещё Арен пинком под зад турнул.
Правитель Винтерхолда промолчал. Конечно, он догадывался, что этот сумасшедший в Коллегии не состоит, и в Винтерхолде давно не живёт. С другой стороны, он просто не находил слов — прав был Онмунд, когда обозвал этого колдуна поцелованным Шеогоратом отродьем.
— Брунвульф, а в городе волшебники есть? — поинтересовался молодой волшебник.
— Я знаю только про придворного мага. Может быть, Хелгрид иногда практикует. И эльфы наверняка тоже что-то умеют.
— А расскажи про вашего Каликсто Корриума.
Старик немного презрительно ухмыльнулся.
— Что про него сказать? Говорят, он много путешествовал. Собирал везде всякие, вроде как, древности. Теперь держит в городе музей. Как-то раз я там был — и не скажу, что… это что-то впечатляющее, я за свою жизнь и не такое повидал. Ещё слышал, что он сестру, вроде как, похоронил, но не сказать, что это как-то его изменило.
Драконорождённая задумалась. Похоронил сестру. Многие люди хоронили своих близких, многие бы хотели вернуть умерших, но обычно всё ограничивалось лишь словесными пожеланиями. К счастью, никому ещё не приходило в голову использовать для этого некромантию — все знают, что магия помогает лишь вернуть к некому подобию жизни только тело, душа же отходит в Этериус (или в Обливион, если умерший даэдропоклонником был), и вернуть её обратно никакому магу не под силу. Тем более, что на этого Калликсто особенно смерть сестры не повлияла: имперец не сошёл с ума, продолжал жить дальше. Только вот не мог ли его кто-нибудь ограбить?
— У него ничего не крали? — поинтересовалась бретонка.
— Не слышал о подобном. Думаю, если б у него что-нибудь украли — он по крайней мере распустил бы по городу слухи, своей коллекцией он слишком дорожит.
Молодые волшебники и ярл поочерёдно переглянулись — хотелось задать пожилому норду последний вопрос, насчёт этой Виолы Джордано. Кто она такая, какой репутацией пользуется, и что за листовки она расклеивала по городу.
— Кто такая Виола Джордано? — поинтересовался Корир.
Брунвульф вновь ухмыльнулся — на сей раз с большим презрением.
— Старая кликуша, — фыркнул он. — Больше паники поднимает, чем делом занимается. Ничего она не знает и не сделает, глупая слишком. И трусливая. Конечно, если интересно — можете попытаться поймать её на базаре. Или в ярловом дворце, говорят, она иногда ходит туда, достаёт Одинокого Шквала глупыми расспросами и просьбами.
Особенно на эту имперку Блёнвенн и не расчитывала — и теперь старый норд лишь подтвердил её опасения. Листовки этой женщины не несли ничего, имперка ничего не знала, раз жива до сих пор. Оставалось лишь поговорить с Вунфертом Неживым с глазу на глаз. Бретонка надеялась, что старый маг догадается, с кем разговаривает, и будет более или менее откровенен — если ему, конечно, нечего скрывать. Если же есть… Что же, можно будет выкрасть дневник Мясника из заброшенного дома, показать тому же Йорлейфу — который должен узнать почерк придворного мага, и расспросить стражников — возможно, кто-нибудь из них заметил, что Вунферт любит ночные прогулки.
***
С придворным магом Драконорождённая решила всё же поговорить наедине, попросив мужчин расспросить стражников и дворцовую прислугу. К покоям старика девушку провёл один из стражников — перед этим, как водится, немного напугав её страшилками; бретонка же надеялась, что её провожатый не заметил ехидной ухмылки на её лице.
— Господин, — позвал стражник. — С вами Дозорная Стендарра поговорить хочет.
Вунферт лениво повернул голову.
— Пусть зайдёт, — фыркнул он. — А сам проваливай.
Стражнику оставалось лишь покорно удалиться — не похоже, что он горел желанием задерживаться в покоях нелюдимого мага. Драконорождённая гордо пересекла порог, закрыла дверь, и позволила себе снять капюшон.
— Архимаг Кровадин? — старый норд немного ехидно поднял бровь; девушка кивнула.
— Я пришла поговорить насчёт убийств, — Блёнвенн потянулась в котомку, нащупывая найденный амулет; маг оставался спокоен. — В них замешан некромант.
— Очень интересно, — хмыкнул старик.
Даже если Вунферт и впрямь замешан в чём-то, он не признается. Драконорождённая была в этом уверена. Значит, надо действовать по-другому. Только вот как? В школе Иллюзии она не сильна, придворный маг — не мальчишка из Братьев Бури, он простеньким заклинаниям не поддастся. Может, попробовать позлить его, заставить выйти из себя? Возможно, в приступе гнева он взболтнёт лишнее, а показания стражников и прислуги смогут либо подтвердить, либо опровергнуть его вину.
— Ваши записи? — девушка подошла к столу, изучая лежавшие там исписанные листы бумаги, надеясь сравнить почерк старика и владельца дневника.
Норд хмыкнул.
— Надеюсь, вы ни в чем не будете меня обвинять? Ваш предшественник уважал меня, а некромантия запрещена…
— Не будем друг друга обманывать. Может, Имперский Синод и правда школу Колдовства не жалует, но в Скайриме нам до них дела нет. Финис Гестор не даст обмануть.
— Скажите уже, чего вы от меня хотите — и прекратим эту бесполезную игру.
Драконорождённая вытащила из котомки найденный амулет.
— Когда-нибудь видели это? — поинтересовалась она.
На лице Вунферта отразилось изумление, тут же сменившееся недоумением: амулет он видит впервые, но будто бы узнал его.
— Вы много знаете о Маннимарко, Короле Червей? — старик вопросительно поднял на архимага глаза.
— Говорят, был самым великим некромантом в истории, — ответила Блёнвенн.
— Верно. И, возможно, одним из самых великих зачарователей в истории. Не берусь судить о последнем, скажу лишь, что вы нашли его амулет. Амулет Некроманта.
Бретонка вопросительно посмотрела на старого волшебника. Не хочет ли он сказать, что Маннимарко вернулся? Или же его сумасшедшие последователи пытаются вернуть великого учителя?
— Я не знаю, как он попал туда, где вы его нашли, — продолжил Вунферт, возвращая амулет собеседнице. — И я по-прежнему не знаю, чего хочет этот Мясник.
— Не знаете, кто в городе когда-то состоял в Коллегии — или, может, приходил к вам учиться магии?
— Не припомню. Но я попробую вам кое-чем помочь. Скажите, вы уже разговаривали с Хелгирд?
— Да. Она сказала, что в последний раз убийцу будто бы вспугнули, и труп этой девушки не так обезображен, как прежние.
Старик подтянул к себе хрустальный шар.
— Что же. Я заметил, что убийства происходят в определённый период времени. Я не скажу вам, кто его совершит, я могу лишь примерно назвать время, — Вунферт нашёптывал какое-то заклинание, глядя в хрустальный шар; его глаза становились пустыми, а разум словно покинул тело старика. — Сегодня и завтра стерегите базарную площадь по вечерам, после того, как закроются лавки. Если вам повезет — спасёте девушку и поймаете убийцу.
Поблагодарив старика за внимание к себе, Блёнвенн предпочла уйти прочь. Конечно, самостоятельно патрулировать базарную было опасно и сложно, Мясник вполне мог подкрасться и к ней, оглушить ядом или просто выстрелить из тёмного угла. Да, заклинание железной плоти не даст убить с первого выстрела, но яд или зачарование всё равно сработает, а если помощь не успеет подойти, убийца не только пополнит свой список, но ещё и исполнит мечту половины Виндхельма.
— Мне кажется, он что-то недоговаривает, — предположил Корир за ужином.
— Но нам же сказали, что его не видели за пределами дворца ночью, — возразил Онмунд.
— Я не говорю, что Мясник — именно этот колдун. Но они могут покрывать друг друга. Может, этот Вунферт — учитель Мясника, или его сообщник.
— Я не слышал, чтобы Вунферт брал учеников, — заверил Брунвульф.