Аккорды безумия

— А твоя семья?

— Они погибли, а новую я так и не обрёл.

Отчаяние, граничившее со смирением — обычное состояние Ревуса, и на какое-то мгновение я испытал к данмеру жалость. Одиночество всё же — это страшно. Ещё страшнее, наверное, испытывать его перед смертью. Чувствовать свою ненужность, покинутость — это то, чего я боялся.

Солдаты предпочли отправиться спать, не проронив за вечер не единого слова, не единой ухмылки, а мы с Ревусом ещё некоторое время поговорили.

— Почему ты не хочешь пойти к Нелоту? — поинтересовался я.

— К этому богохульнику? Да я лучше ноги себе на живую отрежу, чем пойду к нему! Он же пустит меня на опыты, как бедняжку Илдари! И как бедняга Талвас его только терпит?

У Нелота я видел только одного ученика, этого самого Талваса. Более забитого молодого мера, чем он, я никогда не встречал, любой неполноценный альтмер, попавший к нам, талморским юстициарам и солдатам, казался более мужественным и уверенным в себе. Очевидно, у юноши есть причины так бояться своего учителя: возможно, старик Телванни погубил свою прежнюю ученицу, Талвас об этом знает, и не хочет повторить её судьбу.

— Твои солдаты совсем неразговорчивые, — заметил старик.

— Да. Они… такие, — оправдался я.

И это лучшее, что я мог им приказать в плане поведения. Ревус, в конце концов, хорошо нас принял — а мог бы включить данмерскую вредность, сослаться на своё жалкое существование и прогнать.

Заметил на шее у старика странный амулет, похожий не то на чей-то коготь, не то на необычный камень с золотым кольцом на основании.

— Что это у тебя?

— Один путешественник вроде вас подарил, — хмыкнул данмер. — Двемерская какая-то штуковина, вроде. Я точно не скажу, не знаю. Она красивая, но слишком дорогой не выглядит, значит, бандиты мне за неё горло не перережут. Вот и ношу.

Заметив, как Фрея вычерчивает вокруг лагеря обережные символы, Ревус с удивлением окликнул женщину.

— До меня магия того камня не добирается, — успокоил старик. — Вот нелотовская прислуга постоянно постоянно к нему бегает!

— Лучше подстраховаться, — возразил я.

Ревус скептически ухмыльнулся, забрался в свою палатку и тут же провалился в сон; я же наоборот не мог задремать, несмотря на проведённый скаалкой ритуал призыва предков. Я смотрел в покрытую пеплом даль, освещаемую светом лун, где-то вспыхнула зелёная рябь северного сияния — благодаря которой мне на какое-то мгновение удалось разглядеть руины форта Морозного Мотылька. Веки становились тяжелее, а разум затуманивался.

Освещение стало более ярким, из спокойных тёмно-синих цветов всё стало огненным. Огненный ветер, идущий с океана, поглощал то, что когда-то было имперским фортом. Слышались крики, резко обрывавшиеся. Всё горело и рушилось. То, что когда-то было людьми и даже мерами, сейчас не поддавалось опознанию, превратилось в безликий слепок из пепла и глины, застывший в той позе, в какой её «обладатель» встретил смерть.

— Форт Морозного Мотылька не падёт никогда! — моложавый голос зазвучал в моей голове из ниоткуда. — Да здравствует Империя!

Слепки, потерявшие все человеческие очертания, восставали из пепла, принимались бесцельно бродить по окрестности, но затем обретали некое подобие строя, грубо иммитируя то, чем они занимались при жизни. Я внимательнее пригляделся к этим существам, сумел разглядеть их горящие огнём глаза, трещины по всему телу — и узнал в них порождений пепла. Возможно ли, что эти твари — неупокоенные души всех тех, кто погиб на этом острове в Красный Год?

Что-то трясло меня за плечо, и я пришёл в себя. Светало. Выходит, всё моё видение было сном?

— Ты спишь сидя? — с некоторым недоумением поинтересовался Ревус.

— Нет. Так… получилось.

Судя по многозначительному мычанию данмера, моё оправдание звучало очень глупо. Нет, неужели я правда так и провёл всю ночь в таком состоянии?

— Что-то ты паршиво выглядишь, — заметил старик. — С тобой всё нормально?

На самом деле, я не понимал, как в моём видении смогла пройти вся ночь, момент, когда я прилёг и затем — поднялся вылетел у меня из памяти. В то же время невыспавшимся или неотдохнувшим я себя не чувствовал.

— Я в порядке.

На завтрак пошло всё мясо и желе пепельных прыгунов, я позволил себе позаимствовать у Ревуса немного специй, чтобы сделать их практически безвкусное, с совсем лёгкой горчинкой мясо немного приятнее. Возможно, не самый вкусный завтрак, который мы могли бы позволить себе, но зато самый питательный.

— Знаешь, — позвал данмер перед тем, как мы покинули его лагерь, — никогда не видел, чтобы альтмеры вроде вас путешествовали со скаалкой. Я не стал спрашивать, почему вы объединились, но причина у вас, наверное, очень веская. Удачи вам, что бы вы там не задумывали.

— Спасибо. На прощание — позволь небольшой совет. Когда ты через пару часов увидишь со стороны Камня Солнца вспышки и крики, оставайся в своём лагере, а лучше попытайся спрятаться где-нибудь. И не ходи туда, пока всё не стихнет.

Старик вряд ли понимал, почему я попросил его об этом — но по его взгляду я понял, что вмешиваться он не собирается.

— Выходим! — приказал я.

Возле Камня Солнца без устали трудились разбойники — которые в лучшем случае просто поразбегутся, едва мы освободим их. В худшем нам придётся сражаться ещё и с ними.

— Может, нам позвать Нелота или Талваса на помощь? — предложила Фрея.

Связываться со старым богохульником и даже его забитым учеником у меня не было никакого желания. Придётся тратить время на уговоры, терпеть глупые оскорбления и потуги на остроумие. Сами управимся: тем более, у нас есть свитки, зажигательные стрелы, а Камень Солнца даст мне силу ослепить или вообще сжечь своих врагов.

— Сами управимся, — фыркнул я. — Занять позицию! Стрелы — на тетиву!

Крикнул на Камень. Как я и надеялся, бандиты принялись беспорядочно бегать вокруг камня, спрашивали друг у друга, что происходит, а затем, завидев вылезшую из ниоткуда тварь, с испуганными воплями пытались бежать, но тут же были растоптаны насмерть.

Мы успели поджечь эту тварь до того, как она сообразила, кто именно представляет для неё настоящую опасность, Фрея перерезала ей сухожилия, пока я отвлекал чудовище молниями, и затем — добила.

— Мы не справимся!

Голос, раздавшийся со стороны пляжа, привлёк наше внимание. Ещё откуда-то, словно из глубин океана, взялись сразу две такие твари. Разбойники, сами того не зная, отвекали их обеих, надеялись победить — но теперь выжившие с позором убегали. Трупы погибших прибивались к берегу или просто валялись на песке, их товарищи чуть ли не вспотыкались и падали, и хорошо, если успевали убежать прочь и не быть затоптанными или сожженными кислотой.

— Стреляйте! Фрея, не лезь!

Призвал на помощь атронаха. Выпил зелье, ускоряющее восстановление магических сил. Израсходовал два свитка с огненными заклинаниями. Чудовища до сих пор были живы, разве что слегка ранены. Повернул голову на Камень Солнца. Я должен успеть добежать до него, взять его благословение и вернуться к своим подчинённым, прежде чем обе твари настигнут нас. Затем я укреплю тело заклинанием, подбегу как можно ближе и обожгу их с помощью своего нового дара. Если это не ранит их достаточно серьёзно — испепелю их уже своим заклинанием, пусть даже это будет стоить мне потери сознания.

— Отвлекайте его!

Кинулся в сторону Камня Солнца и почти не прислушиваясь к странному шепоту, исходившему от менгира, прикоснулся к холодному камню. Примитивная резьба, изображавшая солнце, вспыхнула ярким светом, я почувствовал внутри себя странное напряжение, желание взорваться и вспыхнуть ярким светом. Спрыгнул на гриб, оттуда — на землю. Боль неприятно отдавала в позвоночник, ладони и колени наверняка будут сбиты. Привлёк обеих тварей вспышками молний.

Давайте. Возьмите меня. Вот он я, легкая добыча.

Твари направились в мою сторону. Увернулся от кислотных плевков, летевших в мою сторону. Чудовища приближались, ещё рывок — и они затопчут меня или пинком отправят в море. Я не знал, как освобобить силу менгира, придётся сразу испепелять их своим заклинанием. Первый огненный шар дался мне не так сложно; подожжённая тварь принялась беспорядочно бегать вокруг, противно пища. Я приготовился читать заклинание второй раз, но в глазах начало темнеть, я чувствовал внутри себя жар, будто я горел. Жар вырвался наружу, моя кожа словно загоралась, а меня самого разрывало, я словно был в центре огненного взрыва. Сознание ненадолго вернулось ко мне, я понял, что первое чудовище уже сдохло, а второе подожжённым ползает по пляжу.