Страница 9 из 39
— А когда свадьба-то? — только и сумел спросить ошалевший Славен.
— На Купалу на будущий год сыграем, если ты… достоин… будешь… — опустив глаза, тихо сказала Поляна.
Какая буря тогда разыгралась в сердце молодого парня — и гордость задетая, и обида за свое достоинство боярское, и ревность даже, но все перекрывал отголосок тоски щемящей, что ведь может потерять ее, Поляну…
— Клянусь тебе Богом, буду…
Девушка прикрыла ему рот ладошкой.
— Не клянись именем того, кого не знаешь.
И тут только додумался, спросил Славен:
— А кто ты, девица?
И в ответ услышал:
— Лесная дева я.
Положа руку на сердце, сыну воеводы было уже плевать, кто его любимая — хоть ундина, хоть русалка, хоть дева лесная, без разницы. Это потом он узнал, что его невеста — обычный человек, нечистью, правда, воспитанный, что живет она на выселках, у лесного хозяина в лесном доме, где приют вся нечисть имеет и куда прямого пути человеку нет. Что домашние замуж отдать ее не против, приданое ей собирают, лишь бы человек был хороший да ей, Поляне, по сердцу.
Почти год они встречались, и жизнь за этот год расцвела для Славена всеми красками. Научился он и на лыжах бегать, и с медведем бороться, и с лешаком ловким иногда управиться мог. Научился следы читать — и не только человеческие, и не только по отпечаткам, но даже по траве чуть примятой да ветке сломанной. А какие сказки рассказывала Поляна! И про полководцев знатных, и про богатырей сильных и хитрых, и про страны заморские. На вопрос, откуда известно ей все это, простодушно ответила: «Так из книг же!» Так Славен с удивлением узнал, что его невеста грамотна. И сам стал познавать науку да грамоту, языки латынь да греческий. Отец только удивлялся да головой качал, уж не подменили ли дитятко. Но, приписав себе заслугу умного решения оторвать парня от мамок, успокоился, а когда увидел, как ловко сын с дюжими воями борется, так вообще ходил гордым гоголем седьмицу.
Вот и сейчас, пользуясь случаем, спешил Славен на мельницу, чтоб хоть мельком увидать любимую.
Поляна, как обычно, явилась как из ниоткуда, только не было — и вот мелькает меж соснами синий сарафан.
Девушка поздоровалась с прибывшими, поклонилась и проскользнула на жилую половину мельницы.
Славен, увидав молчаливый кивок мельника, провожаемый веселым взглядом, кинулся следом. В горнице Поляна доставала из плетеного короба мельнику угощенье: мед, творог, молока кринка, сметана. Славен вынул из-за пазухи полушалок цветастый, бахромой отороченный, давеча купленный у коробейника.
— Вот тебе, душа моя, гостинец, а вот держи еще пряник мятный.
— Благодарствую. — Девушка развернула полушалок. — Ах! Красота-то какая!
Полушалок один в один был такой же, как притащил вчера корогуша! Ну надо ж! Да и хорошо, что одинаковые, этот она домовушке отдаст, а корогушин себе оставит: что в корогушиных лапах побывало, особую силу имеет. А домовушка так печально на полушалок смотрела…
Поляна чмокнула парня в щеку. Тот новым целковым засветился, но рук не потянул. Не то чтоб боялся, но уговор есть уговор. И мельница не то место, где его нарушать…
Тем временем Поляна потянула его за ухо и зашептала: