Страница 20 из 22
Невероятно: мать, Варвара Каширина, отторгла малолетнего сына, невзлюбила, посчитав виновником смерти мужа, оставила родителям. Ей не суждена была долгая жизнь: в десять лет Алексей остался круглым сиротой.
По-видимому, из всех русских писателей Горький учился в стенах школ меньше всех, окончил два класса с отличием.
Дом деда хорошо известен как музей в Горьком – Нижнем Новгороде, бревенчатый, одноэтажный, но просторный. Это не единственное строение, которым обладал старшина красильного цеха и гласный Думы, владевший, кроме нескольких домов, тремя красильными мастерскими. Так что и по материнской линии пролетарское происхождение не прослеживается. Каширинский дед (как и пешковский) отличался деспотизмом, в старости развалил дело, рассорился с детьми, обеднел, отправил внука служить: как бывший бурлак, всего добившийся сам, имел собственное представление о том, как нужно выходить «в люди».
От бабушки унаследовал внук сострадание к людям, отзывчивость к чужому горю, доброту. От отца – талант, удачу. От дедов – твердость характера. Он плакал от радости, но не ронял слезы в горе. Покинул жену с двумя детьми, но не разводился, остался ей помощником и другом.
Где только не побывал Алексей Пешков, где только не подряжался, чтобы заработать на пропитание и дорогу, вот только ни на заводе, ни на фабрике не числился никогда, у станка не стоял, в пролетарском котле не варился, квалификации не заимел ни в одном деле.
Будучи в Тифлисе, опубликовал рассказ «Макар Чудра», подписав его псевдонимом «М. Горький». Свое имя, данное в честь святого Алексея, Божьего человека, не любил. Использовал для псевдонима не только имя, но также прозвище отца – Горький, заслуженное за склонность к «горьким» шуткам. С тех пор на страницах провинциальных газет родился сначала писатель М. Горький, затем публицист – Иегудиил Хламида.
Мечта юности встретиться со Львом Толстым осуществилась в начале 1900 года. Двери в Хамовниках гостеприимно раскрылись перед ним, когда он уже успел выпустить двухтомник «Очерков и рассказов» тиражом в 3500 экземпляров.
Как принял его патриарх? «Был Горький. Очень хорошо говорили. И он мне понравился. Настоящий человек из народа», – записывает в дневнике Толстой. Понравился, даже больше того, что писал, о чем Лев Николаевич не преминул сообщить собственноручно: «Мне Ваше писанье понравилось, а Вас я нашел лучше Вашего писанья».
Критика была более высокого мнения о ранних рассказах Горького. Он ввел в литературу толпу героев, которых до него в ней не было, подняв их с самых глубин социального моря, где сам так долго плавал.
Давно ли Горький вынужден был подряжаться на тяжелую работу за копейки? Весной 1901 года он уже жертвовал тысячи рублей на подпольную работу, в студенческий фонд. На свои деньги покупает мимеограф, множительную технику для выпуска листовок… В том же году появилась знаменитая «Песня о Буревестнике». Каждое новое сочинение писателя воспринималось как призыв к борьбе, к восстанию.
У Алексея Пешкова складывались сложные отношения с полицией. Его не раз арестовывали во время странствий, за связи с людьми, находившимися под следствием. За знакомство с социал-демократом Афанасьевым однажды доставили, уже в положении писателя, из Нижнего под конвоем в Тифлис, поместили в Метехский замок, но вскоре выпустили.
Нижегородской полиции было известно содержание его бесед с сормовскими рабочими, о публикации воззваний с призывом к свержению правительства: все такие действия подпадали под статьи законов империи… Горького подвергли аресту – сначала тюремному, потом домашнему, за него, в частности, ходатайствовал Лев Толстой. Из Нижнего пришлось перебраться в Арзамас. Над головой писателя засиял ореол мученика за народное дело.
Когда Горький отправился вскоре после ареста на отдых в Крым, в Москве на вокзале его ждали не только сотни учащихся, но и Федор Шаляпин, Иван Бунин…
Противоборство с полицией не помешало филологам Академии наук в 1902 году избрать писателя почетным академиком, это звание приравнивалось на гражданской службе к чину действительного статского советника, а на военной службе – генерала. Решение академиков не утвердил император, что вызвало ответную цепную реакцию в обществе, в знак протеста сложили с себя звания академиков Короленко и Чехов. В марте писатель дебютирует пьесой «Мещане» на сцене Художественного, а в декабре на этой же сцене разыгрывается пьеса «На дне». То был триумф и театра, и автора. К нему пришла слава.
Ленинская «Искра» назвала Горького «борцом против самодержавия», «талантливым выразителем протестующей массы».
И Горькому «Искра» по душе. Он стал, как теперь говорят, спонсором не только этой газеты, но и партии, тяготея душой к большевикам, в то время как его жена Екатерина отдавала предпочтение социалистам-революционерам.
«Подлинную революционность я почувствовал именно в “большевиках”, в статьях Ленина, в речах и в работе интеллигентов, которые шли за ним. К ним я и “примазался” еще в 1903 году», – писал Горький.
Радикализм усилился после того, как писатель оказался свидетелем расправы армии над народом, «кровавого воскресенья» в Петербурге. Горький принимал активное участие в исторических событиях, встречался с Гапоном, министрами. Из-под его пера выходит воззвание с призывом «к немедленной упорной и дружной борьбе с самодержавием».
За это воззвание писателя поместили в Петропавловскую крепость, где в одиночке, превращенной в кабинет, с разрешения начальства пишет пьесу «Дети солнца». Через месяц Горького освобождают, он снова едет в Крым, чтобы, набравшись сил, окунуться с головой в революцию. Его видят то в Петербурге, то в Москве, причем в самых престижных домах, на самых важных собраниях, в лучших театрах и ресторанах. В Москве – это особняки Саввы Мамонтова и Саввы Морозова, Большой театр – в дни, когда поет на сцене друг Федор, Художественный театр, когда идут пьесы Горького, ресторан «Метрополь», где Федор Иванович поет «Дубинушку». Когда Москва хоронила убитого черносотенцем большевика Николая Баумана, писатель шел впереди демонстрации. Все это видели.
Была также невидимая, нелегальная часть жизни.
Давно ли Горький робко переступал порог дома Льва Толстого, стремился с его помощью заполучить клочок земли, чтобы работать на ней?
А в грозном 1905 году пишет «открытое» письмо великому старцу по поводу его статьи в английской газете «Таймс», где Толстой призывал к нравственному самоусовершенствованию.
«Но подумайте, Лев Николаевич, возможно ли человеку заниматься нравственным самосовершенствованием своей личности в дни, когда на улицах городов расстреливают мужчин и женщин…Как победить в душе чувства гнева и мести, зная, что вот в стране, где ты живешь, лгуны и холопы натравливают одну семью людей на другую и вызывают кровавую бойню в городе…»
Чувство гнева и мести восторжествовало: Горький учился стрелять из револьвера. Не жалел денег на оружие, стал финансистом первой русской революции, партии большевиков. Где он их брал?
Публика в те дни платила 50—100 рублей за один билет, только бы послушать Горького. Каждый такой концерт приносил тысячи рублей. Они поступали в партийную кассу. Через писателя сюда же передавали крупные суммы от фабрикантов Саввы Морозова, Николая Шмита, книгоиздателя Скирмунта… Горький получает партийную кличку Высокопоставленный. Ему даются деликатные поручения ЦК, когда речь заходит о доставленном пароходом оружии из-за границы.
Горький заводит знакомство с теми, кто отвечает в партии за «технику», то есть вооружение и боеприпасы. На свои средства покупает типографские машины. Все в Москве знают музей – подпольную типографию партии на Лесной улице, устроенную в подвале лавки колониальных товаров. Горький имеет к ней самое прямое отношение, как связной между типографией и ЦК. Доверие к нему абсолютное. В том же году Горький вступает в партию, находившуюся в подполье.
Накануне решающих событий Алексей Максимович приезжает в Москву, селится в новой роскошной гостинице «Боярский двор» (будущее здание ЦК КПСС). Через неделю переезжает в дом на углу Воздвиженки и Моховой (теперь здание высших органов власти), занимает просторную квартиру под № 20, казалось бы, ведет семейную жизнь, будучи в гражданском браке с известной актрисой Художественного театра М.Ф. Андреевой. Отсюда они ходят в театр, тут принимают художника Валентина Серова, писателя Ивана Бунина, певца Федора Шаляпина, дом стоит на виду у всех, рядом Московский университет, Манеж.