Булочка

Закончилось все тем, что я, пытаясь избавиться от просто ужаснейшего запаха, мыла всеми шампунями подгоревшие пряди волос, предварительно, наконец, выпихав Л в магазин. Мы успели затушить и случайно даже выдрать обгоревшие пряди (отчего голова болела еще сильнее). И было незаметно, если волосы чуть-чуть по-другому уложить. Отлично, жива и почти не пострадала. Новый год удался.

Бутылка с минералкой быстро пришла в мои объятья, вкусный завтрак-обед — и будто ничего и не было. А потом мы решили пойти на горку. На улице было холодно, снежно, солнечно — великолепная погода для катания с горки. Хоть я совершенно не любитель этого, и вообще мы же «взрослые», но улица манила. Я укуталась во все что только можно было, но это не спасло меня от снега за шиворотом и снежка в лицо. Мы баловались, валялись в снегу, играли в догонялки. Было здорово! Как так получалось вообще? Что бы мы вдвоём не делали, все выходило круто и атмосферно!

Л замёрз (этот идиот приехал в осенней куртке; у него действительно были проблемы с верхней одеждой), поэтому мы пошли в магазин за мороженым (логика высшего уровня), а потом домой греться. Все это сопровождалось смехом и ойканьем от головной или еще какой боли. Мы долго сидели на полу в холле, потому что я отказывалась сама снимать ботинок. Спустя где-то минут сорок он все-таки подчинился (е-е-е!!! Победа! А то почему это он имел право заставлять меня себе шнурки завязывать, а я ботинки снимать — нет?). А затем, укутавшись в плед, грелись перед телевизором.

Была в нас одна маленькая деталь, которая мне очень нравилась. Мы друг другу подходили по… хм, комплекции? Мы вечно переплетались в каких-то нереальных позах и, даже несмотря на ее дико неудобный вид со стороны, было все равно комфортно!

Позвонила маме, выяснилось, что они не приедут. Она предложили Л остаться ещё на денёк. Тот, конечно же, согласился, хотя раз десять еще уточнял, не бесит ли он меня.

Уютно вот просто сидеть в обнимку, разговаривать и слушать на фоне фильмы. За окном падал снег, гирлянды переливались золотом, сверкали огоньки. В голову ударила странная мысль, которую мы сразу попытались реализовать: стали делать открытку-приглашение для Ани составить нам компанию через месяц ночью. Мы очень творческие люди, как выяснилось. Вспоминали прошлое. Довольно интересно было видеть реакцию человека, когда ты открываешь и показываешь свои былые щекотливые секреты.

Стемнело. Когда начинаешь доверять человеку, тебе рядом с ним спокойно. Когда мне спокойно, я начинаю засыпать. Это такое приятное отягощающее умиротворение, которое так и шепчет: «Ты в безопасности, можешь расслабиться… Засыпай… Упади в сон…» И самое сложное — это противостоять. Времени нет, нужно наслаждаться каждой минутой. Каждым прикосновением.

За час до закрытия всех супермаркетов мы резко решили, что надо в магазин. Хотелось проветриться, подышать свежим воздухом. Свежий воздух был ледяным, ветер проветривал всё что можно. Магазин встречал очень «счастливыми» лицами продавцов и длинной очередью не менее «свежих» людей. Мне купили с моим сушняком пачку бутылок Боржоми, а затем в корзину летело все, на что я смотрела.

Вылазка была бы оправдана, если бы на обратном пути Л вдруг не закурил. Я очень сильно огорчилась, ведь он до этого сказал, когда поджег мне волосы, что бросил. Я просто перестала с ним говорить (заебал не сдерживать слова). Мы шли молча. Так как у меня мозгов побольше, я оставалась относительно в тепле, в то время как он одубел от холода. Жалко? Нет. Поняв это и мою упорность (или вспомнив про ботинок), Л демонстративно выбросил пачку сигарет в мусорную корзину и объяснил, что последняя сигарета должна была быть (тут снова мое довольное хитрое лицо).

Впереди была ночь. Ночь, когда мной третий раз за сутки вытерли пол, потому что я до слез боюсь щекотки (вообще не боюсь, но лучше пусть все так думают; нужны же даже божествам слабые места). Ночь, когда подушки летали по всей квартире. Ночь персонального бала и глупейших шуток. Ночь внезапных кошмаров, где ты горишь, и ласковых слов.

А утром мы опоздали на два поезда из-за всяких… отвлеканий. Но так как я тоже уезжала, Л все же пришлось остаться на вокзале и ждать следующего.

Наш новый год закончился 2 января в 12.

И как послесловие скажу, что мама коварно улыбалась и стебала меня еще долго. У папы было жуткое похмелье и ему было все равно, чем мы занимались, но мое лицо его тоже позабавило. Потому что по одному поверхностному взгляду на меня сразу было видно, что со мной делали. С меня можно было снимать побои. Я была вся в синяках. На шее с одной стороны гематома, с другой стороны чуть поменьше, но не менее синяя. Ноги все в кровоподтеках из-за того, что Л — костяная рыба местами. По рукам тоже куча мелких синяков… Не пострадал только живот, потому что мой слой жира не мог позволить там оставить какой-нибудь след. Но что там тело, меня больше волновало лицо. Краснющий нос, как у алкаша, содранный подбородок, огромные опухшие губы — такое, сколько бы слоев косметики я не наносила, было нереально скрыть! Про волосы я вообще молчу. Один огромный спутанный колтун. Я каждый 12 часов его раздирала, заплетала в косы, но всё тщетно. Каким-то чудом он все равно сбивался. Мне требовался час, чтобы их расчесать.

Я чувствую себя иногда Беллой Свон. Хотя даже она лучше выглядела на острове Карлайла.

Комментарий к Глава 2/6 Очень лень писать. Кратко. Исправьте ошибки, пожалуйста.

====== Глава 2/7 ======

Выдержка из дневника за 10 января.

«…Что у меня с Л? Cтандарт — он сказал вчера, что приедет вечером, так как в тот момент был под Минском и безумно соскучился… Но (я же говорю, стандарт) не приехал. Даже не позвонил, ничего не сказал и не написал. Ок. Если бы это был первый раз, я бы снова плакала, расстроилась и обиделась, но это был не первый. И не второй, и даже не десятый. Поэтому я была совершенно спокойна, только немного мучило желание поставить на место этого лгуна и (здесь слово не проходит по цензуре), возникают всякие гадкие мысли, однако! Однако пока это все тормозится тем, что я очень плохая, и он мне пока нужен. Он меня запутывает, но я точно помню — нельзя с ним прощаться сейчас, как бы не хотелось. Пха, перечитала написанное, и создалось впечатление, что я ничего к нему не испытываю. Если бы! Я бы тогда не злилась и не рычала. Я бы не думала о нем каждый раз, оставаясь наедине с собой… Но пришла пора открыть дополнительную суть вещей…»

Привет, сейчас тебе придется немного поменять мнение обо всем, что ты читал здесь.

Начнем с того, что я нормально любящий себя человек, не желающий страдать и уж тем более изводиться. Я решительна и всегда (подчеркиваю это слово) избавляюсь от всего (и это слово тоже), что мне не нужно или приносит какой-либо дискомфорт, насколько бы оно мне дорого не было прежде. Как только что-либо (вещь, человек, отношения, ситуация, мнение… абсолютно все, что угодно) теряет для меня свою актуальность и становится бесперспективной тратой времени и сил — все это хладнокровно стирается в пыль.

А теперь возникает вопрос: зачем я все это время возилась с Л? Ведь с самого начала было известно, что нет у меня с ним будущего: он уезжает учиться за границу. С самого начала было понятно, что это неоправданная трата времени и средств: разные города, разные взгляды, разные цели. К тому же Л — это сплошные нервы. Мои золотые и всегда непоколебимые нервы. Слишком много слез, страданий, боли. Ради чего?!

А затем, что я еще и меркантильная сука. Деньги не так уж важны для меня, но когда говорят, что для меня были приобретены подарки, о которых я давно мечтала, сделали для меня книгу, которую вряд ли сделает кто-то еще, что мне могут еще подарить билеты на концерт, на который я жутко хочу попасть, я начинаю задумываться и алчная сторона меня начинает нашептывать: «Я знаю, ты хочешь уже избавиться от этой боли, но потерпи еще чуть-чуть, получи подарки, и тогда руби… Ты ведь о них мечтала, они совсем рядом… Осталось лишь протянуть руку…» И я ждала.