Мышеловка для кота

Кирилл заметил, что я усмехаюсь собственным мыслям, дернул бровью, но ни о чем не спросил. Видимо, продолжил бороться с раздражением. Уважаю. Не все способны.

Подъём в лифте, как я ни мечтала, надолго не затянулся. Двери номера услужливо распахнулись, стоило только раз прикоснуться к ним электронным пропуском. В общем, ни одной технической заминки по пути в логово зверя. А я так надеялась, что все в этом гребаном отеле, перешедшем в собственность Кирилла, неожиданно заклинит. Хотя, о чем это я? Если верить непроверенным источникам, ему в наследство половина города отошла. Само собой, не по документам, а по правилам, царствующим в их, когда-то далеком от меня мире. Как бы хотелось, чтобы и дальше он оставался таким же далеким…

Ясное дело, приемная, в которой мы тогда общались — только для посторонних. Меня провели в другое помещение, не менее помпезное, но более закрытое. Вход в него я даже не заметила в прошлый раз.

Даже пришлось разуваться, глядя на хозяина. Вот бы я поржала, если бы он тапочки предложил. Как в лучших домах Европы… Что-то мысли мои по сторонам бродят. Не к добру. Сейчас лучший стиль поведения — заткнуться и не отсвечивать лишний раз.

— Располагайся. Ужин сейчас привезут. — Кирилл направился к очередной двери. Похоже, спальня. А может быть, и гардероб. Ни за что не подумала бы, что у нас в городе в гостиницах есть такие "сложные" номера. Хотя, было бы странным останавливаться в отеле собственного города… Это вообще первый случай, нужно сказать.

— Ой, а можно твои журналы посмотреть? — Это я бросила вслед удаляющейся спине. Сама уже зарылась в стопку свежёхонькой прессы — руки чесались, так хотелось прочесть.

— Там нет никаких "Космо", "Даш" и прочей хрени. — Презрительно хмыкнул. А чего хмыкать-то? Мне вот интересно, откуда такие познания в области женской макулатуры? Мальчикам не положено такие названия помнить. Девочкам, в принципе, тоже не очень нужно, однако…

— Вот еще. Я все свежие выпуски еще вчера в интернете прочитала. А вот "Деньги" в сети не выкладывают. Или не полностью. А я подписку забыла продлить. — Вру, конечно. Только вчера собственноручно закрыла. Нечего засорять почтовый ящик. А родители это читать не будут. Их мозги, тем более, пачкать не стоит. Я же заботливая дочь…

— Ах, вот оно что… На сколько я помню, у "Коммерсанта" был собственный сайт. На нем — все их издания.

— Слушай, просто признайся, что тебе жалко! Охренеть! Какой-то несчастной бумажки с буковками пожалел для девушки…

— Да читай, ради Бога… Что ты заводишься? — Ого. Кирилл-свет-батькович растерялся. Знала бы раньше, чем огорошить — давно бы пользовалась вовсю. — Откуда ж мне знать, что женщины такие вещи читают.

— Ну, конечно. По твоему мнению, в какой-нибудь "Лизе" для девочек дают советы, как правильно снизить арендную ставку? Или, может быть, ситуацию с безработицей описывают? Нет, может быть, всё это в них есть, но я давно не заглядывала. Некогда.

Я уткнулась в журнал, а он вышел. Молча. Надо же. Это что сейчас было? Два — один? Или два-два? Черт. Надо счет вести повнимательнее. А то выиграешь, и не заметишь.

Кирилл бродил по комнате, что-то делал, я не отвлекалась. Какая мне разница, чем занят Кирилл, если я жду ужин? А его все нет и нет?

Стоило об этом подумать — раздался стук в дверь. Конечно же, официант. Как в кино: с полотенцем через руку, с тележкой, заставленной какими-то тарелками, блюдами с крышками, бутылками… В общем, я испугалась:

— Это все — нам?

— Понятия не имею. Я заказывал несколько блюд.

Наблюдать за происходящим действом — любопытно, однако же. Я такой сервис видела только в сериалах, столь нежно любимых маменькой. В детстве вместе с ней смотрела. И представляла, как я когда-нибудь окажусь в таком же номере. Ну, оказалась. И что? Никакой радости. Только чрезмерная угодливость официанта бесит. А еще — неприкрытое ничем любопытство во взглядах, которые он бросает исподтишка.

Естественно. У хозяина в номере сидит какая-то нелепая птаха. Что забыла-то? Каким её ветром занесло? Завтра всему персоналу гостиницы будет о чем поговорить.

Честно дождалась, пока этот товарищ свалит. И даже, как приличная, смотрела, как Кирилл, по-джентльменски, снимает крышку с блюда. А потом не выдержала:

— Что. Это. Такое? — Нет, само собой, я знаю, что это лежит, но какого ж хрена?

— Устрицы. А что? Никогда не встречала? — Индюк самодовольный. — Ну, естественно, кто их ест, в вашем захолустье…

— А ты их с собой, что ли, возишь, в отдельном чемоданчике?

— Нет. По заказу доставили.

— Ты крут. Признаю. Но есть их я не буду.

— Почему? Свежайшие.

— Именно поэтому. — Недоумение в глазах. Такое. Искреннее. Как бальзам на сердце.

— В смысле?

— Они живые!

Он отложил в сторону приборы. Нагнулся ко мне через стол.

— И что?!

— Их нужно убить, а потом съесть! Это же противно, как ты не понимаешь!

— Ты что, вегетарианка? Мясо не ешь? Сразу бы предупредила. Я бы тебе капусты заказал. С морковкой.

— Я не козел. Траву не ем. — Снова удивление. — Господи, это цитата из мультика. А еще умные журналы заказываешь.

— Не вижу связи.

— Я тоже. Но устриц есть не буду.

— Тогда — что? Рыбу?

— Нет. Бифштекс хочу. Средней прожарки. Можно даже не мраморный. И с овощами гриль.

Он откинулся на спинку стула, уже откровенно разглядывая.

— Мясо — да, устрицы — нет. Какая логика?

— Женская обыкновенная. Так что, бифштекс закажешь? Или я домой пойду?

— Черт! Теперь и мне этих моллюсков не хочется… А домой ты пойдешь, когда отпущу, не раньше.

— Удивил, можно подумать. Не сомневалась.

— А зачем спрашиваешь?

— Ну, попробовать-то можно?

— Я вот задумываюсь: как твое начальство, наверное, радо, что избавилось от заразы…

— Конечно. Если не учитывать, сколько эта зараза принесла им бабла за три года, и сколько на ней сэкономили…

— Хм…Я слышал немного иную версию…

— Твое дело, кому из нас верить. Мне уже не важно.

— Ладно. Закажу нам по бифштексу, а ты пока ешь салат.

— А он-то хоть съедобный? В нем ничего не зашевелится?

Поперхнулся, бедный. Надо же, какие мы брезгливые… Сразу видно — в нормальной общаге не жил… Не приспособленный.

— Закрой рот, пожалуйста. Нет, совсем не закрывай. Просто ешь. Молча. — Кажется, улавливает, что в словах нужно быть точным. А я уже приготовилась демонстрировать абсолютно закрытый рот. Жалко.

Салат, как ни странно, оказался вкусным. Очень вкусным. Почти божественным. Или я просто очень проголодалась. Но Кирилл добился, таки, своего: я заткнулась и наслаждалась. Пирамида Маслоу, будь она неладна… А мне когда-то хватало ума кому-то доказывать, что это неправда, и в человеке важнее сознание. Ага.

Кирилл, к сожалению, еде уделял недостаточно времени: все больше посматривал на меня, чему-то опять ухмылялся. Вот интересно: он умеет нормально улыбаться, или только губы кривит? Может, у него там какая-то мышца не работает, потому и скалится так неприятно? В общем, рот был занят, а голова продолжала генерировать совершенно нелепые идеи. Вечная проблема, не лечится ничем.

— Будешь вино?

— Я же сказала, алкоголь нельзя…

— Я помню. Нельзя смешивать с таблетками. Обманываешь. Ты выпила несколько коктейлей.

— Да они слабенькие совсем! Стоп. Ты и за этим следил?

— Ага. — Ему явно нравится наблюдать за тем, как меняется выражение на моем лице. Тоже нравится меня бесить. Это становится еще интереснее. Буду следить за мимикой.

— Зачем?

— Мои парни, если собирают информацию, то собирают все, что возможно. А там уже я решаю, что полезно, а что — нет.

— И в чем эта польза заключена, расскажи, пожалуйста?

— Ну, хотя бы в том, что ты реже будешь мне врать.

— Я, в общем-то, рассчитываю, что врать совсем не придется. Сейчас расстанемся и больше никогда не встретимся.