Мышеловка для кота

— Нин, а что мне, тогда, читать? От женских романов я отреклась, в фантастику не верю, от детективов меня клонит в сон…

— Кулинарная книга. Поверь, она почти никогда не обманет. Хотя… — Тут мы обе заржали. Последняя попытка испечь шарлотку растянулась на две недели. Каждый день — по рецепту, иногда — по два. Переведена безумная куча продуктов, нервов и матерных слов. Плюс — несварение желудка у подруги и её мужа, которому тоже прилетело. Он был первым, кто попросил эту пытку прекратить. Я послушалась. Единственный мужчина, который смог этого добиться. Главное, чтобы он об этом не узнал. Зазнается ещё.

— Давай, колись, что у тебя стряслось. — Нинель снизошла, таки, до проявления любопытства…

— Нин, задница глубокая, на самом деле… Янкевич проявился…

— Мля. Это жесть. Как сильно проявился? Целиком, или только намеками?

— Ох, Нин… Весь, собственной персоной. Обосновался в нашем офисе, в кабинете шефа…

— Конкретная жесть. Узнал? Хотя, о чем я… Ты же молчать не умеешь. А не узнать тебя сможет лишь глухой. Зрение обмануть получится, но твоя манера трещать что попало…

— Спасибо, Нин. Ты сейчас так точно дала характеристику самой себе..

— Ой, да ладно. Что делать думаешь?

— Я уже столько всего сделала… Теперь нужен твой экспертный совет.

— Господи, Лиз… Ну, вот что я тебе могу посоветовать, скажи? Твоя фантазия мою сотню раз переплюнет.

— Значит, послушаешь и выразишь свое восхищение.

— Хорошо. Когда будешь?

— Минут пятнадцать.

— Жду.

Военный совет с подругой, как, впрочем, и ожидалось, результата не дал никакого. Мы перемыли кости всем мужикам, Янкевичу — в особенности, дружно поржали, потом погрустили, потом перебрали самые несуразные модели поведения… Нинка сказала, что планы строить глупо. Импровизация — наше всё. Главное, что я получила, это моральную поддержку. Во всем.

Единственное, что слегка подпортило эффект, — фраза подруги, брошенная напоследок:

— А может, не стоит уже так сильно отбрыкиваться, Лиз? Этот крендель, Янкевич, — уникум. Ты только его имя помнишь, даже через два года. Перебери в памяти остальных. Ну, не имена, а хотя бы прозвища?

— Не придумывай. Витя. Помню же…

— Уморила. Ты ему дашь от ворот поворот и через месяц забудешь. Не так?

— Нет. Мы работаем вместе.

— Ах да… Об этом я не подумала…

— И вообще. Как решу, как приму его предложение сегодня! И будем жить долго и счастливо!

— Ты рискнешь с ним встретиться сегодня?

— Что значит "рискнешь"? Встречусь, однозначно.

— И?

— Как карта ляжет. По ситуации посмотрю.

— Понятно. Обрадую Лёху, что скоро в его полку страждущих прибудут новички…

— Иди ты на фиг, Нина.

— Я тоже тебя люблю, дорогая…

Счастью Витьки не было предела. Он, похоже, звонил с приглашением в кафе просто на дурачка: надежды нет, но — вдруг, прокатит? И этот единственный шанс из тысячи ему сегодня и перепал. Бедный, наверное, даже в самых страшных снах не думает, что спасибо нужно говорить Янкевичу. Если бы не это явление кошмара наяву, ждал бы облом Виктора…

Но парень об этом не знал, поэтому сиял, что твой медный грош, натертый песочком.

Глядя на вдохновленное, радостное лицо нашего финансового гения, я почти физически ощутила, как где-то внутри прошлась когтями кошка. А потом еще раз, и еще. А сверху, вдобавок, еще и нагадила. Так противно мне давно уже не бывало. Тем более — от самой себя. Очень не люблю обижать людей, которые этого ничем не заслужили. А Виктору не повезло с самого начала. Вот зачем он, в принципе-то, ко мне полез? По нему куча девчонок сохнет. Хороших, умных, красивых и милых девочек. На кой сдалась ему вредная и циничная, да и не совсем юная тетка? Тоже скуку решил развеять, оскомину сбить? Так непохоже, вроде бы…

Я уже много раз задавала ему вопрос на тему "зачем тебе это все", но парень колоться не хочет. "Люблю, не могу без тебя, запала в душу" — и весь разговор. А я не верю, когда мужчина при первой встрече о любви твердит… Тем более, после всех наездов моих и подколок… Молчит, улыбается, обнимает — и все. Никакой движухи. Думала, пошлю его разок, да подальше, вот и отклеится, и пойдёт своим путем, с моим никак не пересекающимся. Но он не хочет отклеиваться уже несколько месяцев подряд. И я к нему привыкла. Приятно же, когда тебя как будто любят, тем более — с моим-то дрянным характером.

Но вот о женитьбе я даже не помышляла. Никогда. Мне Витька ничего плохого не сделал, чтобы так испоганить его жизнь…

— Здравствуй, Лиза! Я заказал для нас самый лучший столик. И шампанское уже нас ждет. Проходите быстрее. — Он встречал меня у самого порога. Глаза блестели.

— Шампусика, что ли, уже накатил, для храбрости, Вить? — Не смогла удержаться, хотя не следовало бы сейчас язвить.

— Что ты, Лиза! Я трезв, как стеклышко! — Он вел меня к столику, пятясь спиной вперед, заглядывая в лицо, чему-то радуясь, как младенец.

— А отчего такой перевозбужденный? Мы только встретились, а ты уже подпрыгивать готов? Тем более, я тебе еще ничего не ответила?

Думала, его несколько охладит замечание… Ни фига подобного. Еще больше растянул улыбку. Может быть, зря я так высоко ценила его мозг? Что-то идиотское сейчас проскакивало.

— А потому, дорогая моя, что ужин пройдет при свидетелях. Очень важных. И если при них ты мне скажешь "да", то уже не отвертишься.

Очень любопытно. Это кого он такого привел, кто сможет заставить меня не передумать в любой момент? Из общих знакомых не знаю ни одного такого авторитетного. Заинтриговал.

Он, наконец-то, прекратил двигаться спиной вперед и нервировать (всю дорогу переживала, чтобы не споткнулся и не упал), и торжественно провозгласил:

— Мы на месте, дорогая, присаживайся! И посмотри, какой у меня замечательный сюрприз для тебя!

Охренительно. Сказала бы по-другому, но мама приучила заменять особо яркие выражения на менее выразительные. Вот, не зря гуляет поверие, что все гении — это мутанты. И их гениальность в чем-то одном компенсируется ущербом в другой области. Витя это только что убедительно доказал.

Я бы, даже в пьяном бреду, не смогла выдумать то, что это финансовое светило смогло реально сотворить.

— Витя, а что ты сегодня курил, такое мощное?

— Лиза, ты что? — Протянул обиженно. — Ты же в курсе, что мне допинги ни к чему! И тебе пора бросить. Нам же здоровые детки нужны, правда?

— Ага. Действительно, допинги тебе ни к чему. Ты и без них восхитительно выбрасываешь коленца…

— А вы уже и про детей задумываетесь? Не рано ли, если даже не поженились еще?

— Не поверите. Мы их активно делаем. — На языке крутилась фраза, общеизвестная во всей Руси, та самая, в которой желают доброго и быстрого пути, без происшествий, и всегда — в одном, конкретном направлении. Но холодное бешенство, которое начало накрывать, заставило эту фразу попридержать. До того момента, когда критическая масса ярости наберется, и можно будет палить своим ядом во все стороны, не беспокоясь о нечаянно попавших под руку. — Витя, что они здесь делают? Поясни? И зачем им знать про наши личные отношения, а?

— Дорогая, Лизонька, ну, такой важный и торжественный момент… Мне захотелось сделать его еще более запоминающимся…

— Молодец. У тебя получилось. Может быть, я тогда пойду, а вы без меня этот момент запомните? А я, прямо сейчас, начну стараться его забывать. Как думаешь, получится?

— Ну, что же вы, Лизонька, так нервничаете? Ради вас такая компания собралась, а вы хотите убежать? У меня было впечатление, что вы не из пугливых. Присаживайтесь, мы вас уже заждались.

Я уселась на отодвинутый аж двумя парами рук стул. Подумала немного. И решила, что пленных брать сегодня не буду. Ни одного. Пощады никто не заслужил. Три придурка.

— Виктор, ты мне, пожалуйста, объясни: что здесь делают посторонние люди? Разве я когда-нибудь говорила, что люблю смешивать личную и деловую жизнь?