Мышеловка для кота

— Курить хочу. И кофе. И в туалет. И спать. А еще — на море. Вот, душно требуется, прямо сейчас!

— Какие проблемы? Кури здесь…

Приплыли.

— В каком смысле?

— В прямом. Нужно только что-то найти под пепельницу. Сигареткой угостить? — И он, реально, отошел от меня, оглядываясь в поисках подходящей склянки. Даже попробовал вытряхнуть карандаши из органайзера. Не подошел. Пластмассовый. Проплавится.

Я до того потерялась, что забыла, как требовала освободить пути…

— Ты в своем уме?

— А в чем проблема? Мой кабинет. Практически, моя собственность. Шеф твой, кстати, приврал. Тридцать пять процентов только у меня. Двадцать пять — у Андерса. С ним я как-нибудь договорюсь.

— Да плевать мне на собственность! Сигнализация сработает. Пожарная. — И тыкнула пальцем в заветные пимпочки на потолке.

— Ой. Они декоративные, сто пудов. Как будто я не знаю, как она работает…

— Мы тоже так думали. Работает. И еще как.

— Да ну? — Живой интерес в глазах ни с чем не спутаешь. — Проверяли?

Я мрачно кивнула.

— Каким способом?

— Бумажку подпалили. И ходили с ней под этой фигней.

— Боюсь даже спросить, зачем.

— Поспорили.

— Дай, угадаю, кто затеял этот спор?

— Ты его все равно не знаешь.

— Ну, скажи. Любопытно посмотреть на этого смелого.

— Не выйдет. Его уволили.

— А что так мрачно-то? Ты о нем жалеешь? Тоже была твоя судьба?

— Хуже. Я ему предложила проверить. А он, дурак, послушался…

— Вот только не говори, что тебя мучает совесть!

— А что? По-твоему, у меня совести нет? — Даже вскинулась, от обиды. Что за мнение о человеке, которого и видел-то несколько раз? Причем, большая часть времени была потрачена не на душевные беседы.

— Хм… С трудом представляю, как она у тебя выглядит, и куда спрятана…

— Ты сначала свою найди и изучи. А потом сравнивай. Все, достал ты меня. Я пошла. — Сообразила, наконец, встать с этого гребаного кресла. А так хорошо сиделось… Проклятые каблуки!

— Максимум, до двери и дойдешь.

— А что? Бросишься наперерез? Слишком дистанция длинная. Если только в прыжке… Но это будет, даже для тебя, чересчур…

— Андерс не выпустит.

— Охренеть. Измором будешь брать?

— Подумаю.

— А если очень хорошо попрошу? Скажу "пожалуйста"? Может, на колени брякнуться? Могу. Ни разу не пробовала, но почему бы сейчас не освоить эту науку?

— Не прокатит.

— Да? Уверен? — И начала подтягивать юбку. Если прямо так грохнуться, может и по швам разойтись. Узкая очень.

— Подожди. Не нужно таких жертв. Я придумал.

Вот это его "придумал" мне совершенно не нравится. Абсолютно. Предпочитаю придумывать сама. Хотя, не скажу, что это приносит мне меньше неприятных последствий. Зато — свобода воли и выбора.

— Я уже боюсь представить, какая фантазия забрела в твою голову.

— Не верю.

— Чему?

— Тому, что боишься. У тебя, похоже, тормозов нет совсем.

— Есть. Просто я ими пользуюсь филигранно. Почти на пределе возможностей.

— Смотри, когда-нибудь откажут…

— Ничего. Зато окружающие повеселятся за мой счет.

— А пока, похоже, ты халявой пользуешься?

— Молодец. Раскусил меня. Доволен? Говори уже, сколько раз я должна прокукарекать на парадном входе, чтобы ты от меня отстал.

— Ну, что ты… Такая жестокость совсем не в моем вкусе. Эта маленькая тайна останется лишь между нами.

— Бить не позволю. И не надейся. Свои извращенные наклонности оставь при себе. Или дели с такими же фанатками.

Похоже, не угадала. Почти обиделся. Во всяком случае, вид принял очень оскорбленный.

— Почему ты мне постоянно какие-то ненормальные наклонности приписываешь? Извращенцем обзываешь… Сейчас в твоих интересах не хамить, а быть максимально сговорчивой и ласковой.

— Потому что нормальный человек после моего хамства давно бы уже отстал. А ты прилип, как банный лист к причинному месту. Это уже отклонение. А ласковой быть я в принципе не умею. В глубоком детстве это качество потеряла.

— Придется искать. Или восстанавливать. Других вариантов нет… — И он насмешливо развел руки в стороны. Мол, прости, и рад бы помочь, да не в силах.

— Короче. Давай заканчивать эту бредовую встречу. Рассказывай, что тебе нужно. Я сделаю и пойду восвояси. Дел по горло. А мне еще новую работу искать.

— Точно сделаешь? Тогда я от тебя отстану. Забуду вообще, как звали. И работу менять не придется.

— Обещаешь?

— Конечно. Когда я тебя обманывал?

— Так-то, у тебя еще и возможности не было…

— Так ты соглашаешься?

— На кота в мешке?

— Других возможностей не предусмотрено.

— Хорошо. — Достала меня эта беседа. До чертиков. Уже и кукарекать готова, только бы отпустил.

— Я хочу повторение.

— Чего конкретно? — Я уже начала обдумывать, в какое агентство закинуть резюме, и даже не сразу въехала, о чем он… А когда въехала, решила, что быть такого не может. Я что-то не так понимаю…

— Мне секс понравился. Хочу повторить.

— Пипец. Кирилл, ты придурок, что ли? После всего, что я говорила и делала, тебе еще нужен секс? Голову полечить не пробовал? Психиатр, сексопатолог, еще кто-нибудь… Сейчас, говорят, много специальностей, которые над такими проблемами работают.

— Ну, я же не прошу в это время со мной разговаривать. Можешь молчать.

— Ага. Точно, сбрендил. Я — и молчать? Как ты себе это представляешь? Кляп воткнешь или напоишь до бессознательного состояния? — Боже. Что я с ним сейчас обсуждаю?! Кто из нас сбрендил-то, по-хорошему? Говорят, сумасшествие заразно…

— Да ладно, я на абсолютном молчании не настаиваю. У тебя неплохо получалось и приятные вещи говорить. — Сволочь гадкая! Чтобы меня — и вогнать в краску? Нужно постараться. У него получилось. Если бы взгляд мог поджигать, то это тело уже было бы изрешечено кучей дымящихся дырочек, разного калибра. Одним разом не стала бы — пусть мучается.

— Лиз, я пошутил. Не стоит расстраиваться.

— Твое чувство юмора находится за гранью моего. Не смешно, нисколечко.

— Ну, не все ж тебе надо мной стебаться…

— Я тебя умоляю… Даже не начинала еще.

— Ах, да! У тебя же для этого есть женишок, финансовый гений!

— Витю не трогай! Он не виноват ни в чем. Просто не повезло парню.

— В чем-то согласен. Но ничего не обещаю в его отношении.

— Если он уйдет, вся эта гребаная контора прогорит моментом. Вряд ли, кто-то сможет так выворачиваться из постоянных задниц, при нашем-то управлении…

— Это мы еще посмотрим. В общем, слушай сюда. Ты сейчас спокойно извиняешься за все свои выходки, объясняешь мне, зачем ты так поступала, только правду говоришь, и мы спокойно расходимся. Хорошо? — Такой вид принял усталый, будто с придурочным ребенком разговаривает. А кто из нас придурок? Я бы еще разобралась…

Я совсем пригорюнилась.

— Не прокатит. Есть еще варианты? Или это тоже была шутка?

— А в чем проблема? Объяснить мне, зачем были эти выходки, за каким хреном ты тогда сбежала, деньги эти на телефоне… Нереально, что ли?

— Тогда уж, лучше, начни с момента, за каким бесом я к тебе с договором приперлась во второй раз. Могла бы просто послать все к черту.

— Это мне тоже интересно. Только, греет надежда, что ты пала жертвой моих чар.

— Ну, так это же все и объясняет. Серьезно. Я так очаровалась, что крыша съехала. Творила всякую ерунду, сама не понимая. Давай, теперь я извинюсь, и на этом поставим точку?

— Не прокатит. Неадекватные люди ведут себя по-другому.

— Ага. Примерно, как ты… Тебе ли не знать всех тонкостей и нюансов.

— Не начинай заново. Лиза, в чем проблема — просто объяснить?

— А почему тебя это так волнует?

— Любопытство. Простое. Человеческое. Не встречал еще таких экземпляров, как ты. Хочу разобраться.

— Тогда, ты поседеешь быстрее. Я сама себя не всегда могу понять.

— Слушай, давай в окно покурим? Если подальше высунуться, дым не должен попасть…