Страница 114 из 116
Я ему этот косяк еще не раз припомню!
А первые минуты его отцовства были отмечены ошеломленным удивлением. Я Кирилла таким никогда не видела. Большой серьезный красивый мужчина, который всегда оличался умением все держать под контролем…Наглый, самоуверенный засранец… Шеф и владелец кучи бизнесов…
В общем, наш грозный и деловой папаша вползал в палату на цыпочках. Бегающий взгляд не мог зацепиться ни за один предмет в помещении. На кроватку Янкевич смотрел и тут же — жалобно вскидывался на меня.
А что я? А ничего. Так задолбалась за эти девять месяцев, а потом еще за несколько часов… Так надоело мне бояться и нервничать, а еще — тупить и истерить… Короче, никакого сочувствия к мужу не ощущала. И жалости. А так же — ноль желания подбадривать и помогать.
Опять же, ребенка он сам хотел, сам сделал, сам дождался. А потом еще и пропустил самый главный момент. Вот и предоставила ему возможность разбираться самостоятельно.
— Привет. — Извиняющиеся, неуверенные интонации в голосе мужа — это было что-то новое. Удивило. Даже не сразу вспомнила, что хотела дать ему по голове за опоздание. — Как ты?
— Привет. Утром виделись. — Но ничего, память совсем не отшибло. Все претензии быстро вернулись и встрепенулись. — А ты у Андерса лучше спроси. Он в курсе. Как мне больно было, и когда схватки начались, и сколько времени я тут орала матерными словами. Про тебя, кстати.
Кир нахмурился. Подошел ближе.
— Лиз, ну, я ж не виноват, что он успел проскочить до того, как пробка началась.
— Мог бы и на метро добраться. Или что, забыл, как им пользуются?
— Привет. — Извиняющиеся, неуверенные интонации в голосе мужа — это было что-то новое. Удивило. Даже не сразу вспомнила, что хотела дать ему по голове за опоздание. — Как ты?
— Привет. Утром виделись. — Но ничего, память совсем не отшибло. Все претензии быстро вернулись и встрепенулись. — А ты у Андерса лучше спроси. Он в курсе. Как мне больно было, и когда схватки начались, и сколько времени я тут орала матерными словами. Про тебя, кстати.
Кир нахмурился. Подошел ближе.
— Лиз, ну, я ж не виноват, что он успел проскочить до того, как пробка началась.
— Мог бы и на метро добраться. Или что, забыл, как им пользуются?
— Милая, ну, виноват. В следующий раз возьму отпуск на два месяца и буду караулить момент. Андрюху, наоборот, выгоню из города, чтобы и на километр к тебе не приближался! — Кирилла, видимо, не слабо зацепил тот факт, что не он оказался рядом в самый ответственный момент…
А меня зацепил другой, не менее важный:
— Какой "следующий"?!! Ты рехнулся, Кир?! — Проклятая слабость. Сил не хватило на то, чтобы швырнуть в него подушкой. Только невнятно дернулась, чтобы поднять её, и опять свалилась…
— Тшшш… Тихо, Лиз, не шебуршись. Малыша разбудишь… — Он уже подобрался, тихой сапой, к люльке. Навис над ней и… завис. Как бы это нелитературно ни звучало.
— Не разбужу. Ничего ты, папаша, о младенцах не знаешь! — Я с любопытством наблюдала за тем, что этот гордый мужина, решивший стать моим супругом и отцом ребенка, заодно, будет предпринимать дальше. — И чего ждем? Бери, знакомься.
Офонареть! Очень хотелось бы взять телефон и запечатлеть его лицо на камеру, но телефон издох по причине утерянной три дня назад зарядки. Мои расплавленные беременностью мозги решили, что еще недельку протянет… Протянул ровно до первого звонка мужу. Потом они с Андерсом как-то сами связывались…
В общем, придется запоминать, а потом учиться рисовать портреты. Ибо ребенок должен когда-нибудь увидеть, как трепетал отец, впервые беря его на руки. Нечто невероятное увидела: даже в моменты глубочайшей близости Кир никогда мне настолько не открывался; даже нежность его была грубоватой и с привкусом иронии. А сейчас…
— Блин. Придется рожать тебе еще и девочку. — Вырвалось. Нечаянно.
— Зачем? Ты же только что отказывалась? — Совсем папаша наш потерялся…
— Ради того, чтобы посмотреть, как ты с ней лужицей расплывешься. — Вот, ни на секунду не усомнилась, что сын будет вить из отца веревки. Готовность к этому уже проступила на лбу Кирилла яркой печатью….
— Лиз, хорошая моя, ты как-то странно себя ведешь… — На удивление ловко он подцепил малыша на руки и теперь рассматривал. Очень внимательно. Любопытно даже стало, что увидит и какой вынесет вердикт.
— Пффф… Ты мне мог предъявить эту претензию в любую минуту, начиная с первой, когда мы познакомились. — Вот уж, действительно, открытие сделал!
— Нет. Я не о том. Только что родившая женщина должна быть сосредоточена на ребенке. А ты — обо всем подряд рассуждаешь.
— Кир, милый мой. Ты каких дурных сериалов насмотрелся? И на какую из их героинь я похожа? Давай, оскорби меня!
Он присел на край моей постели. Продолжая укачивать сынулю, который и без того сладко спал, покряхтыая и причмокивая. Только пальчиками за халат Кирилла ухватился. Муж протянул, было, свой указательный, чтобы погладить малыша… или не знаю, что еще хотел сделать… Я подорвалась, откуда только силы взялись?
— Руки помыл? — Кирилл только успел ошарашенно кивнуть головой. — Тогда ладно, трогай.
Он сдавленно хмыкнул.
— Что смешного?
— Да все нормально. Инстинкты работают. Просто я подзабыл, что у тебя все выражается загадочно. — Теперь настал мой черед хмуриться недоуменно. Пояснил. — Думал, руку мне сейчас оторвешь, если буду опасен для ребенка.
— Не вижу никакой загадки. Иммунитет у младенца нулевой. Ты для него — источник повышенной опасности. Конечно, я нервничаю…
— Лиз, обычно мамочки пускают слюни и льют слезы умиления, впервые взяв на руки ребенка…
— Откуда такие обширные познания? Многих наблюдал в такие моменты? — Чертовы гормоны. Никуда не делись. Сама придумала повод для наезда, сама наехала, сама обиделась. Потом еще и сама же постыдно разревелась.
Благо, Кирилл, наученный горьким опытом за прошедшие месяцы, не повелся на эту истерику.
— Так. Держи. — Вручил мне сына. — Не хватало, чтобы и он еще проснулся, и начал тебе ассистировать. Этакие "хоровые " слезы. Ты его укачивай, а я буду тебя обнимать и жалеть. Вернее, теперь уже вас обоих…
Не знаю, что сработало в этот момент: инстинкты, чутьё, интуиция… Я ничему из этого до конца не верю, но существования не отрицаю. Потому как, не известно, чем объяснить: стоило малышу попасть в мои руки, как он зачмокал губками и захныкал, а я на автомате начала спускать рубашку, чтобы дать ему грудь. И напрочь забыла обо всех претензиях к мужу. Да что тут говорить: я, в принципе, о Кирилле позабыла. Даже о том, что он тут, рядом, сидит.
Нельзя сказать, что кормить получилось как по нотам, я долго пристраивала сына, и он пристраивался. И даже начал как-то недовольно мяукать…
Слава богу, недолго мучились. Малыш зачмокал, перебирая пальчиками. Глазенки открыть так и не удосужился. И я засмотрелась, в надежде поймать момент, когда же на меня взглянет моё долгожданное чудо…
Прерывистый вздох, совсем не детский, практически вывел из транса. Вздрогнула:
— Кто здесь? — Кир офигел окончательно, судя по физиономии. — Черт. Зачем пугать-то?
— Прости. Нечаянно. Дыхание сдерживал, как мог, но не удержался. Ты сейчас абсолютно другая стала, Лизок. На себя прежнюю не похожая. Залюбовался. — А в глазах стояло что-то чудное. Мне даже показалось, что похоже на радость светлую. Не иначе, гормоны с моим воображением что-то сделали. Где Кир, а где — светлая радость? Иронинизирую, конечно. Просто верить в такие перемены что-то мешало. Скорее всего, благоприобретенный цинизм и скепсис.
— Ага. Пару ночей не поспишь, когда нас выпишут, посмотрим, как ты будешь любоваться…
— Да ну тебя, женщина! — Отмахнулся, скривился. — Умеешь ты испортить момент своими шуточками.
В общем-то, как в воду глядела: не спал по ночам как раз он, вместе с мелким. Я умудрялась кормить, не выходя из дрёмы. И вырубалась моментом, как только сын отвливался от груди. Кир подскакивал при малейшем кряхтении, не говоря о плаче. Менял подгузники, баюкал, приносил и уносил ко мне ребенка. И не жаловался, вот что удивительно. Думаю, боялся. Хотя, утверждал, что ему все по кайфу, и никаких претензий…