Мышеловка для кота

Лед и недоумение потихоньку таяли. Кир даже ухмыльнулся, обнял покрепче, устроил поудобнее на коленях.

— Я сам боюсь.

— Ну, вот видишь…

— Но мать и будущую тещу боюсь больше.

— Как это? Они же безобидные, обе…

— Ну, ты попробуй им доказать, что празднества в центре города нам не нужны… А я, так и быть, постою рядом, для поддержки…

И я, наивная и целеустремленная в своем желании прожить ближайший месяц без лишних потрясений, рискнула, таки, позвонить маме и Вилене Игоревне.

Кирилл отговаривал, как мог. Я лишь фыркнула презрительно и взялась за телефон.

После первой фразы "Здравствуй, мамуля", на меня вывалился шквал идей и предложений. Одно другого страшнее и противоречивее, нужно сказать… Розовый лимузин и стая голубей — все, что успела отсеять из этого хаотического потока. Мои попытки сопротивляться даже не были замечены.

Через полчаса воодушевленного маминого щебета, я растерянно попрощалась и положила трубку. Кажется, мама этого и не заметила вовсе. Потом фотографии и ссылки посыпались в виде сообщений.

Кир, глядя на это, хмыкнул, приобнял, но говорить ничего не стал.

А будущая свекровь моего звонка ждать не стала. Набрала сама.

Шквал был более упорядоченным. Сказался опыт подготовки к свадьбам двух подруг и трех племянниц. То есть, мне уже предлагались отработанные варианты, с разбором плюсов и недостатков.

А мнение молодоженов будущих, в общем-то, не сильно кого-то интересовало.

Язык не повернулся, чтобы отказаться.

Как удалось отбиться и прекратить беседу — известно одному только небесам.

Глядя в мои потерянные глаза, Кирилл молча притащил бутылку вискаря. И закуску.

— Что делать-то, Кир? Мы же сойдем с ума! — Он грустно улыбался и разливал алкоголь по бокалам.

— Если тебя насилуют, и сопротивление опасно, есть один выход: расслабься и получай удовольствие. — Он приподнял посуду, чтобы символически "дзынькнуть"

— Это как?

— Пусть развлекаются, это же для них праздник. А мы постараемся не мешать.

На этом и порешили. И выпили за это. И не один раз.

Наивные, глупые дети…

Кир начал стенать первым. Выбор смокинга для человека, который пиджак от костюма надевает лишь в особо торжественных случаях, — это мука особенная. Если уже учесть, что одна из мам хотела черный, а вторая — исключительно белоснежный… Причем, сдается мне, предпочтения у обеих время от времени путались…

Он придумал отмазку: затеял какие-то суперсложные переговоры. С которых выходил взмыленным, сердитым, с таким злобным видом, что родительницы и близко к нему не подходили.

Но продолжали доставать по телефону. Я так и не рискнула спросить, чем дело кончилось. Что-то, все же, ему прикупили.

А мое платье вымотало даже мам. Чем я сначала гордилась, а потом уже взвыла сама. Оно ведь было в моих мечтах: простое, изящное, лаконичное. Нежное и стильное. А в реальности его не было. Не было, и все. Мы заколебали всех продавцов во всех существующих в Питере салонах. Повезло тем, до которых не добрались. Каталоги были изучены, затерты и затрепаны. Ничего подходящего в них не было.

На второй неделе метаний спасла верная подруга Нинка. Послушала мои стенания и дала телефон портнихи. Та, кажется, поняла из моих сбивчивых рассказов, что требуется скроить. И даже не смотрела, как на умалишенную…

Оставалось верить, что на выходе получим то, что хочется…

Про приметы о новых-подаренных-ношеных-арендованных запчастях туалета столько всего наслушалась, что планировала уже пойти на мероприятие босиком и без белья. По безумным глазам в очередном разговоре мамы, наконец, поняли, что лучше от меня отстать. И сделать все по-своему.

А темы про ресторан, меню, машины, ведущих и шоу при нас вообще не поднимались. Кир запретил. Просто сообщил размер бюджета, который на все это выделен, и попросил не беспокоить больше. А потом лишь подписывал счета. От которых мои глаза округлялись. Мне он спорить тоже запретил. Сказал, что здоровье дороже.

Я сломалась и хохотала в истерике, долго, пока не накапали валерьянки, лишь при объявлении о том, что завтра придет учитель танцев. Вальс. Ага. Даже я его танцевать умела только в теории. Кир устроил мальчишник в тот же вечер. Сказал, что тоже пора репетировать. Пьяным и хихикающим по-идиотски его приволок домой Андерс. Сказал, что их выгнали из бара за сто первую попытку отбить чечетку. Неудачную, естественно.

Танцевать нас, все равно, заставили. Даже то, что времени для поездок в студию критически не хватает, не стало препятствием. Учитель приперся прямо в офис. К Кириллу. Мне пришлось перебраться туда же и руководить своими орлами и птичками дистанционно. Кир прятался в переговорных, я удирала в курилку, туалет, к охранникам в каморку… Нас вылавливали. И заставляли отсчитывать жуткий ритм, который даже по ночам снился. Вперемешку со списком подарков, который, почему-то, мы должны были сами составить…

Я честно пробовала сочинить, чего нам не хватает для совместной счастливой жизни. Умаялась. Трудно же угадать возможности неизвестных тебе гостей(про свои желания лучше и не думать). Будущий муж посмеялся. Написал два адреса: один — район в Средиземном море, где он не прочь бы прикупить островок; второй — ссылка на сайт ландшафтного дизайнера. Участок у дома нужно ведь облагораживать.

— Кир, ну у них же не хватит на это денег! Издеваешься?

— Скинутся, сколько смогут. Остальное добавим.

Так и не поняла, где закончилась шутка. К его списку добавила чайный сервиз и шитые льняные скатерти. Мелочь, а приятно же…

День Х приближался с невероятной скоростью. Иногда я на полном серьезе думала, что кто-то специально переводит стрелки на часах и отрывает лишние страницы в календаре. Нервничать начали уже не только мы с Кириллом, но и обе мамочки, и постепенно прибывавшие родственницы с обеих сторон, и даже наш невозмутимый учитель танцев. После долгих мучений, от идеи с вальсом он отказался. Потом отказался от мысли, что Кир сможет запомнить даже простейшие связки. И, в общем-то, радовался, что жених перестал наступать невесте на ноги.

Меня не покидало стойкое ощущение, что Янкевич над танцором втихую издевался. Улыбка порой проскакивала. Почти незаметная, но до удаса довольная и хитрая. А потом ее закрывала показная хмурая усталость и раздражение.

И, вообще, мне кажется, мой драгоценный извращенец просто наслаждался всеобщей суетой и хаосом, от которых стремился максимально отделаться.

Пока, нечаянно, не затронул тему про фамилии. Оказалось, что я должна была, без сомнений, стать Янкевич Елизаветой Андреевной. А я этого делать не собиралась…

И не то, чтобы сочетание не нравилось, или на мне лежала ответственность по сохранению отцовской фамилии… Просто так вышло, что необходимость замены одного из инициалов вылетела из головы. Ну, не думала я об этом! И когда Кирилл в шутку, как будто пробуя на вкус, обозвал меня "мадам Янкевич", удивленно спросила: " с чего бы вдруг?"

Кир дал мне шанс исправиться: "ну, не сейчас, а скоро будешь". Но зачем убогим тратить лишние шансы попусту? Мы сразу себя топим…

Я сообщила, что и текущие паспортные данные вполне себе устраивают. Ну, дура. Понимаю. И тогда поняла, но уже после того, как Кирилл обиделся.

В общем, за три дня до свадьбы жених с невестой не разговаривали. Он — потому, что надулся и не хотел мириться первым (слишком сильно задело, как оказалось). Она — потому, что было просто некогда выяснять отношения. Продолжали спать в одной постели, но не разговаривали.

Спасибо Вилене Игоревне — разобралась в проблеме. Меня она мягко пожурила. Киру дала подзатыльник (поймала момент, когда сидел в кресле, иначе не дотянулась бы). А потом сообщила, что мириться и целоваться нужно прямо сейчас, так как до самого торжества мы больше не увидимся. Не положено Примета, якобы, такая.

Я плакала. Он ругался. Но меня оставили жить в квартире, вместе с мамой и приехавшим отцом. А Кира отправили в недостроенный дом.