Нижние Земли

– А вот кофе у них нужно было купить.

Никто ему не ответил. Марк пожал плечами, включил музыку, мгновенно наполнившую все пространство джипа басами, и повернул ключ зажигания.

Все сорок минут дороги никто не проронил ни слова. Да и это было бы практически невозможно, учитывая, что Марк предпочитал музыку тяжелую и, желательно, как можно более громкую. И если молодежь ее была в состоянии оценить, то вот Петра она, похоже, не очень устраивала.

Поэтому прибытию в лагерь он обрадовался больше других. И потому что появилась возможность выбраться из машины, и из банального интереса. Возможно, Марку и не стоило пускать нерезидента Нижних Земель в лагерь, но сейчас он об этом не думал. Да и зачем ему об этом было думать? Ведь он всего лишь обермейстер Третьего децерната, а не какой-то умный чувак из правительства.

Шлагбаум опустился, стоило джипу проехать пропускной пункт.

Матс уже ждал их – словно стоял на улице с того самого момента, как Марк позвонил ему в последний раз.

Первым из машины вылез Марк, следом за ним – Петр. Парни отчего-то замялись и не спешили выходить.

– Если бы у меня в руках было бы что-нибудь, я бы тебя этим обязательно отпиздил, – дружелюбно сообщил Марк. – Ты рехнулся?

Матсу пришлось немного наклониться, чтобы обнять Марка и от души постучать его по спине. Марк недовольно крякнул.

Инструктор Матс Барт был двух метров роста, носил короткую бороду с усами и огромный жутко модный и дорогой свитер – и сам был в целом похож на оборотня больше, чем практически любой из его подчиненных.

– Чего рехнулся? – переспросил он.

– Борода, – пояснил Марк. – Она отвратительна. И какого хера ты выпустил их в такой ситуации?

Матс что-то неуверенно пробубнил, смотря куда угодно, лишь бы не на Марка. Он успел рассмотреть, что все трое отпускников, живые и относительно здоровые, сидят в машине. Что у него гость, который, во-первых, тоже оборотень, а во-вторых, совершенно незнакомый ему, Матсу, оборотень. Это не могло его не возмутить и даже оскорбить.

– Марк, – с мягкой угрозой протянул он, – кто это и почему я о нем ничего еще не знаю?

Марк ухмыльнулся и повернулся к Петру, явно неловко себя чувствующему под таким пристальным вниманием со стороны инструктора лагеря.

– Петр Новак – наш коллега из Херцланда. Да, как ты можешь догадаться, он…

– Медве-е-едь, – восхищенно перебил его Матс, мгновенно теряя интерес и к Марку, и к своим подопечным. – Иди, отведи ребят к медикам и скажи, что я потом приду давать им люлей.

Матс глыбой надвигался на Петра, Петр смотрел то на Марка, то на джип в надежде на помощь, но помощи ждать было неоткуда.

– Вы не бойтесь, Петр, – сообщил Марк из-за плеча Матса, – он дружелюбный и неопасный. Я после медпункта буду на стадионе, если что.

Марк подошел к джипу, оставив херцландского коллегу на растерзание общительному и дружелюбному Матсу, и постучал в окно костяшками пальцев.

– Вылезайте, пациенты, свежий воздух полезен для здоровья.

Один за другим оборотни потянулись из машины.

В медпункте их уже ждали. Марк потянул носом неприятно знакомый воздух – ему частенько доводилось бывать в этом месте прежде. Когда-то – лечить собственные вывихи и переломы, когда-то – притаскивать других.

В обучении оборотней не было ничего простого или красивого. А вот опасного и отвратительного – с избытком.

Медики тут же уволокли Макса куда-то, мимоходом попросив передать шоколадную медаль тому, кто наложил ему бант – Марк кивнул, пообещав обязательно это сделать. Каспар с опухающим носом остался сидеть в кабинете, ожидая, когда на него обратят внимание. И только Мак, демонстрирующий полную целостность тушки, отвертелся от обследования. Выглядел он в самом деле живее всех живых.

– Ну, я пошел тогда, – Марк покрутил шеей с отчетливым хрустом.

Мак посмотрел на него с интересом.

– Куда?

Марк ответил ему поднятыми бровями.

– Я тоже пойду на стадион к остальным. Я все слышал, – пояснил Мак, показывая на свои слегка оттопыренные уши.

В правом у него блестел небольшой камушек – видимо, Мак развлекался теми же способами, что и Марк в свое время. А что, мол, будет, если оборотню с его бешеной регенерацией проколоть ухо? А то и будет: теперь серьгу можно было оторвать только с половиной уха.

– Подслушивать нехорошо, – занудно протянул Марк – и сам себе удивился.

Занудство – это было по части Бернара, или Агнешки, или Джейка, но причем тут сам Марк, постоянный объект этого самого занудства? Ведь с ним все было не так: и одет не по форме, и связи беспорядочные, и телефон на совещании не ставит на беззвучный режим. А теперь еще и занудствует.

– Ладно, – махнул рукой Марк. – Пойдем.