Нижние Земли

– Мы пошли к банкомату – он в небольшом переулке напротив книжного. Он – этот тип – зашел следом. Я стоял спиной – он меня толкнул, я налетел на Мака. А вот Макс…

Он замолчал, глядя на Макса. Тот неопределенно качнул головой:

– Со мной... мне нормально. Уже лучше. В основном – рука, – он поднял руку, показывая, что та перемотана тканевой салфеткой. – Никогда не думал, что оборотню в руку может вцепиться вампир. Как будто это дикая собака, а не разумное существо.

– Разумное существо, – фыркнул Каспар и показал на свое лицо. – Ничего страшного, просто поцеловался с мостовой. Не знаю только, что с носом – болит.

– Мелкие болячки вам Матс поцелует, – отмахнулся Марк.

Он повернул голову к двери. Агнешка снова вошла под звон колокольчика и махнула телефоном, мол, выполнено. В другой руке она держала пакет с аптечкой.

– Сможете описать его, если видеозаписи не помогут?

Каспар и Мак покачали головами. Макс неопределенно пожал плечами.

– Агнешка, посмотри руку. Бернар – перекидывайся.

– Вампиры же не пахнут, – негромко заметила Агнешка, подходя к их столу и недружелюбно вздергивая руку Макса под его недовольный вскрик.

– Зато кровь оборотня пахнет, – ответил Марк, поторапливая Бернара жестом.

Тот уже начал раздеваться, приковав к себе внимание почти всех присутствующих в зале кофейни. Петр похлопал ладонью по барной стойке, привлекая к себе внимание бармена. Агнешка распутывала наскоро замотанную салфетку вокруг руки Макса. Марк скрестил руки на груди.

– А теперь вот что скажите, – начал он. – Как так вышло, что трое оборотней не справились с вампиром? У меня есть вопросы к вашему инструктору.

Мальчишки виновато сжались на стульях. Понимали, наверное, что скажет им об этом Матс. И думали, наверное, что это все их вина.

Агнешка бросила неодобрительный взгляд на Марка. Субординация субординацией, но она считала, что с новичками нельзя так: оба они прекрасно понимали, что даже троим взрослым и хорошо обученным оборотням, возможно, было бы не справиться с ликантропоманом. Что уж говорить о двадцатилетних мальчишках, будь они хоть десять раз урожденными.

– Страшных повреждений нет, – заключила она, всем своим видом демонстрируя, что она думает об обслуживающем персонале, у которого в аптечке отсутствует бинт.

– Перелома нет, повреждения нерва нет. Крови много, но ее вовремя перекрыли. В полевых условиях я бы предложила прижечь рану, но до медиков в лагере парень доедет.

Судя по лицам Макса и его коллег, все были бы категорически против прижигания раны в «полевых» условиях. Даже официантка и бариста наверняка бы высказались против.

– Значит, план такой: сейчас я везу вас в лагерь, сдаю в медпункт и вставляю пистон Матсу, – Марк поднялся из-за стола, шваркнув ножками по полу. – Агнешка, дождись Бернара, езжайте в децернат, отсмотри видео, и что там по запаху. Отзвонитесь по результатам.

Агнешка кивнула. Петр отлип от барной стойки.

– Марк, можно мне с вами?

Марк быстро подсчитал количество потенциальных пассажиров и кивнул.

В конце концов, их лагерь не был закрытым объектом. Матс бы и экскурсии по нему водил с удовольствием. А уж как он рад был двум съемочным сменам, приезжавшим сначала на открытие лагеря, а затем на первый выпуск – просто не описать.

Матс почти всему был рад – но вот тому, что Марк до сих пор не позвонил ему, он вряд ли обрадуется. Злить Матса Марку не нравилось: тот был не опасен, но ужасно доставуч.

– Уходим, – Марк махнул рукой и уже на улице снова набрал Матса. Тот вновь ответил сразу же.

– Все нормально с твоими мальчиками, – отчитался Марк. – Едем, минут через сорок будем у тебя, готовь что-нибудь пожрать на всех.

– Все живы? – зачем-то уточнил Матс, хотя отлично знал ответ.

– Дуракам везет.

– Это тебе, что ли? – съехидничал Матс и отключился, видимо, отправился докладывать благую весть остальным своим подчиненным.

За то время, что оборотни обучались в лагере, из них складывался настоящий коллектив. И Марк бы очень удивился, если бы вдруг оказалось, что обращенные оборотни, которых первые полгода не выпускали на выходные в город, не переживают за урожденных. И не рвутся надрать задницу этому клыкастому сучонку.

Пацаны расположились на заднем сидении джипа и подавленно молчали. Макс, за которым Марк поглядывал пристальнее других, выглядел уже не так плохо, как до того. Его лицо, во всяком случае, стало однородно бледным, в чем, как раз, не было ничего неожиданного.

Петр сел на пассажирское сидение, Марк еще раз всех зачем-то пересчитал и завел машину. Поправил зеркало, критично осмотрев всех своих пассажиров, и заключил: