Черноглазая Марьяна

Что-то щемящее сжало сердце Марьяны. Как же он ей дорог, оказывается! "Я сейчас, -безмолвно прошептала умоляющими глазами. - Мне очень нужно поставить последнюю точку".

Удивительно, но Илья словно понял её незвучное послание, облегчённо выпрямился и ответил ей так же мысленно: "Я подожду!" Глаза его при этом ярко вспыхнули и потеплели.

Неохотно оторвав от мужа взгляд, женщина перевела его на Сергея, удручённо смотревшего на полупустую тарелку перед собой.

- Я не люблю тебя больше! - повторила она сказанную ранее фразу, вложив в неё всю свою твёрдость. - Я люблю мужа. Ты должен в это поверить и забыть меня. Не сомневаюсь, ты встретишь какую-нибудь девушку и полюбишь. А может быть, она уже где-то рядом с тобой, только ты не замечаешь её. Тебе лишь стоит оглядеться вокруг. Я желаю тебе, наконец, встретить свою любовь!

- Ты очень славная, моя Умняшка! - пробормотал удручённо парень. - Ты всегда была добра ко всем. Мне рассказывали, что ты даже выучила язык глухонемых, чтобы общаться с больными маленькими немыми пациентами.

- Да, это так! - спокойно подтвердила Марьяна. - Это было несложно. Язык мимики и жестов довольно прост. Главное - чтобы глухонемые дети тебя понимали, иначе, как их лечить! Ну мне пора!

- Вот ты вся такая - ласковая, нежная, особенная! - вскинулся Голубев, уставив на неё тоскливый взгляд. - И всё ты знаешь!

Он было протянул к ней руку, но на полпути опустил её, так и не прикоснувшись.

- Что ж, не буду удерживать! - проронил сухо, словно не было между ними тяжёлого разговора. - Беги к любимому мужу, а я, возможно, согласно твоим предреканиям, встречу ту безупречную и особенную, предназначенную только для меня. Открою, как ты советуешь, глаза пошире. Но если ты решишь вернуться...

- Нет, не решу! - твёрдо сказала Марьяна.

- На нет и суда нет! - слегка пожав плечами, парень натянуто улыбнулся.

Не дожидаясь прощальных слов и сама не произнося их - это показалось ей неуместным - Марьяна быстрыми шагами поспешила к мужу. И как только почувствовала его - горячего и взвинченно дышащего - рядом с собой, не удержалась и прильнула к нему. Он прижал её голову к плечу одной рукой, другой обнял за талию и уткнулся подбородком в черноволосую макушку.

От него исходили волны покоя и защищённости, несмотря на то, что сердце стучало громко. Это так взволновало молодую женщину, что неожиданно для себя она всхлипнула.

- Ну, ну, я не сержусь, - похлопал Оленев её по спине. - Подумаешь встретилась с одноклассником - я не в обиде. Только одно меня пугает: ты всегда будешь убегать к Голубку, когда мы поссоримся, чтобы пожаловаться ему?.. О, не возмущайся! Прости, это у меня, наверное, ревность! - прошептал он не без горечи. - Я даже сам не знаю, почему у меня внутри всё разрывается и хочется всё метать и крушить, я же никогда не ревновал! -и с самоиронией усмехнулся.

Подняв голову, Марьяна недоверчиво посмотрела на мужа. Чтобы Илья её ревновал? Да такого ей и во сне не привидится. Он всегда к ней снисходителен или суров. Лишь в последние месяцы, после из плена и разрыва с Алёной, стал более внимателен и нежен. А раньше едва замечал.

- Ты не можешь меня к Сергею ревновать, - произнесла едва слышно. - Моя любовь к нему прошла. Мне кажется, сегодня он сам понял это. Мы всегда были с ним чужие, даже не друзья, хотя, можно сказать, почти полжизни провели рядом - сидели сначала за одной партой, потом в одной аудитории. Но это всё теперь не имеет значения. Для меня важно, чтобы ты меня любил.

- Я-то люблю, а вот ты неизвестно, как ко мне относишься! - В голосе его мелькнула печаль.

- Я люблю тебя, Илья, разве ты этого не чувствуешь? - изумилась Марьяна. И вдруг у неё вновь к глазам подкатились слёзы.

- Какая ж ты у меня слезливая стала! - расстроганно протянул Оленев, с любовью вглядываясь в мягкую черноту её влажных глаз.

- Я буду сильной, - хлюпнула носом Марьяна, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься.

- Не нужно. Я люблю тебя такой, какая ты есть. А теперь, моя радость, пойдём-ка домой! - Разжав объятия, муж взял её бережно под руку и легонько подтолкнул к раздевалке. - Я тут был по делам фирмы, не думай, что следил за тобой. Мне надо было выяснить кое-что у хозяина кафе. - Вырвалось у него вдруг, словно жена проявила к нему недоверие. Но выпад свой он сгладил быстрой извиняющей ласковой улыбкой.

- Даже очень хорошо, что ты тут появился, - невозмутимо подхватила Марьяна, радостно сияя глазищами. - Мы вместе вернёмся домой.

Эпилог.

С каждым днём мир становился для Марьяны другим. Всё разнообразнее, интереснее и надёжнее, если можно так сказать. Раньше он был неустойчивым, неопределённым и хрупким. Она частенько чувствовала себя одинокой и почти никому не нужной по-настоящему, кроме бабушки.

Да и той больше требовалась послушная внучка, безынициативно подчиняющаяся. Конечно, они любили друг друга, по-своему были близки. Около бабушки девочка оттаивала и находила защиту. Но не могла она поделиться с ней даже незначительными переживаниями, потому что боялась огорчить её своей слабостью, недогадливостью или неуспехами. К тому же реакция Марии Филипповны на любую жалобу была предсказуемо жёсткая, если выражаться её же языком, то "партийно-административная": поступай как положено, не распускай нюни и зря не жалуйся!

Сама того не сознавая, Марьяна всегда хотела, чтобы её любили, дорожили ею. И теперь неосознанная мечта сбылась. Она просто купалась в любви, ощущала её повсюду. Видела в светящихся нежностью глазах мужа, в неустанной его заботе о ней и ласках. Чувствовала в заинтересованности и доброте родных и друзей. Больше не угнетали удручающие мысли, что никому не нужна. Нужна, да ещё как! И не надо для этого стараться что-то сделать. Нужна сама по себе.

Ощущала себя невероятно беззаботно-счастливой. Красивое её с персиковым румянцем смуглое личико чаще всего выглядело оживлённым и сияло непередаваемой мягкостью. С мужем ей было невероятно хорошо и спокойно, чувствовала себя с ним теперь совершенно естественной. Могла делиться мыслями, разными сомнениями, не опасаясь, что осудит и поймёт неправильно. Они много разговаривали, а главное, смеялись по поводу и без повода. Оказалось, он не лишён чувства юмора.

Марьяна всё больше убеждалась, что Илья - её судьба. А он понял уже давно, лучше жены ему не надо. А ведь пути их могли разойтись, если б не плен в Египте. Выходит, недаром говорят, что не бывает худа без добра. Илья иногда с ужасом думал, а вдруг бы судьба сыграла с ним злую шутку: не стала насылать испытания - и он мог потерять Марьяну, а взамен получить интриганку Алёну. Слава богу, что она исчезла из их жизни -уехала куда-то.

И Марьяну это невероятно радовало. Теперь не встретит на улице ненавистную злобную красавицу. К счастью к тому же, перестал её преследовать Сергей Голубев - не звонил, не встречал после занятий и вообще не попадался на глаза. Как-то раз Ирина упомянула о нём, рассказав, что он приезжал к ней познакомиться с её сыном.

- Вёл себя до удивления смиренно, - поведала она, - сказал, что не хочет терять связи с младшим братом - так ему посоветовала мать, которая вышла замуж за рыбака и счастлива. Я не спрашивала об отце, но тот, похоже, по-прежнему находится в своих забегах за юбками. Кстати, Сергей с Олежкой сразу сошлись - братья всё-таки - и очень похожи. Говорит, будет приходить, как сможет. Я не против: родственные связи следует укреплять, а не рвать.

Вскоре позвонил Максим Скальцев, сообщил, что анализ ДНК подтвердил его отцовство.

- А я и не сомневалась, - спокойно произнесла Марьяна в ответ. - Я верила маме.

Отец попросил приехать в Москву, чтобы в семейном кругу отметить радостное событие. Марьяна отказалась, напомнив ему о своей беременности и учёбе.

- Но ты же ещё не видела мою мать. Она очень хочет с тобой познакомиться.

После долгих уговоров и споров они с Ильёй всё-таки слетали в столицу. Бабушка, которую звали Асиёй Хамитовной, оказалась прелестной и доброй женщиной. Несмотря на то, что ей под семьдесят, она была невероятно красива. Стройная, не грузная, но и не худощавая и высохшая, как Мария Филипповна, можно сказать, в теле её присутствовала некоторая приятная глазу женственная пухлость. Лицо не выглядело сморщенным, наоборот, казалось гладким, а большие чёрные глаза смотрели живо и приветливо.