Черноглазая Марьяна

Глава XXV

В машине какое-то время царило напряжённое молчание. Наконец. Илья, раздосадованно хмыкнув, возмущённо произнёс:

- Ну не может она напоследок не плюнуть! Надеюсь, это её последний плевок. Но всё-таки змеюка призналась, что никаких планов о нашем с ней совместном будущем мы не строили и не могли строить, от злости тебе всё наплела. Мара, ты в этом убедилась?

Он так и не выпустил её руки и теперь притянул сжатую ладошку к своей груди, чуть наклонился к ней и посмотрел серьёзным, вопрошающим взглядом ей в глаза.

- Я люблю тебя, мой ангел, поверь мне, - сказал с невероятной нежностью и теплотой, взяв её другую ладошку, мягко прикоснулся к ней губами. - Ты не должна сомневаться. После плена я стал смотреть на всё другими глазами. Смешно, но раньше, перед поездкой в Египет, ощущал себя кем-то вроде сыра, катающегося в масле. Конечно, не жил как в сказке и не купался в роскоши. Но казалось, всё шло как по маслу, всё удавалось и складывалось, даже можно сказать, подавалось на блюдечке. Не то чтобы это мной не ценилось, просто постепенно всё стало казаться бессмысленным и приевшимся. Богатые клиенты, публичная известность и тому подобное. Хотя именно к этому я всегда стремился... А теперь мне нужно совсем иное. Я вдруг осознал, что попусту растрачиваю свои силы, энергию и вообще жизнь... Знаешь, хочу продать свою часть бизнеса Никите -он давно мечтает стать партнёром в нашей фирме. А я перейду в мировые судьи. Я это задумал ещё до поездки в Египет. Надеюсь, ты будешь не против?

Марьяна покачала головой.

- Почему я должна быть против? Это твоя жизнь, ты сам определяешь, что для тебя лучше и важнее.

- Но я не буду зарабатывать столько, сколько сейчас. Само собой, мы бедствовать не будем, к тому же у нас будут в запасе средства, но излишеств много не будет.

- О чём ты, Илья? - с упрёком в голосе воскликнула женщина. - Деньги в жизни не главное, они лишь помогают жить.

- А для Алёны - главное! Когда я ей еще до поездки в Египет рассказал о своём намерении уйти на госслужбу, она принялась отговаривать. А для тебя, Мара, что важно в жизни?

- Любить и быть любимой! - не задумываясь, сразу ответила Марьяна. Заметив, как Илья открыл было рот что-то сказать, остановила его решительно: - Не надо меня сравнивать с Радугой, мы совершенно разные! - И, как улитка, попавшая вдруг в загрязнённую воду, спряталась в раковину, не желая продолжать неприятную тему. - Я хочу домой, пожалуйста, отвези меня, - попросила устало.

Упоминание Радуги на неё действовало угнетающе.

Илья кивнул и, нехотя отпустив её ладони, завёл машину. По дороге они не разговаривали. Каждый думал о своём.

Марьяна была в растерянности. Он сказал, что любит меня, но почему я не могу поверить ему. Да, Алёна не лгала, когда говорила о неприязни к Илье - интуитивно чувствую, это правда. После его плена у них действительно не было и не могло быть никаких близких отношений, а тем более совместных планов. Но это не означает, что он любит меня. Не любил, не любил, мало того презирал - и вдруг полюбил! Разве такое бывает?

Ну, а я сама что ли не так: любила, любила Сергея, а потом внезапно полюбила мужа? Видно, у женщин подобное случается, потому что большинство из них тянется к семье, детям, стабильности. А у мужчин другие интересы: им подавай бурную страсть, постоянную новизну, острые любовные переживания, то есть яркую жизнь, расцвеченную всеми красками. В общем, своеобразные искушающие американские горки с взлётами и падениями.

А я слишком приземлённая. Даже в самолётах, да и на качелях меня тошнит, а в атмосфере бесконечных перемен, загадок, недомолвок, роскоши и всяких излишек мой ум чахнет. Мне нравится простота жизни. Мне нужны уверенность и надёжность, словом, тёплое семейное гнёздышко, любящий муж, радостные дети. Я для Ильи не интересна. Прав он в своём дневнике: мы разные. И муж всегда будет сравнивать меня с Радугой, причём не в мою пользу.

А Илья размышлял над вопросом, отчего каждый раз, когда он заговаривает о своей любви к жене, та обязательно отводит разговор в сторону и сама никогда не говорит о любви к нему. Он терялся в неведении: по-прежнему ли она тянется сердцем к Голубеву или всё-таки в ней зародились какие-то чувства к нему, а Сергей остался в воспоминаниях?

Конечно, она ко мне не равнодушна, успокаивал себя волей-неволей, иначе не отвечала бы на мои ласки с таким трепетом. Но неравнодушие в сексе и сердечная привязанность, на которой строится любовь - не одно и тоже. Мне хочется, чтобы Марьяна воспринимала меня не только как мужа, доставляющего удовольствие в постели, но и человека, единственного и самого дорогого, на котором все мысли сходятся и днём, и ночью, а сердце трепещет от одного имени.

Не слишком ли многого я от неё хочу, попытался охладить себя Оленев, после моей измены мне можно надеяться лишь на малое: чтобы она, наконец, забыла нанесённую обиду, поверила бы в мою любовь. А там, глядишь, жизнь расставила бы всё по своим местам наилучшим образом.

Уже у подъезда Марьяна попросила Илью уехать к себе на квартиру, чтобы она смогла прийти в себя после всего случившегося наедине с собой. Однако тот категорично отказался покинуть её, заявив, что порознь они не будут жить и спать никогда, если, конечно, в этом не будет острой необходимости.

Дома Марьяна почувствовала себя до того уставшей, что без лишних слов возражения подчинилась требованию мужа лечь в постель отдохнуть. Когда очнулась от двухчасового сна, почувствовала из кухни приятные запахи.

- Беременным нужно есть отварную говядину, и я её варю два часа как положено! - с этими словами Илья в её белом фартуке в красный горошек появился из кухни.

Став перед ней на колени, ласково прикоснулся мягкими губами сначала ко лбу, затем к раскрасневшимся со сна щёчкам. В губы не стал целовать, хотя было уже наклонился к ним, но, передумав, лишь погладил рукой нежно по растрепавшимся тёмным волосам, поднялся и произнёс деловито:

- Пришло время ужинать, вставай, моя радость, умывайся и приходи на кухню!

Ночью спать легли по разным краям кровати и каждый под своим одеялом, а проснулись в обнимку, переплетевшись руками и ногами .

На следующий день после занятий Марьяна с Лерой Безденежных встретили внизу у выхода из здания больницы, где проходили практические занятия, Сергея Голубева. Нетрудно было догадаться, что тот поджидал Оленеву, поскольку, едва поздоровавшись, немедленно предложил подвезти каждую до дому и, услышав о согласии, заметно вздохнул с облегчением.

На улице стояла ветряная и слякотная погода. Хотя и ярко светило солнце. Именно благодаря ему-то снег под ногами превратился в мокрую кашицу. Ступишь неудачно, того и гляди в сапоги просочится влага, не успеешь даже дойти до остановки. А уж Лере пришлось бы изрядно вымокнуть, так как живёт она почти на самой окраине города, добираться ей всегда приходится с двумя пересадками.

Как нельзя кстати подвернулся Сергей с его машиной, подумала Марьяна. Саму её не сильно обрадовало его предложение. Внутренне она невольно насторожилась: скорее всего, он опять завёдёт свою прежнюю волынку об их отношениях, которых, в принципе, нет и не было никогда.

В прошлый раз ведь ясно дала понять это, но он всё равно на что-то надеется. Смешно, у неё живот скоро закроет перед ней всё пространство внизу, сама же превратится вот-вот в пузатую каракатицу, а Голубев всё твердит: "Бросай мужа и переходи ко мне!" Словно Марьяна - мячик для пинг-понга, чтобы скакать от одного к другому!

Машину свою Голубев поставил неподалеку и на сравнительно сухом месте, так что ноги они не успели промочить. Марьяна хотела сесть вместе с Лерой сзади, но Сергей намеренно поспешил открыть перед ней переднюю дверь и с галантной учтивостью усадил на место рядом с собой. Когда все уселись, перед тем как завести мотор, парень включил магнитолу. Салон наполнился весёлой музыкой.

Ехали медленно, то и дело останавливались на минуту-другую из-за пробок. Всю дорогу Голубев старался развлечь попутчиц незначащим разговором.