Мне снится дождь

- Ты - чья? - спросил он собаку.

Животное, как человек, грустно на него посмотрело, а потом - заскулило.

- Понятно, - ответил Шнобель. - Хочешь? - и он протянул собаке бутерброд, так и не съеденный возле парка и нашаренный в кармане.

Собака осторожно, чтобы не укусить за руку, взяла бутерброд и быстро съела.

- Сколько времени назад замуровали главный проход сюда? - спросил Шнобель.

- Лет сорок. А что? - раздался сзади голос Зикфрида.

- Мой друг, бард Барабашка, спустился сюда года три тому назад. И с тех пор я его не видел. Честно говоря, предполагал худшее. По слухам, здесь могли запросто человека и съесть, с голодухи. Но, возможно, пищи по магазинам и лоткам здесь было и есть с лихвой. Собачка вон бегает. Живая. Буду искать друга...

- Наркоты тут тоже - дофигища, говорят. Наркоманский рай. То ли - старые запасы найтклубов, то ли - ещё и сейчас их синтезируют и коноплю выращивают. Тут же - чего только не было и в бытность процветания, наркобизнес этого места и в пору легальности "Дороги" был всему Городу известен, - сообщил Зикфрид.

Они двигались вдоль самодвижущейся ленты-тротуара. На возвратной ленте заметили группу незжей, которые, будучи напротив, только чуть взглянули в их сторону, без хихиканья и свойственного им дразнящего кривляния. И равнодушно проехали мимо. Собака, которая прибилась к ним после бутерброда Пещерника, трусила поодаль за их компанией. И только слабо гавкнула, не сильно обращая внимание на незжей.

- Похоже, что тут даже незжи уколотые. Взгляд у них в пустоту, - заметил Шнобель.

- А ты - что, знаток незжей, часто с ними общаешься? И следишь за их повадками в естественной среде? - хихикнул Чен.

- Просто, мне приходилось с ними сталкиваться. А взгляд у них обычно такой, что - мороз по коже и мурашки по телу. Такое трудно не заметить. Как будто в мозги внедряется что-то липкое. Они же все - слегка телепаты. Или - гипнотики. Смотря от конкретной направленности особи, - ответил Шнобель.

- Значит - эти точно под дурью, - подытожил Зикфрид.

Где-то впереди, за углом очередного магазина, раздались звуки пальбы. Шнобель и Рольф почти одновременно подбежали к углу здания и осторожно высунули головы. Осмотрели территорию: Шнобель - стоя, а Рольф - сев на корточки.

Они увидели человека, одетого в камуфляж, кепку и военные ботинки. Он только что отстрелялся из автомата по незжу, труп которого валялся неподалеку. Человек с автоматом чуть приблизился, и наблюдавшие разглядели, что он довольно молод. Лет двадцать - двадцать пять.

- Кис-кис-кис! - позвал незнакомец, подойдя к крыльцу магазина и заглядывая в дыру между ступеней, - Испугался, малыш! - и он засунул в проем руку, извлекая наружу испуганное и дрожащее существо. Сел на крыльцо, посадил к себе на колени пушистый комочек и погладил.

В это время Генрих вывернул из-за угла и оказался на свету, что падал из витрины. Человек в камуфляже его заметил, отпустил котенка и выпрямился во весь рост. Однако, не проявил агрессии и не схватился за оружие.

Рольф и Шнобель тоже вышли на свет и стали рядом с Генрихом. Неожиданно, человек в камуфляже взял под козырек и доложил:

- Религиозный реввоенсовет. Патрулирую улицу. Незж собирался съесть кошку.

- Вольно, - ответил Генрих, - Доложите обстановку. Мы - сверху, из Города.

Парень явно растерялся.

- Я думал, что пути наверх, что были известны наземным жителям, завалило навсегда. Так меня учили. Я - Петров. Исповедую Новую Веру. Служу Единому. К нам сюда сверху люди попадают столь редко, что это считается крупным событием. И ход проникновения мы всякий раз закладываем всякой рухлядью. Дабы не пришло сюда зло.

В это время подтянулись слегка отставшие Зикфрид и Чен.

- Расскажите нам о себе и об этом месте. Наверху ходят слухи, что здесь живут лишь наркоманы, незжи, воры и бандиты, - попросил Генрих.

- Ну, с чего начать... Я родился и вырос здесь. И в этом месте действительно живут незжи и наркоманы. С бандитами же и ворами наша религиозная община Новой Веры борется всеми средствами. Но и они, к сожалению, здесь также имеются. Наркоманы - весьма жалкие, чаще всего, с больной психикой, люди, и они не покидают пределов так называемого "Рая" - раньше так назывался один из ночных клубов, и вывеска осталась.

У нас, к сожалению, можно: принимать любые наркотики, если ты не навязываешь их другим силой, участвовать в любых оргиях и ритуалах. Но многие, перебесившись, или умирают, или начинают одумываться и обращаться к вере... И этими двумя путями количество наркоманов постоянно сокращается. На нашей территории имеется много бывших магазинов с книгами религиозной, духовной, эзотерической и философской направленности. В свое время, многие из них были запрещены, но здесь их всё равно продавали.

- А что запрещено у вас? - спросил Генрих.

- В нашем мире запрещены для всех обитателей, включая незжей, две вещи: убивать кошек и сотрудничать без ведома религиозного реввоенсовета с людьми сверху. Ведя с ними торговые и обменные дела. Так как было установлено, что все те, кто ведет тайную игру с Городом - либо воры и бандиты, либо предатели. Готовые изничтожить всех нас за умеренную цену.

- А почему кошек защищаете?

- Ну, а кошки... Они здесь редки и играют важную роль, ограничивая число мышей и крыс.

- Так, ваши знают проходы наверх? Раз... кто-то ведет торговые дела? - спросил теперь Рольф.

- Пути наверх знают лишь единицы, и обязаны молчать о них, не сообщать никому.

- А незжи вас не трогают? - поинтересовался Шнобель.

- Нет. Они нас сторонятся, и живут своим поселением. Говорят, то городские незжи злее, но они редко сюда лаз находят. А наши - более апатичны. И, пока им хватает еды - беззлобны. Так что, мы им иногда её подкидываем, если у них с едой туго.

- А вам самим-то всегда хватает? - поинтересовался Генрих. - И никто не крысятничает?

- Еду у нас никто от других не прячет, - ответил, сразу поняв суть вопроса, член реввоенсовета Петров. - Во-первых, бесполезно, замкнутое пространство. Некуда прятать. А во-вторых, будешь сыт, а сосед голоден - он озвереет и съест тебя. Спрятаться - тоже негде.

- А чем же вы питаетесь?

- Запасами прошлых времен. Тут же была очень обширная сеть магазинов. Склады завалены продуктами. Правда, в последнее время среди нас усилились упаднические настроения - когда подсчитали, что оставшихся продуктов хватит лишь на год-два. Особенно воют нарики.

- А кто следит за исполнением законов?

- Наша религиозная община формально взяла здесь власть в свои руки и следит за порядком. Стараемся уменьшить панику. Всё в руках Господа. Надо меньше потреблять и больше выращивать грибов и кур на мясо: кур мы здесь слизняками кормим. Остальное всё трудно вырастить без солнечного света... Которого я и не видел никогда вовсе. А вторая здешняя беда - крысы. Вот потому кошки тут просто на вес золота. Травить крыс нельзя. Сами отравимся.

- Ну, собаки, к примеру, тоже крыс ловят, - заметил Шнобель, искоса посмотрев на увязавшегося за ними пса.

- Ну, собак - мы так, терпим иногда. Но не разводим. Они едят много. Однако, их тут почти нет. Кстати, эта - здешняя или ваша? - и он указал кивком на псину.

- Она к нам прибилась уже здесь, - ответил Шнобель.

- Значит, это собака покойного старика Арнольда. Таких больше нет. Арнольд года два назад её подобрал и приволок сюда. Старик как-то за вором погнался - а тот дунул по одному из проходов в Город. Арнольд - за ним, и где-то в подземке Города прикончил вора - и назад.

- А в Город не пошел?- спросил Шнобель.

- Ну, да, он узнал этот путь... Только, что Арнольду там, наверху, было делать - без денег, без документов? Вернулся... А в подземке тогда он нашел щенка. Поговаривал - больно собаку ничейную ему жалко стало. Он его, пса этого, выкормил - Арнольд у нас на птицеферме работал, сторожем. Ну, и оправдывал существование - и свое, и собаки. Когда же Арнольд умер - хотели прибить пса. Да он, не будь дурак, всё прятался где-то. Ничейная собака - лишний рот и угроза для кошек. Сейчас я его, - и парень потянулся за ружьем.