Страница 8 из 16
Перед самым отъездом МВС из Конго мы встретились с министром молодежи и спорта ДРК. Как обычно, прочитали лекцию № 5, а также 6 и 7 (разные вариации о развитии каратэ в России, а также о намерении и способах его продвижения в Конго). В качестве первого вклада подарили министерству 40 комплектов кимоно. Министр очень благодарил, радовался подарку, обещал оказывать всяческое содействие. Потом мы его долгое время не видели и не слышали о нем. Тем более что через полгода его поменяли. Но до этого, как мы позже узнали, он успел продать все наши кимоно по 50 долларов за штуку (в то время в Конго спортивные товары практически не завозились), а три года спустя, после того как мы получили декрет президента о создании банка, он подписал, в числе прочих, письмо с требованием к нам выплатить ему премию за участие в процессе получения декрета в размере 150 тысяч долларов. Общая сумма требований тех десяти помощников была 2,5 миллиона долларов (при капитале банка в 5 миллионов долларов), но об этом подробнее речь ниже.
В субботу МВС уехал в Москву, оставив нам денег и напутствия. Подводных камней, говорит, будет много. Посоветовал быть осторожными! В то время я, честно говоря, с трудом представлял, что надо делать и как. МВС в Москве говорил, что все банковское законодательство Конго изложено на трех страницах, банковская система в зачаточном состоянии, контроля нет никакого, валютного регулирования тоже пока нет. Когда я получил список документов, которые нужны для получения лицензии Центробанка, то я понял, что с этой точки зрения с законодательством все в порядке. Полный перечень со всеми расчетами, бизнес-планами и прогнозами, маркетинговым анализом, полной информацией об акционерах и пр. Все должно было быть переведено на французский язык и заверено в посольстве ДРК в Москве.
На мой вопрос о планируемых масштабах наших в ДРК интервенций МВС посоветовал мыслить стратегически и не погружаться в мелочи. А вообще, говорит, надо делать все так, чтобы получить лицензию. Пишите, говорит, что хотите, бумага все стерпит. Меня, говорит, не интересует, как вы все это сделаете. Меня интересует результат. У вас, говорит, карт-бланш, но чтобы лицензия до выборов президента была. Любой ценой! Вы, говорит, не одни! С вами – «Метрополь»!
Вот так…
После отъезда МВС сразу засобиралась в Анголу Иоланда (деньги уехали, что еще тут делать), Х. Босман – в ЮАР.
Мы с Петром остались одни. Крыша слегка поехала… Лезли всякие мысли: «И зачем я в это ввязался? Как меня, семейного человека, тихо сидевшего в крупнейшем банке страны, занесло в эту дыру?»
Было уже тогда ясно, что быстро все сделать не получится.
С налета, кавалерийской атакой ничего не добиться, и надо быть готовым к длительной и тяжелой осаде, к которой я, честно говоря, тогда готов не был.
Петр мне в тот период очень помог пережить этот морально-психологический и культурно-бытовой шок. Первые месяцы в Конго мы были, по-моему, вообще с ним как один человек, полностью друг друга дополняя и поддерживая, решая вместе все вопросы. Хотя Петр был далек от банковской деятельности (как он говорил, дальше кассы он в банке никогда не был), для меня было очень важно иметь рядом человека, с которым можно было посоветоваться даже просто с точки зрения здравого смысла. Уже тогда стало ясно, что в этой стране из местных верить никому нельзя и положиться, кроме как на самих себя, тоже не на кого. По отдельности мы, наверное, ничего бы не сделали и утонули бы в этих африканских дебрях. Оказалось, что мы неплохо вместе можем существовать в нашей подводной лодке. Оставалось только удивляться еще одной необычной способности МВС – умению подбирать людей и расставлять их в нужные места. Хотя, может, это и судьба. Но мы же помним, что мысль – материальна!
Только где-то через год я стал превращаться в самостоятельную боевую единицу, способную решать нерешаемые африканские задачи. А пока надо было остановить дрожь в ногах, переварить кашу в голове и думать, как двигаться вперед.
Глава 5
В самостоятельное плавание
С чего начинать? Пока было не очень понятно.
Иоланда до своего отъезда познакомила нас с одним типом по имени Чамлесо, или папаша Чам, как мы его потом называли, который, по ее словам, знал всех в Конго. Когда-то он был одним из ближайших соратников диктатора Мобуту, потом – советником президента страны папы Кабилы, был вроде даже знаком с Че Геварой, который прилетал в Конго в 1965 году в лагерь партизан Кабилы-отца.
Личность оказалась очень колоритная – что-то среднее между пиратами Стивенсона и африканскими людоедами (хотя ни тех, ни других я не видел): хромая походка, шрам на лице, кривой глаз, зло смотрящий исподлобья, активная жестикуляция, хрипло-скрипучий голос, командная интонация (было видно, что человек привык командовать).
Встреча с ним продолжалась часа три. Утомила страшно. Сначала мне казалось, что это он такой ненормальный, но позже стало ясно, что все переговоры в Конго идут очень долго и нудно. Оперативно или по телефону решить какие-либо вопросы нереально, нужно обязательно встречаться и обсуждать что-то. При этом можно обсуждать день, два, три, неделю, месяц – и ничего не добиться. Какая-то прямо национальная игра – кто кого переговорит или дожмет. При этом белый, естественно, кормит и поит, поскольку встречи, как правило, происходят в ресторанах либо того самого «Гранд-отеля», где мы остановились, либо отеля «Мемлинг» (второго из двух отелей для белых). Госчиновники очень не любили встречаться в своих офисах по частным вопросам. Позже, когда мы оборудовали свою виллу, они с удовольствием приезжали к нам в гости на переговоры, и прогнать их было очень непросто. Хорошо, если человек придет один, но такого, по-моему, не бывало никогда! Приходила, как правило, целая делегация, которая тоже вроде как участвовала в переговорах. И ты их всех должен кормить. На десерт в четырех случаях из пяти в конце разговора кто-нибудь подойдет и тихо так, доверительно попросит на бензин долларов двадцать-тридцать, ссылаясь на важность нашей встречи, на которую надо было ехать на машине по пробкам, не выплачиваемые месяцами зарплаты (поскольку встречались мы в основном с госчиновниками) и т. д. И надо либо давать (что быстрее), либо найти способ корректно отказать (не всегда возможно и займет еще минут…цать), иначе тут же прибегут другие. Все очень ревностно следят друг за другом: вдруг кому-то что-то втихаря дали, а мне – нет.
Тем не менее папаша Чам советовал сделать вполне разумные вещи – арендовать и оборудовать офис, нанять секретаршу, найти юридическую контору. Все это, включая секретаршу, естественно, свою родственницу, он пообещал быстро организовать, попросив при этом 10 тысяч долларов аванса (!), и буквально потребовал ни с кем больше на эту тему не общаться, иначе у нас будут проблемы. В этой стране, говорит, какой-то один вопрос решать нужно с одним человеком (тоже, кстати, оказалось хорошим уроком, который мы в ту пору еще до конца не усвоили).
Денег мы ему, конечно, не дали, покормили, как положено, обещали подумать. Было ясно, что с «соратником Че Гевары» дела иметь не следовало, но и просто так отфутболить его уже было нельзя, тем более что за ним стояла Иоланда. Конголезское правило – «помочь не поможет, но навредить может вполне», основывающееся на том, что в этой стране, как в любой, наверное, другой африканской стране, все знают всех, работало с самого первого дня. Просто так (вдруг пригодится?) встречаться ни с кем не надо, иначе потом потребуют за услуги, которых не оказывали, да и не могли оказать. Уроки надо было усваивать быстро.
Ну что же… Офис с секретаршей, думаю, рано, а вот юридическую контору надо было искать срочно. Иоланда предложила посетить одну, сказала, что отличный адвокат, работает на правительство.
Приехали. Офис с кондиционером (уже хорошо), достаточно чисто, новая с виду мебель. При входе сразу сняли 100 долларов США. За визит. Первое впечатление сразу же испортилось. Разве так встречают потенциальных стратегических клиентов? Явный промах Иоланды (или, как говорится, – жадность фраера…), надо было предупредить адвоката, что едут золотые ребята, и организовать соответствующую встречу с шампанским. Дальнейшее общение уже проходило под сложившимся негативом. Да и адвокат был какой-то хмурый, все говорил, что он в Киншасе самый-самый и вообще он очень занят, работает на правительство, а нам сильно повезло, что мы вообще к нему попали сегодня на прием. В результате мы взяли паузу на консультацию с Москвой. Надо было рассмотреть альтернативный вариант.