Страница 39 из 116
- Размечтался! – сказал я себе, глядя в зеркало за столиком. Лиска велела превратить это уродливое мальчишеское лицо в симпатичное девичье.
Лиска была бы не девочкой, если бы у неё в вещах не нашлось бы косметички. И теперь я терзал своё лицо макияжем. Естественно, ничего не получалось. Единственно, что было похоже на девчоночье, так это кисти рук. Меня с самого раннего детства приучали беречь их, как зеницу ока. Поэтому, несмотря на силовые упражнения, руки у меня всегда были ухоженные, ногти всегда ровные, пилочкой ровнял. Пальчики длинные и подвижные.
«Кожа на лице у девочки более нежная, чем у мальчишки! - зудел Лискин голос, - Возьми тональный крем, втирай… да не так, бестолочь, аккуратно, по линиям… Вот тупой! Очень тонко сделай, чуть-чуть. Теперь кисточкой припудри. Что-то получается. Надень очки. Теперь панамку».
Надев очки, я поразился, до чего изменилось лицо. А надев панамку, увидел в зеркале девочку-отличницу. Правда, панамка…
«Ах, белая панама! У меня не лицо, а драма!», - тихо пропел я, кривя губы. А что делать? Волосики только начали отрастать. Ничего, если поинтересуются, скажу, что остригли, потому что завшивел. Блин! Надо привыкать! Не завшивел, а завшивела! Вот что самое главное. Так я думал. Оказывается, оговорку могут простить, а вот скрыть свою половую принадлежность оказалось куда сложнее. Я имею ввиду не вторичные признаки. Или первичные? Самое главное, вести себя, как девочка.
Никогда не обращал внимания, чем отличается поведение девочки от мальчика!
Думал, одеждой. Даже походка девочки бывает неловкой, фигурка угловатой. Оказывается, даже взгляд девочки отличается от взгляда мальчика. Садится не так, не так встаёт, когда идёт, надо ножку ставить не как попало, а перед собой. Я зверел, упражняясь в этих необходимых мелочах, а Лиска давилась от смеха. Но я тогда просто раздевался до трусов.
А теперь Лиска велела полностью переодеться.
«Надевай вот эти плавки».
- Они тесные! – возмущался я, пытаясь поправить поудобнее то, что находится внизу живота.
«Потерпишь! Сверху надевай эти чёрные трусы».
- Ещё и трусы?!
«Ты как ходишь? Сначала трусы, сверху шорты».
- Я что, шорты не надену?
«Попробуй вот эти, голубенькие».
Я надел.
«Посмотри в зеркало на двери. Повернись боком. Почти не видно, но рисковать не стоит. Все пацаны в первую очередь смотрят сюда. Могут заметить».
- Вовсе не все! – покраснел я.
«Девчонки тоже, - успокоила меня Лиска, - надевай вот эту кофточку и юбку.
- Юбку?! – возмутился я.
«Не капризничай!», - пришлось подчиниться. Кофточка, похожая на рубашку поло, с отложным воротником, только с вытачками на груди, была белая, воротник и полочка синего цвета.
«Хоть не розовая», - вздохнул я. Юбка была светло-серого цвета, не маркая. Нашлись белые полукеды.
Посмотрев на себя в зеркало, я увидел, если не девочку, то девчонку точно.
По приказу Лиски я походил по купе, несколько раз сел на диван, встал, крепко сжав челюсти: никак не получалось у меня сесть и свести ноги вместе, они сами разъезжались в стороны. Встать тоже надо было, сначала колени вместе, вбок, потом изящно подняться…
«Шортики сними, у нас так не ходят, будет подозрительно, да и жарко».
С удовольствием я избавился от тесных шортиков.
- Девочки носят просторные шорты? – спросил я.
«Носят. Тебе надо проколоть уши и вставить гвоздики», - я застыл на месте.
- Я сам себе должен уши прокалывать? – возмутился я.
«Зайдёшь в салон. Деньги ку тебя есть».
- А потом? – плаксиво спросил я.
«Когда потом?».
- Я же мальчик…, - Лиска задумалась.
«Клипсы подойдут. Правда, голова будет болеть, но на что только не пойдёт женщина ради красоты!».
- К чему всё это?! – возмущался я, - мне всего девять лет! – Девочки в этом возрасте иногда одеваются, как мальчишки! Стараются вести себя, как мальчишки! Играют с мальчишками!
«У нас особый случай. Ты должна быть типичной девочкой, чтобы даже тени подозрения не вызвать! Ты должен мне верить!».
Я верил Лиске, помня её горькую судьбу.
- А если меня…
«Не верю, что у нас есть такие звери. Разве что один на миллион, а то и на десять, - уверенно сказала Лиска, - теперь надень часики на левое запястье. Они должны, хоть частично, закрыть след от «браслетов».
Я надел часики, пришедшие прямо на шрам, они были женскими, маленькими и круглыми. Даже шли. Потом обулся в полукеды, начал, под ворчание сестры, учиться правильно завязывать узел на шнурках.
«Теперь рюкзак. Он у тебя типично мужской. А мой слишком маленький. Или выложи ненужные вещи, или выкручивайся, почему у девочки такой громадный рюкзак».
- Брата? – неуверенно спросил я, потому что избавляться от чего-нибудь категорически был не согласен., Ххотья и были у меня деньги, не всё можно купить.
- Я видел, у девочек, которые вошли, тоже были такие же, чёрные, серые и коричневые рюкзаки. В наше время трудно найти подходящий рюкзак, - Лиска, неуверенно, но согласилась.
- Клипсы потом! – быстро сказал я. И тут остро почувствовал опасность.
Поезд замедлил ход, мы явно подходили к какой-то станции, или городу. Я зашторил окно, поэтому ничего не видел, что там, на просторах делается, тем более, увлёкся игрой.
«Хорошо, что ты уже готов! – воскликнула Лиска, - Посмотри ещё раз в зеркало, хватай рюкзак, и дёру, когда тётя Галя выйдет на платформу.
- Куда дёру? – испуганно спросил я.
«Где трудно найти иголку?», - вдруг спросила меня сестрёнка.
- В стогу сена?
«Вот уж нет! – улыбнулась Лиска, - Среди таких же иголок! Беги в вагон к девочкам! Никого не предупреждай. Думаю, твои друзья не выдадут тебя, ты же рассказал им, как с тобой обращались тебя везли!».
Выглянув из купе в щёлку, не увидел никого. У нас с тётей Галей был уговор: перед остановкой поезда покидать СВ. Свой рюкзак, конечно же, был при мне, в купе у проводника я совершенно ничего, связанного с моим присутствием не оставлял. В купе у катал тем более.
Просчитав всё это, я потихоньку выбрался из купе, запер дверь, и, неспешанеспешна, будто собрался выходить, пошёл по коридору. Правда, не в сторону выхода, но не важно, главное, иду, никого не трогаю. Вышел в тамбур, оглянулся. Фу! Из купе только-только начали выходить пассажиры!
Удалось пройти незамеченным. Так же неспешанеспешна я пошёл дальше, открывая закрытые двери, запирая их за собой. Люди выходили из вагона, когда я выходил из дверей в тамбур, меня, конечно, видели, но не обращали внимания, никому сейчас не было дела до маленькой девочки с рюкзаком.
Наконец –то общий вагон! Девочки сидели на скамейках, тихонько разговаривая, или глядя в окно.
Увидев девочку, которая сидела одна, я присел рядом, поставив рюкзак рядом с собой.
Люди, которые приехали, вышли, новые не заходили пока, видимо, поезд будет стоять ещё долго.
- Привет! – сказал я девочке, которая смотрела до этого в окно, - Вы в лагерь?
Девочка кивнула, потом, присмотревшись ко мне, спросила:
- Ты сама делала макияж?
- Да, - тихо ответил я, - что-то не так?
- Неровно наложила. У тебя есть косметичка? Давай, поправлю.
Девочка была старше меня, но обходилась без косметики. Я тоже рад бы обойтись, но обстоятельства! Я достал косметичку, благо, она лежала сверху, подал девочке.
Девочка перебрала всё, что там было, нашла что-то, начала поправлять у меня на лице неровный грим. Не скажу, что это было мне неприятно.
- Как звать ваших воспитателей? – спросил я шёпотом.
- Марь Ванна и Елена Николаевна… - так же шёпотом ответила девочка, она помогала мне, закусив губу от усердия.
- Кто есть кто?
- Марь Ванна старше.
- Настя! – вдруг услышали мы, даже вздрогнули оба. Или обе?
- Что ты делаешь? – подошла воспитательница к нам, - Вы что, девочки, забыли, что вам нельзя ещё краситься?
- Марь Ванна! – взмолился я, - Посмотрите на моё лицо! Вам меня не жалко?!