Страница 28 из 116
- Я ннне знн... – ответил я.
- Или не хочешь отвечать? – спросил капитан. – Мы же с тобой хотим найти преступника?
- Ччч... дддолгго... – выдавил я из себя.
- Долго? Вы же все молчите, как в рот воды набрали. Ни мать не говорит, ни ты. Отца с братом найти не можем.
- Мама ккк...?
- Нормально твоя мама, лечится. Только она лишена материнства.
- Лллис бббыла ммм... мама, - сказал я, снова, заплакав.
- Понимаю, - вздохнул капитан, - держись, малыш, я знаю, что твоему горю не поможешь, но жить надо. Не распускайся, ты же мужчина. Я обещаю, что буду искать убийц.
За мной ухаживала медицинская сестра, молодая девушка. Она нежно разговаривала со мной, на ночь даже пела колыбельную.
Я раздумывал, каково ей работать с детьми, если она так к ним привязывается. Потом ведь всё равно надо расставаться, а расставаться всегда тяжело и больно.
Уже через день я начал самостоятельно ходить, правда, подволакивая левую ногу. Раны на запястье и лодыжке зажили, но следы остались. К счастью, я не мог рассказать сестре об их происхождении. Она спрашивала. Звали её Маша, ей было восемнадцать лет, она мечтала поступить в медицинский институт, но там был большой конкурс, поэтому девушка вернулась в родной город, решила поработать в детской больнице. Сначала взяли нянечкой, потом обучили на медсестру. Я был её первым пациентом, за которым её закрепили, поэтому она так ко мне привязалась, считая меня чуть ли не братом.
Она знала мою печальную историю и жалела меня.
Но долго отдыхать там мне не пришлось. Как только я пошёл на поправку, меня забрали в родной детдом. Здесь тоже есть врач, долечится на дому, сказали воспитатели врачам в больнице.
Я понимал, что они боялись очередного моего побега. Бежать я решил твёрдо, но только после того, как окончательно поправлюсь.
Меня заселили, к моему удовольствию, в ту же палату, или кубрик. Я уже считал эту спальню своей! Я придирчиво осмотрел всю комнату, инвалидно подволакивая ногу, улыбнулся новичкам, настороженно следившим за мной, потом топнул ногой и сердито показал на пол, промычав, что надо его помыть. Вряд ли дети что поняли. Тогда я показал мимикой и жестами, что надо сделать.
- А ты кто такой? – спросили меня. Я подошёл к графику дежурств и ткнул пальцем в свою фамилию.
- Ну и что? – не сразу поняли они, потом закивали бестолковками, побежали делать новый график дежурств на проживающих здесь. Их было здесь пятеро.
- Сашку записывать? – спросил тот, кто составлял график.
- Какого Сашку?
- Ну, этого, - показал мальчик на меня пальцем, - хромого.
- Ты чё, одурел? Во-первых, он старожил, во-вторых, больной, не видишь, что ли?
Тут открылась дверь, и вошли двое мальчишек, те, которые были в карцере. Я насторожился, но они приветливо помахали мне руками.
- Привет! – поздоровались они со мной, пожимая руку, - Как узнали, что ты вернулся, решили навестить.
Они поставили табуретку между моей и соседней кроватью, выставили из холщовой сумки две бутылки лимонада, банку сгущёнки, и пачку печенья.
Мы познакомились, одного звали Анвар, второго Джохар, по-моему, они были чеченцами, или ингушами, не очень разбираюсь в национальностях, мне лишь бы люди были хорошими.
Я только мычал, пытаясь разговаривать.
- Что с тобой случилось? – спрашивали ребята. Я показал на повязку, ещё не снятую с головы, жестами показал, что упал головой на бетонный пол и меня частично парализовало.
Анвар с Джохаром переглянулись:
- Ну, казёл! мы ему ещё добавим!
Я отрицательно покачал головой.
- Когда ты упал, мы сразу подняли тебя и понесли в медпункт, - рассказывал Джохар, - а Мамеда заперли в карцере. Но его там долго не держали. Он ведь ничего не сделал.
Я показал на детей из моей комнаты, которые жались к дальней стенке, жестом показал на них и прижал руки к груди, промычав:
- Мммои…
- Да не напрягайся ты, мы поняли, что под твоей защитой! Идите сюда! – позвал Джохар ребят.
Те, с опаской, приблизились. Джохар угостил каждого печенькой и сказал:
- Смотрите, слушайтесь Саньку!
- Мы слушаемся! – заверили ребята, довольные, что оказались друзьями таких грозных парней.
Грозные парни рассказали, что, когда уехали старожилы, сюда заселили разных пацанов.
Некоторые хотели захватить власть, пришлось подраться, навести порядок, но в конце коридора живут старшие, лет по шестнадцать – семнадцать, они держат здесь марку, у них есть прихлебатели, так называемые шестёрки. А у ребят двенадцати-тринадцати лет своя маленькая республика, они не признают власть урок, как Анвар назвал старших.
- Мамед тоже был с нами, сейчас его ни там не принимают, ни здесь. Пытался командовать малышами, старшие наказали.
- А гггде сттт…? – спросил я.
- Там, в конце коридора, но их сейчас нет, они к вечеру придут.
Джохар с Анваром, когда мы съели всё угощенье, распрощались со мной, крепко обняв.
- Заходи к нам, всегда будем рады! У нас в группе украинцы, немцы, русские, мы очень дружим!
«Хорошие ребята, - подумал я, - однако, надо пройтись, погулять, пусть ребята наведут здесь порядок». Показав ребятам, что можно приступать, оставив им на треть недоеденную сгущёнку, отправился гулять по этажу.
Вообще-то старшие обычно жили на первом этаже, подростки на втором, дети на третьем, но, видимо сейчас, когда основной контингент был на даче, всех поселили на одном этаже. Потому и конфликты.
Интересно, кто сейчас за начальника? Замполит?
Я прогуливался по коридору, разрабатывая ногу, глядел в окна, во дворе было пусто, почему-то все находились в здании.
Вернувшись в свой кубрик, посмотрел, как ребята дружно наводят там порядок, решил вывести их на прогулку после уборки.
- Рр… ппошл… гуль… – сказал я.
- Нам не разрешают, - печально сказал мне мальчик Вова.
- Ккк?
-Директор.
- Дд…? Зззам? – все согласились. Я подумал, и решил сходить к замполиту.
Странная женщина этот замполит. Согласно занимаемой должности, она должна быть среди ребят, объяснять политику партии и политическую обстановку в мире, а на самом деле она почему-то была самым незаметным человеком в администрации детского дома, как разведчик во вражеском стане.
Звали её Вера Игнатьевна Маркова.
Вера Игнатьевна сидела в директорском кабинете. Уже интересно. Хоть в детдоме пятнадцать детей, желает почувствовать себя директором?
Постучавшись, я вошёл, потому что секретаря не было, в отпуске секретарь.
- Что тебе? – неприязненно спросила она.
- Ггуль… ххх… - заявил я.
- Иди, да гуляй, тебя выпустят, - не глядя на меня, сказала Вера Игнатьевна.
- Сс… сс… рр… реб…
- С малышами?
- Ддда! – получилось у меня.
- Будешь за ними следить? – я кивнул.
- Идите, за подростков не проси, не отпущу.
- Пппп?
- Дети тебя слушаются, подростки не будут, они тебя ещё не знают, а если и знают, у них свои авторитеты. Могут сбежать в город. Надеюсь, я понятно объяснила? – я кивнул.
- Ррразр… иидд…?
- Иди, - разрешила Вера Игнатьевна. Я вышел в некотором удивлении. Сидя в кабинете, она всё знает, что происходит в корпусе. Видеонаблюдения я не заметил. Значит, что? Кто? По пути сюда никого не встретил, прогуливаясь по этажу, видел нескольких детей и подростков, но тогда у меня в мыслях не было, кого-то подозревать.
Вернувшись в свою палату, я жестами пригласил ребят на прогулку. Ребята построились и пошли за мной. На входе стоял стол с вахтёршей, как у девочек. Вахтёрша, увидев организованную группу, выпустила нас, сказав, чтобы потом постучали, а то дверь будет закрыта.
Выйдя на территорию, я повёл ребят на спортивную площадку. Мальчишки сначала вели себя скованно, потом разошлись, начали бегать, кричать, появились улыбки на лицах.
Я пытался делать разминку. Я давно, ещё в больнице, пробовал, потихоньку набираясь сил. Но был ещё очень слаб. Примерно на уровне подростка.