Страница 5 из 33
Неподалеку, в том же ряду, вальяжно раскинув полы овчинного выбеленного тулупа, уютно громоздилась бородатая фигура в такой же, как и у тренера, красной спортивной шапочке, но в добротных меховых варежках на руках. Основательно одет мужик, только валенок не хватает. Матвей огляделся, расстегнул молнию и распахнул куртку, солнце опять проглянуло через редкие облака на небе, согревая и радуя неожиданно ярким светом. Футбольное поляна была полностью лишена даже намека на влагу, но обильные лужи по краям, на опоясывающих палево-гаревых дорожках придавали контраст сухому спортивному полю с осенней картиной в целом непогожего сентября.
- Как же тщательно здесь чистят. Или сушат? - невольно подумалось Матвею.
Тем временем молодые ребята на поле перестроились в две колонны на противоположных краях и, повинуясь пронзительному свистку тренера, по одиночке срывались с места, замысловатым зигзагом оббегали стоящие на зеленом поле яркие жёлтые конусы и опять, подталкивая друг друга, выстраивались в живые, подпрыгивающие на бодрящем холодке колонны. Происходящее действо было непонятным, но интересным.
Матвей нерешительно поерзал на скамье, поднялся, прошёл по узкому проходу ближе к мужику:
- Простите, можно рядом присяду?
- Да сидай, не жалко. Интересно, что ли? - мужчина кивнул в сторону поля, затем с прищуром обмерил Матвея сверху донизу взглядом неожиданно молодых серо-голубых глаз под густыми, мохнатыми с проседью бровями.
- Любопытно, чем это они так тщательно дождевую воду с поля убирают.
Мужик неожиданно громко и раскатисто заржал, затем шумно высморкался в вытянутый откуда-то обширный носовой платок и ответил:
- Поле-то ровное и с подогревом, юноша. Впервые видишь?
На юношу Тяглов явно не тянул, но промолчал. Тем временем на поле действие разворачивалось: жёлтые конусы были шустро убраны на обочину, или в аут, если по-футбольному, и ребята стали проворно гонять мячик, разделившись на две команды.
Немного поглазев на конусы и на мячик, Матвей попытался вторично завязать разговор с явно имеющим прямое отношение к происходящему бородатым соседом:
- Играют пацаны, - Тяглов кивнул головой в сторону поля, старательно изобразив на лице неподдельный интерес к происходящему.
- Ну да, играют, - охотно поддержал бородач.
- Что ж, стараются, бегают... Будущее, так сказать, нашего футбола.
- Ой, и не говори, - цыкнул зубом в черную с сединой бороду мужик, недовольно скривившись.
Еще помолчав, Тяглов решился:
- У меня проблема.
Прозвучало неожиданно жалко.
- Что-нибудь хочешь? Денег надо? Так это ты не по адресу, - хохотнул мужик.
- Да нет, какие деньги. Дело в том, что я по мячу никогда не промахиваюсь.
Борода повернулась к Матвею:
- Ну и что? Я тож... никогда не промахиваюсь. По мячу. Если трезвый.
- Нет, вы меня не поняли. Я всегда бью туда, куда я хочу, точно. Вот надо попасть в гвоздь, я попаду в гвоздь, с любого расстояния. Надо в угол - в угол, в штангу - влеплю в штангу... ну там, в левое ухо вратаря - так в левое ухо вратаря. Куда угодно - вот бью и... не промахиваюсь. Ва-абще... Больше ничего не могу. Что делать с этим, я не знаю. Может, подскажете? - жарко, запинаясь и сбиваясь на скороговорку выпалил Тяглов.
Мужчина молча, из-под бровей продолжал изучать Матвеино лицо.
- Штрафную, к примеру. Ну, пацаны бьют, мажут периодически. Я вот положу мяч туда, куда вы скажете. Причём даже не из десяти десять, а из ста - сто. Пока сил хватит. Куда угодно там, левый угол, правый угол, верхний, нижний там, штанга, сетка... Куда угодно... Вот так...
Повисла тишина. Прерывали её только звонкие шлепки по мячу и резкие вскрики резвящихся на поле юношей. Мужик молча смотрел Матвею в лицо. Матвей старался не дышать и не отводить глаз.
- К слову, мажут не периодически, а чаще, чем попадают. Гораздо чаще, - борода пожевала губами и отвернулась, пробормотав в сторону, - можно сказать, только и делают, что мажут.
И всё. Это было всё. Мужик замолчал и уставился в поле. Матвей сидел, не шевелясь. Что делать дальше, он не знал. Что говорить, тоже. С каждым уходящим мгновением нарастало чувство, что попытка не удалась.
Ну и что? - подумалось Тяглову - может он и к футболу никакого отношения... так, зритель. Или фанат вообще.
Посидев ещё немного, попялившись невидящими глазами на удивительно чистое поле с мельтешащими сквозь пелену на глазах силуэтами бегающих, он прокашлялся - Ну... извините, если что. Я пошёл? - и потянулся привстать.
- Да не суетись ты. Не спеши жить, - буркнула бородатая фигура, поплотнее запахнувшись в тулуп. - Никогда не промахиваешься, говоришь? Так посиди, погоди малёха... А в сумке амуниция, что ли? - борода усмехнулась.
Матвей обмер. Мысли заворочались медленно и тупо. Солнце понемногу клонилось к горизонту, тени удлинялись, еще немного похолодало.
Действо на поле очевидно подходило к концу. То ли тренер замёрз, то ли программа была выполнена, но спортсмены выстроились в одну неровную, подпрыгивающую на месте шеренгу и старательно внимали вещающему им что-то тренеру. Затем тренер коротко свистнул в свой свисток, шеренга разом повернулась в колонну и бойко побежала с поля. Часть из них остались, шустро собирая конусы и мячи в длинные сетчатые авоськи.
- В раздевалку, наверное, греться, - подумал Тяглов.
- Иваныч, погоди, - бородач тем временем неожиданно оказался уже на поле и приблизился к тренеру, - пяток мячиков оставь, я позже сам занесу.
- Кузьмич, ты что? Размяться решил? А как же чайку?
- Ты пока чайник ставь. Плюшки с меня будут, - гоготнул бородач, - а я с приятелем чуток попинаю.
Затем развернулся ко мне и махнул рукой - Чего сидишь, болезный? Давай, спускайся.
- Смотри, без фанатизма. Не май-месяц. Жду в тренерской, - Иваныч велел мальчишкам оставить одну сетку с мячами и бодро потрусил прочь.
Мужик дождался, пока Матвей рысцой спустится к нему, затем оглянулся вокруг. На поле уже никого не было.
- Ну давай, показывай, как не мажешь, - бородач кинул передо мной мяч и махнул в сторону ворот, - пробей.
До ворот на глазок было метров 25. Тяглов сбросил с плеча лямку сумки, она упала на поле. Прикрыл глаза. На него неожиданно нахлынула волна спокойствия, даже безразличия, точнее, некоего фатализма. В голове крутилось где-то читанное: "Делай, что должно, и будь, что будет".
- Куда бить?
- В ворота, куда ещё. Обуви нормальной нет? Про бутсы и не спрашиваю, пуховик хоть скинул бы.
- Обойдусь так. Конкретно, куда надо попасть?
- Таак, - протянул мужик, шагнул ко мне ближе и глянул в глаза. Ростом он оказался пониже Матвея на полголовы, но фигурой неожиданно стройнее и крепче как-то, - бей в правую штангу.
- В верхнюю часть, вниз или в середину?
- В крестовину бей, - мужик начал вскипать.
- Если крестовина - это, то место, где соединяются боковая и верхняя штанги, то я бью.
- Не верхняя штанга, а перекладина. В правую крестовину. Не умничай, а бей!
Упрямо не снимая пуховика, Матвей вытянул ногу в своём китайском ботинке и коснулся мяча. Мяч с готовностью дрогнул. Матвею ярко, в красках вспомнилась дворовая площадка, десятилетние пацаны, глазеющие на взрослого дядьку, яркий мячик в нашлепках под ногами. В ногах потеплело. Матвей чувствовал мяч, площадку, поле, ворота и траекторию, по которой непременно полетит снаряд. Он отошёл на пару шагов назад, развернулся, как мог быстро рванул вперёд и ударил. Нога самостоятельно проделала необходимое движение. Спортивный снаряд сорвался с места, стремительно достиг крестовины, ударился, со смачным чмоканьем отскочил, докатился обратно почти до той же отметины, с которой стартовал и замер. Получилось великолепно.
- Тааак, - опять протянул мужик, - повтори. Туда же.
Тяглов повторил, результат был тем же. Мяч опять отскочил почти на место.
- Ещё раз, - голос бороды был бесстрастен.
Матвей, не глядя на бородача, уточнил: - Могу туда же, но слева по параболе. Или справа. Могу сверху, навесом.