Страница 8 из 13
Основными объектами обеспечения национальной безопасности являются интересы структурных составляющих общества: социума в целом, организаций и предприятий, коллективов и личности. В концепции национальной безопасности подробно прописывается место России в мире с позиции соотношения сил и возможностей, когда наше государство противостоит таким опасностям, как: гонка вооружений, терроризм, наркотики, экологические проблемы в процессах интеграции другими мировыми державами. В Концепции на нормативном уровне прописаны основные интересы, защита которых должна быть обеспечена. К их числу отнесены:
• на микроуровне: конституционные права и свободы личности, повышение качества жизни, включающее, в том числе, право на интеллектуальное, физическое и духовное развитие;
• на макроуровне: упрочнение принципов демократии и демократических отношений, формирование общественного согласия и социального, правового государства.
Мы видим, что в Концепции отсутствует мезоуровень, обеспечивающий реализацию Концепции, поэтому была разработана и взята на реализацию «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации»[16].
Основные функции этой модели по отношению к другим моделям заключается в классификации интересов на государственном уровне и уровне личности. Тем самым, задаются рамочные конструкции управления социальными рисками на основании нивелирования угроз национальной безопасности в экономической, социальной и международной сферах общества. В Концепции национальной безопасности заданы на уровне нормативного регулирования основополагающие задачи по реализации Концепции.
Концепция информационной безопасности, или Доктрина информационной безопасности[17], формировалась в условиях информационной открытости российского общества и повышения информационных рисков, ослабления контроля за стремительно развивающимися сетевыми ресурсами и телекоммуникационными технологиями.
Доктрина информационной безопасности направлена регулирование отношений и национальных интересов России в информационной сфере. В этом нормативном документе в качестве объекта прописана система информационных отношений, сетей связей, сайтов сети «Интернет», телекоммуникационные системы (рис. 1.9).
Рис. 1.9. Риск-рефлексия Доктрины информационной безопасности
Социальные риски в Доктрине информационной безопасности представлены в качестве угроз информационного поля Российской Федерации:
• расширение использования слабо контролируемых информационных технологий и областей, связанных с их применением;
• транспарентность быстро развивающихся информационных технологий и использование их в интересах, противоречащих интересам России (использование информационных технологий спецслужбами, наркоорганизациями, террористами, хакерами и т. д.);
• наращивание другими странами информационных рисков, связанных с совершенствованием информационного поля, и стремление России достигнуть рекурсивности с другими странами;
• неконкурентоспособность отечественных информационных продуктов и, как следствие, зависимость от иностранных производителей (контроль за функционированием и развитием информационных приложений остается в руках иностранных организаций и государств, способных с их помощью осуществлять интервенции в экономическую и политическую сферы нашего общества в ущерб национальным интересам страны);
• процессы обеспечения информационной безопасности в научной и образовательной сферах связаны с отсутствием наукоемких производств, в достаточном объеме финансируемом на уровне государства, а также специалистов, способных разработать и внедрить информационные продукты с необходимыми рыночными и технологичными характеристиками (рис. 1.10).
Рис. 1.10. Взаимосвязь различных моделей безопасности современного общества
Предложенные к изучению модели располагаются по степени общности и фундаментальности. Наиболее общий план связан с социально-философской моделью. Более конкретный характер носит социально-экономическая модель. Модель информационной безопасности, завершающая пирамиду, формирует контент исследования и понимания феномена безопасности и является сервисной по отношению к остальным моделям. Эта схема позволяет визуализировать взаимосвязи, существующие между современными моделями безопасности, установить и поддерживать исследовательские границы.
В большей степени концептуально, методологически, технологически и методически остаются освоенными поле гносеологии, которое позволяет осуществлять мониторинг рисков, аналитику и систематику рисков, а также отследить динамику поля познания и познавательных процедур, фиксируя границы и определяя исследовательские «фронтиры».
Аксилогическое поле позволяет зафиксировать ценностные основания рисков и смоделировать социальные риски, как ценности, детерминирующие поведение социальных акторов в социальной, организационной, управленческой и повседневной деятельности (рис. 1.11). Становится важной риск-рефлексия по отношению к принимаемым решениям и последствиям этих решений, а также успешным управленческим практикам, которые должны быть выявлены и интегрированы в опыт наиболее типичных ситуаций, предназначенных для дальнейшего изучения и использования (casestudy).
Рис. 1.11. Структура социально-философского знания
Особенностями социально-философской модели обеспечения безопасности являются:
• существование рисков как эпифеноменов социальных практик;
• слабая концептуальная проработанность понятийного аппарата, связанного с рисками;
• отсутствие языка-описания социальных рисков как сложного феномена общественного функционирования, изменения и развития;
• детерминированность социальных рисков неопределенностью, сложностью и разнообразием (гетерогенностью) социальных практик;
• взаимосвязь социальных рисков и неопределенности, связанной с темпоральностью (временными особенностями);
• социально-философское понимание рисков связано с будущим;
• социальные риски – это не только феномен, но и особый вид вопрошания, форма диалога с социальной реальностью;
• социальные и организационно-управленческие риски всегда несвоевременны;
• социальные риски коррелируют с различными событиями на основании контингентных системных связей;
• социальные риски делают реальность более интенсивной и избыточной, поэтому управление ими неудобно в практическом и исследовательском смыслах;
• социальные и организационно-управленческие риски в социально-философской модели не имеют прагматичной направленности, практичного, утилитарного вектора развития;
• обращаясь к рискам (интенсивным и избыточным, не имеющим практической выгоды), мы лучше начинаем понимать и конструировать феномен безопасности;
• многочисленные коннотации социальных рисков, сводимые к действиям в ситуации неопределенности, сопровождаемые возможными опасностями, ущербом или угрозами;
• из социально-философской модели социальных и организационно-управленческих рисков невозможно поставить «верные», но «неудобные» вопросы по отношению к рискам и процессам управления ими. (Для чего мы используем многочисленные, сложные и многообразные модели и подходы, для снижения рисков? Тогда наши действия избыточны.)
Концепция американского экономиста, представителя Чикагской школы, была воспринята социальными философами и интегрирована в первую очередь в область социально-философского знания. Найта Ф.Х. занимает трансграничное положение между социально-экономическими и социально-философскими моделями социальных рисков. С одной стороны, Ф. Найт анализирует феномен риска в контексте таких явлений и феноменов, как прибыль (впервые начинает определяться в XX в.), совершенной конкуренции и неопределенности. Основным вкладом Ф. Найта (1921 г.) в теорию рисков является противопоставление рисков и безопасности. Благодаря Ф. Найту, до настоящего момента безопасность выступает сильной скрепой по отношению к рискам и рассматривается в качестве полярной стороны рисков.
16
Концепция национальной безопасности Российской Федерации // URL: http:// www.studfi les.ru/preview/405347/
17
Доктрина информационной безопасности Российской Федерации // URL: https://rg.ru/2016/12/06/doktrina-infobezobasnost-site-dok.html