С Райкой

42 улица в районе 5 Авеню выглядела абсолютно так же как и в передаче «Клуб кинопутешествий» с ведущим Сенкевичем: маленькие порно шопы с яркой, но безвкусной световой рекламой, павильончики с кабинками для подсматривания за 25 центов и пункты проката порно фильмов. Кроме того перед магазинами прогуливались женщины-проститутки, и в стороне от них толкались их агенты-пимпы. И те и другие были одеты, как опереточные актеры – ярко и броско. На Малыше был замшевый пиджак, купленный у польской торговки по случаю в Каунасе. Замшевым его можно было назвать только нарицательно, потому что он скорее был похож на жесткий футляр, мудрено скроенный из чьей-то одной самостоятельной шкуры. Таких пиджаков на 42 улице еще никто не видел, и поэтому Малышу оказано было особое внимание. Но не проститутками, а их пимпами. Один из них очень дружественно взял Малыша под локоть и предложил ему не «уличный товар», а кое-что получше. Малыш ему понимающе улыбнулся и сказал, что спешит на автобус в Филадельфию. Пипм не отставал, а начал спрашивать про Филадельфию, мол что у него там за дела. Малыш по сути дела первый раз в жизни столкнулся с реальным уличным человеком и не мог так просто и невежливо прервать разговор. К тому же он почти что принимал интерес пимпа за чистую монету и отвечал, что у него там молодая жена, которая наверняка уже заждалась его. Навряд ли пипм был достойным семьянином, но чистосердечность слов и помыслов Малыша понял на раз и сказал, что у него в Филях тоже есть жена, но иронией судьбы и натуры его деятельности они разделены и видятся только 2 раза в месяц. Малыш понимающе покачал головой, а пипм продолжал, что если уж счастливый случай свел их так неожиданно, то не сделает Малыш ли для него, пимпа, маленькую и вовсе не бесплатную услугу – передаст любимой пимповой жене белье для стирки в Филадельфии. Малыш нерешительно раскачивал головой, а пимп нежно настаивал: «Тебе ничего не надо делать: войдешь в автобус, поставишь мешок с грязным бельем рядом с автобусным ведром для отходов и забудь обо всем до конечной остановки. Моя жена тебя встретит и отблагодарит вдвойне». При этих словах он буквально впихнул в Малышову руку $50.

Теперь уже Малышу было отказаться невозможно. Пока он глотал неизвестно откуда взявшуюся слюну, появился злосчастный мешок с нечистым пимповым бельем. От мешка серьезно попахивало, и Малыш подумал, как это такой элегантный мужчина может так занашивать одежду – эх нет на него Сверхкондиционной.

В автобус Малыш садился одним из первых. Он сразу определил мешок на нужное место и сел по диагонали у окна. 50 долларов не выглядели фальшивыми в автобусном полумраке. Малыш решил не думать о пимпе хотя бы на короткое время, а подумал про насыщенность его американской жизни: он не прожил в штатах еще и неделю, а успел и перепробовал так много. А ведь он еще даже и не работает, не говоря уже о гражданстве. Прямо хоть рассказ пиши. Здесь мысль его перенеслась на людей, которые писали рассказы частично и полностью основанные на опыте собственной жизни. Это были Миша Веллер и Джек Лондон.

Постепенно автобус заполнился людьми. Рядом с Малышом села женщина с маленькой собакой в сумке. Собака подозрительно выглядывала наружу, а ее хозяйка уверяла Малыша, что собака не кусается, чтобы он не волновался. Но Малыш волновался вовсе не об укусах собаки, а о запахе из мешка. Собака и в самом деле водила носом. Хозяйка дала ей немного сухого корма, и та затихла.

Автобус был экспрессом и не должен был делать никаких остановок до самой Филадельфии. Малыш подумал, что сейчас они переедут под рекой, и он сможет вздремнуть. Однако при выезде из туннеля автобус остановился. Водитель разговаривал с кем-то через открытое окно. В конце концов двери зашипели и открылись. В автобус вошли двое полицейских. Женщина с собакой почему-то напряглась и вдруг спросила Малыша – мог бы он подержать ее собаку – у нее сильно схватило живот. И не дожидаясь ответа поставила сумку на Малышовы колени, а сама спустилась в туалет под лестницей. Полицейские медленно шли к концу автобуса. Она рассматривали багаж и лица пассажиров. Малыш почувствовал собачий мокрый нос и робкий шершавый язык на своей руке и по-русски сказал: «Хорошая собака, хорошая собака». Полицейские говорили друг с другом и кроме того получали какие-то инструкции, как с Марса, через свои ультракоротковолновые радио.

Чтобы не пялиться на полицейских Малыш заговорил с собакой. Он сказал ей, что как только они приедут домой, собака получит двойную порцию своих вкусных сухариков в награду за примерное поведение в общественном транспорте.

Один из полицейских подергал закрытую дверь туалета, но ничего не сказал. Другой полицейский наклонился над автобусным ведром, но сразу отшатнулся и поспешил к выходу. В конце концов автобус тронулся. Женщина вышла из туалета и забрала свою собаку с Малышовых колен.

До Филадельфии они добрались вовремя – водитель авобуса нагнал потеряное время.

Как только Малыш вышел с мешком из автобуса, к нему подошла черная женщина исключительной красоты, ткнулась носом к нему в щеку и взяла его под руку. Малыш следовал всем ее незримым сигналам: они медленно пошли в сторону центра города. Женщина молчала. Пройдя два блока они остановились около шикарной машины. Она спросила мужским голосом, куда его подвезти, а в машине отдала ему $100, и они поехали.

Райка и Хилари сидели на кухне, когда он открыл входную дверь своим ключом.

Райка вскочила, как ужаленная, и бросилась с объятиями к нему на грудь как-будто он вернулся не из Нью Йорка, а с Вьетнамской войны или из плена. Малышу показалось, что она плакала.

Потом она делала ему какой-то многоярусный сандвич и ругала за самоволку.

Малыш налил себе вина из уже уполовининой бутылки и достал из кармана $150.

Хилари стояла в своей дежурной позе у окна, как памятник конспиратору, и курила.

Увидев деньги, она взяла 100-долларовую купюру с лысым Бенжиамином Франклином на одной стороне и сказала в сторону Райки: «Каждая женщина любит 6 дюймов с большой головкой».

Малыш ел и пил, а девушки смотрели на него в ожидании рассказа. После стакана красного он почувствовал себя достаточно расслабленным, чтобы составить рассказ по-английски. Было видно, что Райка понимает его лучше, чем Хилари.

Ее руки впились друг в друга, как при просмотре остросюжетного кино.

Когда он закончил свою историю и взялся за недопитый стакан, Хилари посмотрела на Райку, и та начала тараторить, как из пулемета, его рассказ по-английски. Хилари осела на стул и безудержно хохотала, время от времени хлопая ладонью по столу. Малыш был озадачен – он не рассказал ничего смешного. Сразу вспомнил своего мальчика-с-пальчика, от которого смеялась Райка. Должно быть что-то серьезно неправильно с ним, если его действия вызывают такие противоречивые от задуманного реакции. Может быть, он не готов к жизни в штатах. Хилари встала со стула и подошла к нему. Она смотрела сверху на Малышову растрепанную от путешествий голову и не удержалась – запустила в нее рука и сказала: «you are real no-goodnik», что значило – ты настоящий негодник.

Райка сказала, что она измождена и хочет идти спать. Малыш не любил уходить на отдых, пока алкогольное опьянение не оставляло его тело и разум около полосы получения удовольствия от выпитого – он вовсе не был готов ко сну и сказал об этом. Райка заныла, что после всей этой встряски она не заснет одна. Малыш не обратил на это внимания и сказал, что в штатах заработать деньги можно легче, чем он думал раньше: живи он здесь изначально, то никогда бы не был инженером, а лучше бы работал на радио по утрам, а потом бы целый день был свободен.

Райка почти синхронно переводила его слова для Хилари. Они обе теперь ждали, что он скажет еще. Малыш продолжал: «Страна неограниченных возможностей: в центре города переводят инструкции к использованию легкого стрелкового оружия для его дальнейшей продажи, в 2 шагах от публичной библиотеки можно купить любую дурь для головы и радость для плоти. Людям здесь просто и не стоит работать постоянно, когда существуют постоянно-переменные способы добычи денег. Поэтому официальная безработица так высока.»