19 Длинная ночь

Я не знала, что говорить, и мне было очень страшно. Я сама, своими руками сейчас испортила отношения с последним человеком из моей прошлой жизни.

- Я не знаю, зачем я это сказала - очень тихо проговорила я.

- Что ты там лепечешь себе под нос? - брезгливо произнесла Полина. - Только что орала чуть не на все здание, рот открой и говори нормально.

Я вдохнула, сглотнула подступающие слезы.

- Я не знаю, зачем я это сказала. Я не понимаю, почему не смогла остановиться. Я не... - и вдруг я закончила, жалобно глядя ей в глаза, - не выгоняй меня, пожалуйста.

- А что с тобой делать? - холодно поинтересовалась она. - Чаем напоить и на ручках покачать?

Я была совершенно не против того, чтобы меня сейчас взяли на ручки или хотя бы обняли, да и горячий чай с сахаром был бы очень кстати, но судя по настроению Полины, ничего этого мне не светило. Она намерена была выставить меня и запретить возвращаться.

- В общем так, - сказала она, глядя на меня ничуть не лучше да Айгита до этой осени, - истерики закатывать ты будешь у досточтимого твоего отряда. Или неси их в госпиталь и получай успокоительное. Как специалист, я больше ничем не могу тебе помочь. То, что было сейчас, за пределами моих компетенций. А как человека я тебя видеть больше не хочу. Закрой, пожалуйста, дверь.

Я послушно подошла к двери и прикрыла ее поплотнее и вопросительно взглянула на нее. Она покачала головой.

- Не так. Со стороны коридора.

Я вышла и снова закрыла дверь. Хуже мне еще не было.

В тот четверг Димитри, придя на урок, осмотрел зал и удивился:

- А чем ты в этот раз хочешь ограничить пространство? Мы же обычно ставили стулья.

- С видимыми ограничениями ты уже хорошо справляешься, - ответила Полина. За похвалой обычно следовала более сложная задача, и Димитри приготовился.

- Я попросила принести столешницу от сломанного стола, мы положим ее на пол, и постараемся не уйти с нее.

- Но Полина, - смутился он, - тут же почти нет места.

- В этом и суть, - кивнула она. - Может случиться и так, что обстоятельства не предоставят тебе больше места, чем вот такой крохотный пятачок. И может статься, что тебе будет очень грустно отказаться от танца даже в таких условиях.

- Ну что же, - вздохнул он, - я буду пробовать.

- Не пробуй, - она качнула головой, - танцуй.

Валентин пробился на прием к заму наместника восемнадцатого декабря. Ему было назначено в хренову рань, в полвосьмого утра. Граф да Айгит в полевой форме Охотников принимал его в Адмиралтействе. Увидев на вешалке в углу кабинета зимнюю куртку от этого же комплекта, Валентин понял, что граф появился до рассвета только ради него, и снова уйдет в город, едва рассветет, как каждый день в течение всего этого месяца. Приветствие было кратким, почти скомканным. После него сааланец вопросительно взглянул на байкера, и тот заговорил.

- Я здесь из-за ситуации с Полиной Бауэр. Безопасность портала "Ключик от кладовой" обеспечивал я, и я хочу убедиться, что вам известно положение дел.

- Положение дел с чем? - спросил да Айгит.

- С ее деловой репутаций, - сказал Валентин и выложин на стол папку с подшивкой сканов, найденных в сети, толщиной с магазин от АК.

- Что там? - неприязненно покосился на папку граф.

- Образцы порочащих высказываний в адрес Полины Юрьевны.

- Образцы? - уточнил Дейвин. - Не весь материал?

- Нет, повторяющихся источников и репостов там нет.

- Спасибо, - граф вздохнул и придвинул папку ближе к себе. - Я выясню это.

- И вам спасибо. Всех благ, - ответил байкер, поднимаясь. Закрыв за собой дверь, он еще из коридора позвонил Марине.

- Мариша, я только что от зама наместника. Документы я отдал, а там уж... Ну да... Да знал, конечно... Но попробовать-то было надо. Угу, попробовал. Ну папку он взял. Ага.

Закончив этот содержательный разговор, Валентин Аркадьевич миновал проходную, сунул комм в карман и пошел к машине.

Дейвин в это время уже звонил Ивану Кимовичу, насколько пролистав содержимое папки. Но разговор его не порадовал. Выслушав его, Иван сказал

- Ну Дэн, за общее благополучие всегда кто-то платит. Иногда репутацией, иногда жизнью, тут уж как повезет. Она сама это выбрала. И судя по ее делу, выбирала последовательно и осознанно.

- То есть, вы ничего не будете делать? - уточнил граф.

- Нет, - ответил безопасник. - Если ее восстановят в правах и снимут судимость, она будет вправе подать в суд на этих людей. Но сначала ей придется доказать их причастность к этим высказываниям.

- Иван, я понял, - вздохнул Дейвин.

- Дэн, пока ты еще тут, хочу спросить - а сотрудники Фрунзенского РУВД все еще у вас?

- Да, у нас, Иван. Объяснения пишут. Как напишут, сразу вернутся.

- Сколько ж там писанины-то, ведь три недели уже, - вздохнул безопасник.

- Полметра от стола примерно, - "обнадежил" собеседника граф.

- Ясно... вы их там не обижайте, по возможности.

- Иван, - вздохнул Дейвин, - мы стараемся. Но мы разные. Если что, мы не со зла.

- Живыми хоть вернете? - мрачно осведомился безопасник.

- Да, не сомневайся, - заверил его заместитель наместника. - Слово дворянина.

Тот разговор был, пожалуй, самым тяжелым из всех, при которых Полина вызвалась присутствовать. Маркиз, довольно быстро свернув формальности вроде "как твое состояние" и "есть ли у тебя мысли относительно решения графа Скольяна", решительно сказал:

- Хайшен, будем говорить о другом. О том, как все это началось. - И развернувшись к Полине, добавил, - а ты, мистрис, не прерывай нас. Я благодарен тебе за заботу, и очень сильно, но должен успеть рассказать это, пока силы еще при мне. - И дождавшись ее кивка, сразу начал. - Это было сразу после присоединения, Хайшен. До того я ходил по этим местам совершенно свободно и не замечал ничего необычного - не считая, конечно, того, что речь идет о могильных камнях посреди прогулочного парка. Но после того, как Гарант представил меня краю как наместника императора, первый же наш с ним визит туда пошел не так. Эти мертвые... Хайшен, они бранили и проклинали меня из-под своих камней, как будто я сделал им что-то дурное. Но сперва я не обращал на это внимания - бормочут себе и бормочут, я бы, знаешь, тоже не был доволен, оказавшись на их месте. Кто только научил их тут хоронить в землю... Вместо того, чтобы дать мертвому стать частью Потока, превратив его тело в пепел, они оставляют их ждать окончательного распада, а он же может продолжаться столетиями. Этим особенно не повезло, сначала я их даже жалел. Действительно, мало им в беспомощном состоянии тлеть под камнями, не имея возможности освободиться и забыть прошлое, их еще и положили под ноги всех прохожих. Я думал, они чем-то ужасно провинились и наказаны, но спросив, узнал, что это им так воздали почести. Почести, Хайшен! - Маркиз произнес последние слова с такой едкой иронией, что Полина еле удержала лицо. На ее удачу, он смотрел на дознавателя и не слишком обращал внимание на что-то кроме своей речи и взгляда Хайшен.

- Я поняла тебя, Унриаль, - сказала настоятельница. - Что случилось дальше?

- За два с лишним года я почти привык и перестал обращать внимание на их голоса. Но случилось так, что в феврале семнадцатого года мы с Гарантом ехали куда-то мимо этого места, и кортежу пришлось снизить скорость из-за сильного снегопада. И над этими камнями клубилась какая-то странная мгла, ее было видно даже сквозь пелену снега. Я не обратил тогда внимания, дурак... - Маркиз вздохнул, отвернулся и несколько секунд смотрел в угол комнаты, потом заговорил снова. - Это было в последней десятке дней первого месяца весны. Я не помню, зачем пошел туда... а! Помню. Мы со Скольяном осматривали Летний сад. Резиденцию уже достраивали, но я все еще жил в городе, и мне нужны были городские Источники, я пытался понять, почему у них фонтаны отдельно, а Поток сам по себе. Оказалось, Хайшен, что Поток вообще в реке, а парковый пруд - как бы выделенное место для управления Потоком, но не для прямого доступа к нему. Конечно, я осмотрел Источник со всех сторон, и от розового замка с дурной историей, - маркиз коротко поморщился, - они там убили одного из своих царей, у них тут это в порядке вещей, но там было тихо, хоть я и опасался этого места. А потом я зашел в этот сквер, Марсово поле. Ты знаешь, кто такой этот Марс, Хайшен? Я не знал.