Страница 3 из 6
Громкий свисток чайника вернул в реальность. Погладив мишку по мохнатой щеке, я неохотно поплелась на кухню. Ужинать не хотелось, действовала скорее автоматически.
Дождь за окном заметно усилился, а дедушки всё ещё не было. Достала телефон, чтобы ему позвонить и зашла в избранные контакты. Взгляд зацепился за фамилию Горина. Палец, дрогнув, завис над его номером. Очень захотелось позвонить хирургу, чтобы просто услышать его голос и поинтересоваться как у него дела.
Несколько месяцев назад он перестал приходить из-за того, что по городу о нас с ним поползли глупые сплетни.
Увы, таковы особенности провинциального менталитета - здесь все на виду, особых развлечений нет, а перемыть кости знакомым - дело святое. Визиты Горина к нам местные кумушки сочли подозрительно частыми и, недолго думая, связали со мной. Подозреваю, что эти бредовые слухи распространились с лёгкой руки дедушкиной соседки, не простившей мне отвергнутые ухаживания её племянника - большого любителя девушек и пива.
Ну а когда в декабре подруга Горина Катя уехала из Теменска без него, меня, игнорируя все доводы логики, записали в "разлучницы". Что, разумеется, было полной чушью. Их развела не личная драма, а вопрос карьерного роста. На конференции в Москве Горину предложили работу в какой-то очень престижной частной клинике, он отказался, а Катя, уцепившись за возможность променять провинцию на мегаполис, долго и настойчиво пыталась его переубедить. В итоге, уставший от выноса мозга хирург, просто устроил её в ту самую клинику, а сам предпочёл остаться на малой родине. Видимо, у него это отработанный приём - решать проблемы с женщинами их трудоустройством.
Остальные подробности расставания этих двоих мне неизвестны, но я к нему точно отношения не имела. Хотя в душе и теплилась робкая надежда на встречу, Горин с тех пор к нам ни разу не приходил. А местным сплетницами, не дождавшимся подтверждения своих мелодраматических теорий, пришлось замолчать.
Я очень скучала и искала повод увидеться с хирургом, но каждый раз останавливал страх стать для него второй Викой - навязчивой, фанатично преданной надоедой, которой иногда снисходительно позволяли быть рядом. Нет уж, такого счастья мне не надо! Вот и сейчас пришлось пересилить искушение и позвонить только дедушке. Он задерживался, но обещал скоро быть дома.
Стук в дверь оказался неприятной неожиданностью. Гостей я не ждала, а калитку, похоже, закрыть забыла, значит войти в дом может кто угодно, включая того же Дорохина. Вдруг он пришёл пригрозить мне судом (или чем-нибудь похуже) лично...
Появление в дверях Горина, о котором только что думала, удивило и очень обрадовало. Меня буквально затопило волной эйфории. С трудом удержалась от желания броситься навстречу и обнять, ограничившись традиционным приветствием и излишне сияющей улыбкой (с этим ничего поделать не смогла).
- Добрый вечер, Лиза, - его ответная улыбка была тёплой, но бурного восторга не выражала. - Георгий Романович дома?
- Ещё нет, скоро будет.
Горин слегка нахмурился и покачал головой, проворчав:
- А почему тогда калитка не заперта? Я, конечно, рад, что после всего случившегося вы не страдаете фобиями, но нельзя же пренебрегать элементарными правилами безопасности.
Это было сказано таким привычным занудным тоном, что я невольно рассмеялась и искренне призналась:
- Как же я соскучилась по вашим нотациям!
- Откуда эта тяга к мазохизму? - неловко усмехнулся собеседник, кажется удивлённый таким проявлением чувств.
- Не к мазохизму, а к стабильности! Всё вокруг непостоянно, как курс доллара, а вы совершенно не меняетесь и любую беседу всегда начинаете с ворчания.
- Вы, Лиза, тоже верны себе и не способны жить без неприятных приключений, - парировал гость, став вдруг серьёзным.
Я разочарованно вздохнула, осознав, что хирурга сюда привело вовсе не желание меня увидеть и не волшебное стечение обстоятельств, а чья-то настоятельная рекомендация провести профилактическую воспитательную беседу во избежание намечающихся проблем. Морозов нажаловался, не иначе.
- Проходите, чай будете?
- Лучше кофе, - Горин вошёл за мной на кухню, вымыл руки под краном и сел за стол, на мгновение прикрыв глаза.
Только сейчас заметила, что вид у него усталый, лицо осунувшееся, а волосы промокли от дождя и крупные капли воды стекают на лоб и скулы. Недовольство причиной его визита тут же растворилось в лавине непрошенной и пугающей нежности.
Я отвернулась, скрывая смятение. Вот ведь угораздило! Стоило когда-то героически бороться с чувствами Вики Соболевой к этому человеку, чтобы в итоге влюбиться в него самой! Увы, врать себе, что "показалось" и "пронесёт" больше не имело смысла. Придётся признать очевидное - я снова вляпалась в мелодраму без намёка на хэппи-энд, только теперь всё это происходит со мной, а не с Викой...
- Лиза, что с вами? - минутная заминка не ускользнула от внимания Горина.
- Всё хорошо, я сейчас, - сходила за сухим полотенцем и протянула удивлённому гостю. - Вот, высушите голову, простудитесь.
- Исключено, зараза к заразе не пристаёт, - пренебрежительно отмахнулся мужчина, но послушно промокнул волосы полотенцем и, сложив его в идеальный прямоугольник, аккуратно отложил в сторону.
Судя по тёмным кругам под глазами, хирург, скорее всего, не успевал не только спать, но и есть, поэтому к кружке горячего кофе я, подумав, добавила несколько бутербродов с сыром, а рядом поставила тарелку с винегретом и разогретыми куриными котлетами.
Горин никак не прокомментировал столь расширенное меню, но посмотрел на меня с благодарностью и молча потянулся к бутерброду.
Навела себе сладкий чай, достала из шкафа вазочку с печеньем и села рядом. Несколько минут на кухне царила уютная тишина, не обременённая неловкостью - почти как раньше. Очень не хотелось нарушать это хрупкое подобие идиллии, но я решила пресечь намечающуюся дискуссию сразу.
- Ужинайте спокойно и не тратьте время на поучительные лекции. Если вы по поводу Дорохина, Морозов был достаточно убедителен - я больше не собираюсь лезть в жизнь этой семьи.
- Хотелось бы верить, но ваш синдром спасительницы, к сожалению, не лечится и к голосу разума глух, - возразил собеседник, не скрывая скепсиса.
- Нет у меня никакого синдрома и с голосом разума всё в порядке!
Хирург недоверчиво усмехнулся, глядя на меня поверх кружки, и ехидно уточнил:
- Правда? А ехать к чёрту на кулички ради племянницы женщины, неоднократно пытавшейся вас убить, это было разумно?
- Это было гуманно. И какие кулички? Всего лишь сто восемьдесят километров. Не так уж и далеко, - пробормотала, смутившись под этим рентгеноподобным взглядом.
Найти отца Тани, как просила Анастасия Сергеевна Киселёва, оказалось не сложно, а вот убедить его позаботится о дочери я так и не смогла. У мужчины давно была другая семья, но обида на сестёр Киселёвых не позабылась.
Поскольку телефонные переговоры зашли в тупик, пришлось настоять на личной встрече и отправиться в другой город. В итоге отец Тани своего мнения не изменил, но его родители оказались более сговорчивыми и после оформления необходимых документов, забрали внучку к себе.
На всю эту эпопею у меня ушло почти три месяца. Дедушка не вмешивался, понимая, что меня не переубедить, а Горин отпускал короткие саркастические комментарии, дополняя их красноречивым взглядом, в котором читалось всё то невысказанное, что он думает и о моём "невыносимом" характере, и об этом самом, впервые им тогда упомянутом, "синдроме спасительницы".
Хирург вдруг со звоном отставил кружку в сторону, посмотрел на меня непривычно серьёзно, дав понять, что время шуток вышло и, не скрывая тревоги, тихо сказал:
- Лиза, Дорохин - очень опасный человек. Поверьте, он гораздо страшнее помешавшейся на любви к родственникам Киселёвой. Я настоятельно прошу вас обходить его десятой дорогой и даже имени этого больше никогда не упоминать.