Сиггурат

Крайнева Арника Анатольевна

Крайнева Арника Анатольевна

Сиггурат

Сиггурат

... - Днем они как бы летят к холмам. Говорят, что над шельфом некоторых пустынных морей - вереницы полыхающих над Марсом созвездий можно различить даже днем, - вел свой неспешный рассказ пришелец, облаченный в длиннополую дорожную накидку-гальбу с просторным капюшоном. Когда он брел по полю авиадрома, это одеяние смогло защитить его от порывистого марсианского ветра и палящих солнечных лучей. Но у самого входа в спусковые шахты археологов противолучевая накидка придавала ему сходство с туннельщиком с Аида.

Тем самым, который при случае - никогда не гнушался спрашивать о грядущем и настоящем у незапамятного прошлого: без устали отыскивая в давно минувшем вековечную быль.

Копры палеотропической станции, вырубленные над шахтами прямо в скалах, изнутри снабжены были симметричными дельтаподобными окнами, за которыми открывался вид на взлетное поле. Пришлый звездолетчик стоял у одного из этих окон и упирался рукой в край покатого проема, отделанного грубым кованым металлом. Словно бы пребывая в каком-то размышлении - продолжать ли ему дальше свой путь на шельф, или нет... В то время, пока его трехкрылая гаэдра - небольшой поисковый шаттл - одиноко ждала аглютионной дозаправки.

- И вовсе это никакие не россказни... - отмахнулся он от нестройного ропота людей со станции, в силу своего призвания - просто обязанных всегда оставаться закоренелыми реалистами. - Даже днем в Секторе мертвых морей - над некоторыми заповедными долинами Элинорского шельфа можно разглядеть далекие звезды. Но, понятное дело, лишь тогда, когда экспедиторские суденышки, покидая какую-нибудь затененную скалистую расщелину - поднимаются на определенную высоту. Достаточную, чтобы миновать кромку пылевых облаков - тех, что растянулись по всему небу шельфа наподобие нескончаемых пепельно-мглистых заводей.

...И сквозь них, сквозь эти заводи - будто на мелководье, угадывается издали совсем другой, пологий и манящий, песчаный берег. Берег, которого давно нет... Тот же Марс, но из прошлого. Но - почти такой же по всем своим признакам, как и вся выжженная солнцем земля этого авиапорта. Опаленные холмы и бескрайние долины, где расплескалось неупокоенное время, - что издревле было тут сродни всем этим вздыбленным горам.

И, продолжая их верховья - такими же облученными выглядят там, на шельфе, небеса. А больше эти потрясающие переливы темного золота - сравнить, наверное, было бы и не с чем.

Спрашиваете, откуда мне это стало известно?..

Эстелла мне об этом поведала, вот что... Помните Эстеллу Рутковскую, что вместе с экспедицией Становского-Киммерстоуна возвратилась из Элинора живой в 2199 году?

Ведь кроме Эстеллы - о марсианских звездах, что сверкают над Аквиладским морем и над Элинорским низинным шельфом - никто, помнится, в путевых дневниках первых поселенцев так ничего примечательного и не писал...

О том, что мерцают-де эти звезды в небесах, где нет и намека на привычную людям синеву. И что их мерцание нелегко бывает потом забыть. Потому что оно, по некоторым своим свойствам - как светящийся напиток бессмертия, остается с изведавшими его искателями навсегда. И ты как будто возвращаешься к нему потом в мыслеобразах снова и снова... Отыскивая его в гамма-поле, как угольки нетленных протоэнергий в потемках геофизической станции.

Словом, когда-то, в далеком 2199-м, Марс именно таким-вот чужим берегом людям и явился. Пустынным был и неприкаянным. И терзаем был всеми ветрами, которые только могла обрушить на бесстрашных покорителей Кидонийских долин эта покинутая планета.

Это лишь теперь, по прошествии трехсот лет, тут появились в кратерах первые настоящие моря - и над ними протянулись города-мегалиты, защищенные от бурь эктомгеомами...

И ведь правду Эстелла тогда сказала: темное золото долин тут было, и над этими долинами звезды блуждали, как бы пробираясь сквозь стратосферу. И замирая на небольшой высоте - за бортом их тауранового шаттла... Мы это все былое величие уже отчасти утратили - неугомонно преобразовывая Марс по своему разумению... То есть... А, так почему тау-уранового? А потому что ход его был на трансуране, наверное... Было когда-то такое псевдостатичное дейтронейтринное топливо: трансактивный уран. Для межпланетных перелетов и сейчас бы сгодилось...

Но суть наших теперешних поисков - совсем не в этом.

А в том, чтобы суметь понять, как все тогда начиналось...

В день, когда Эстелла Рутковская, двадцатилетний ксенолог-теоретик - отправилась за своими блуждающими звездами на шельф, в таурионном шаттле промосерии "Схимеон", предназначенном для полетов на спутники и в поля астероидов.

За тем необычным дневным свечением звезд над Элинорским шельфом - порой заметным даже сквозь гущу пылевых облаков - Эстелла тогда подозревала смещение во времени... А вовсе не одно лишь присутствие в желтой воздушной пыли - ультракристалликов льда и прочих мерцающих примесей, присущих ветрам этой долины. Так, как ее в этом уверяли сейтофизики.

Владимир Становский, как это следует из ее записей, все упрашивал ее накануне спуститься в том же шаттле на дно Гесперийского каньона, где нашли надсланцевые пещерные озера. Из глубины этого каньона - такое же явление, как дневной свет звезд, или "блуждающие звезды", - тоже не раз бывало замечено. Такие звезды даже назвали эстуариями... И тем, кому довелось их наблюдать, приходилось испытывать настоящий восторг от этой невиданной марсианской темперы.

Но одно дело - каньон; или же любая другая, какая угодно пропасть; а другое дело - весь шельф... Вся долина, над которой за каждым пологим увалом рельефа обрывается горизонт. И, словно бы с природной террасы, открываются небеса - с мерцающими в пылевом солнечном свете эстуариями...

А, так вы хотите знать, чем они отличаются от обычных звезд?

А вы представьте себе искрящуюся кадильницу, которая то появлется, то пропадает на ветру, когда костлявая кадит ею окрест, повторяя свое присутствие в небесах сотни и тысячи раз...

Вот это и будет темпоральное смещение, замеченное на шельфе в пылевых облаках.

Так что какой уж тут Гесперийский каньон... Когда среди первопоселенцев, и без того в своих топонимических и поисковых гипотезах не чуждавшихся древнейшей мифологии - начинает бытовать такая легенда. Хотя кто еще их видел - эти эстуарии во временных разломах; и когда они впервые были замечены - о том достоверных сведений не сохранилось... Болотные огни - вот с чем еще можно было бы сравнить, пожалуй, эти блуждающие звезды. И вот этим-то малоизученным явлением и занялась Эстелла. А вместе с ней - двое астронавтов-старожилов со станции в Митрийских предгорьях: Влад Становский, археолог; и Дэн Киммерстоун, экзогеолог.

...Изломанные по своим вершинам и оплавленные на склонах Риберийские скалы протянулись вдоль Элинорской долины единой извилистой грядой. Гряда оползала вниз, прямо на шельф, уступами причудливых зиккуратов, достигая земель Элинора протоками остывшей лавы и суровыми бороздами разломов и каменистых распадков. Кое-где в этих бороздах, где-то на самом их дне, мелькали аметистовые озерца. Но с высоты трудно было узнать, что это было такое. Остатки ли замерзшего ледника или наплывы застывшего вулканического кварца, который просочился из-под земли.

Небеса были почти ясными - настолько, что от скал на протоки лавовых рек протянулись осторожные рассветные тени. Скопления малоприметных пылевых облаков над долиной к утру почти развеялись, в точности так, как это безоглядно сулила успокоенная безветренная ночь. И ничто теперь не мешало троим бесстрашным людям, которые выбрались со станции в шаттле, вдоволь наслаждаться прогулочным полетом. И любоваться скалами внизу, в мягких солнечных лучах; и выискивать над их переменчивым ликом блуждающие огни. И спускаться к заиндевевшим естественным заводям, все еще утопавшим в легкой дымке ультракристаллической гелиотропии.