Мечебоец

– Знак древних королей, – воскликнул Ветровой.

– Ну и что? – не понял Слав. – Наверное, и у Ратмира такой был.

– Нет, – замотал головой десятник, – таким знаком отмечают только тех, кому предстоит совершить великие дела. У Рюрика такой был, у Олега, а вот у сына Рюрика Ингвара нет, как и у Святослава. Ты отмечен богами. Про таких говорили, что пути их рвут нити жизни многих людей, но их поступки живут в памяти потомков вечно.

– Десятник, – позвал караульный, стоящий на верху башни.

– Чего тебе, Горд? – отозвался Ветровой. – Если чего померещилось, стрельни стрелкой серебряной, а если нежить прет, тревогу поднимай.

– Нет, не померещилось, – отозвался дозорный, – там у подножья холма кони ржут и люди разговаривают.

– Ведьмаки это, – нехотя вставая и идя к лестнице, ведущей на дозорную площадку, сказал Ветровой.

– Но нежить не может быть на лошадях, – подала голос Рысь.

Оказывается, перекличка между десятником и дружинником разбудила весь маленький отряд. Радко уже обнажил меч и пытался услышать, что происходит за стенами башни, девушка натягивала на свой лук новую тетиву. Дружинники спешно разбирали копья и мечи, приставленные к стене.

– Ты ничего не путаешь? – спросил Слав Горда, поднимаясь на площадку и пытаясь что-то разглядеть в кромешной тьме.

– Нет, княже, вот опять.

И точно, с подножья холма, там, где пролегала дорога, заржал конь, затем раздался скрип тележного колеса и громкий оклик:

– Смотри, куда прешь, а то брошу здесь на съедение вовкулакам.

– Это люди, – сказал Слав, выслушав еще парочку подобных разговоров.

– Да, – удивленно согласился Ветровой, – люди, довольно крупный обоз, не меньше сотни телег. Что будем делать, княже?

– Нужно выяснить, кто они. Если беженцы из-за гор, то проводить в крепость, люди лишними не будут. Радко, Рысь, Ветровой, пойдете со мной. Остальным спрятаться неподалеку и быть готовым прийти к нам на помощь.

Ратники, столпившиеся на лестнице, дружно кивнули.

– Как прикажешь, княже.

– Идем открыто, оружие в ножны, – приказал Слав, посмотрев на Радко, все еще сжимающего в руке рукоять меча, и, распахнув дверь, вышел на прохладный ночной воздух.

Спускаться – не подниматься, и через несколько минут они оказались в двадцати метрах от огромного лагеря, несколько сотен телег, выстроенных кругом, стояли возле небольшой рощицы. На телегах расселись ратники, которые пристально вглядывались в темноту.

– Если будем красться, – услышал Слав шепот Ветровоя у себя над ухом, – то примут за ведьмаков и стрельнут посеребренной стрелкой.

Слав кивнул и, поднявшись в полный рост, шагнул в освещенное факелами и кострами пространство. Спустя мгновение из лагеря раздался громкий крик, а следом скрип натягиваемой тетивы. Слав поднял руки и шагнул ближе. Его долго рассматривали, потом из-за телег раздался громкий голос:

– Стой там, ведьмак, иначе пристрелим раньше, чем прыгнешь. Кто там с тобой? Пусть тоже выходят.

Слав слегка махнул рукой, приказывая своим спутникам выйти из тьмы, до которой не доставал свет факелов. Голос говорившего показался ему очень знакомым.

– Мы не ведьмаки. Меня зовут Слав, это Радко – ведун крепости Славиград, – указывая на парня, произнес Слав, – рядом с ним десятник из этой же крепости Ветровой и наша спутница Рысь. Если вы ищите крепость и вы не враги, то мы можем вам помочь.

– Эй, Слав, – раздался тот же голос, – а ну-ка приблизься, – приказал невидимый собеседник, который, по-видимому, был главным в обозе.

Слав сделал несколько шагов и остановился недалеко от телеги.

– Ты случаем не бывал в Яр-граде?

– Случаем бывал, – делая еще несколько шагов, сказал Слав, – не далее как месяца два назад. А ты, Микула, мог бы и раньше меня узнать, мы ведь с тобой не одну чарку выпили.

– Нашелся, – заорал Микула, перепрыгивая телегу и бросаясь обнимать старого знакомого.

– Я тоже рад тебя видеть, но хотел бы узнать, как вы здесь оказались? – обнимая ярградского воеводу, спросил Слав. – Кто ведет вас? Как вы нашли дорогу в долину?

– Это долгий разговор, – прекратив хлопать Слава по спине, сказал Микула. – Пойдем в лагерь, там поговорим.

– Они друзья, – поворачиваясь к своим спутникам, сказал Слав. – Ветровой, пускай дружинники возвращаются в башню и ждут меня там, а мы пойдем с гостеприимными хозяевами.

Десятник кивнул и нырнул в темноту. Проводив его взглядом, Слав пошел за Микулой, следом пристроились его спутники. Рысь о чем-то шепталась с Радко. Уже в лагере их нагнал Ветровой.

– Княже, приказ выполнен. Только есть маленькая проблема – ратники не смогли найти башню.

– То есть как? – не понял Слав.

– А так, – весело сказал десятник, – как только мы вышли из башни, она пропала, вот и все.

Слав обернулся и посмотрел на холм, башня по-прежнему стояла на месте. Из бойниц и распахнутой двери был виден свет разведенного внутри костра.

– Значит, кроме меня ее действительно никто не видит. Ладно, – сказал Слав Ветровою, – зови их сюда, а с утра заберем лошадей и провизию. Микула, вели, чтобы пропустили моих людей, а то они не могут вернуться туда, где мы ночевали.

– Сделаем, – кивнул ярградский воевода и, поймав за рукав рубахи пробегавшего мимо парня, что-то сказал ему.

Тот кивнул и понесся в направлении, откуда пришел Слав с товарищами. Ветровой пошел, чтобы проследить и разместить своих ратников.

– А то потом днем с огнем их не отыщешь, – сказал он Славу, бросив взгляд на румяных пригожих девок, что сидели почти у каждого костра.

Слав же вскоре оказался в шатре Микулы, где им подали запеченное мясо и вино. Когда все наелись, Микула потянулся и начал свой рассказ.

– Началось это недели четыре назад, почти сразу после того, как ты уехал. Ярослав занялся городом, Зимушка помогала ему, как могла, правда, места себе не находила, все не могла простить, что ты ее бросил. Соловей, тьфу ты, Ярослав, уже нанял мастеров для постройки нового терема на старом месте, когда в город явился человек и сказал, что он из Славиграда, что в долине Пяти князей. Мол, город уже сотни лет сражается с нежитью, и попросил у Ярослава помощи дружиной и оружием. Князь его выслушал, но ответа не дал, сказал, что думать будет. Сам понимаешь, неделю всего князем ходил, город надо восстанавливать, а тут половину дружины просят. Но все решилось за него, в город прибежал мальчонка из веси, что неподалеку, и заявил, что какие-то люди напали на его односельчан. Мечи и топоры им не причиняют никакого вреда. Ну, Ярослав берет отряд в сотню конников и в весь. Вечером пришли известия, что князя разорвали голыми руками. Принес их ратник, единственный, кто уцелел в том бою. Говорил он сбивчиво, и горбун поднес ему серебряный кубок с вином, так от вида серебра дружинника так перекосило, что все поняли – нежить, но пока соображали, что с ним делать, он бросился к молодой княжне и перегрыз ей горло. Ратники ворвались в зал, когда все уже было кончено. Я лично вбил серебряный кубок в глотку убийце.

– Жаль Ярослава и Зимушку, – грустно сказал Слав, – не на долго он вернул свой трон, а еще короче было его счастье... А что дальше?

– С этого-то и начались наши несчастья, – продолжил Микула. – Нападения нежити происходили чуть ли не каждый день. Она перестала бояться солнца. В итоге дружине пришлось затвориться в Яр-граде, проверяя любого входящего серебром. Вот тут-то и вернулся посол из Славиграда, сказал, что место для обороны не удобное, и крепость не удержать, и предложил идти с ним в долину Пяти князей, мол, крепость там знатная, а вот воинов мало. Я управлял городом и решения принимал в одиночку, поэтому послушал Горазда и, собрав дружину, тронулся сюда. По дороги к нам стали присоединяться разрозненные отряды и жители многочисленных весей, которым удалось отбиться от наскоков нежити. Теперь со мной две тысячи воинов и втрое больше крестьян. Не поверишь, когда проезжали лес в дне пути от Яр-града, к нам вышла парочка – мужик с зеленными глазами и девка с золотистыми волосами. Сейчас скажу, упадешь, самые настоящие лешие, отец с дочерью, сказали, что им с вовкулаками, ведьмаками и прочей нежитью не по пути и попросились с нами. От серебра не шарахались, были дружелюбны да еще рассказали о седом парне, что перебил в их лесу целую проклятую весь, полную вовкулаков.