Страница 13 из 20
Краткий итог. Перечислим еще раз те позиции, в качестве гипотезы намеченные нами (разумеется, эскизно и неполно), благодаря которым время в анимации склонно останавливаться и исчезать, уступая место ощущению вечности:
– обедненность зрительного поля природными маркерами течения времени (смена времен года, суточные изменения освещенности, прежде всего закаты и восходы солнца и луны, приливы и отливы, движение звёзд и теней в течение дня; процессы гниения, брожения, разложения; процессы старения живых существ и предметов);
– использование метафорических, чисто условных, конвенциональных маркеров (таких как движение стрелок на циферблате часов или неестественно быстрый закат/восход), лишь обозначающих течение времени, но не несущих его в себе;
– «эффект куклы»;
– дискретация длительных процессов, уничтожающая ощущение их реальной протяженности;
– ускорение природных процессов, воспринимаемое как художественный прием, как авторский волюнтаризм;
– условность воссоздания пространства;
– зацикленность сюжета, событий, движений, действий, слов – своеобразная эхолалия и эхопраксия;
– цикличность схем походки, бега, полета птиц, прыжков насекомых, изгибов тел рыб и т. п.
– «циклическая», резко ограниченная мимика, использующая кластер из сочетаний 10-ти фундаментальных эмоций;
– постоянное использование достаточно ограниченного набора ракурсов и монтажных фигур.
Всё это подводит анимацию как эстетическую и технологическую систему к неизбежному зацикливанию, шаблонизации, мультиплицированности (и здесь суть дела очень точно выражает общепринятый термин «мультипликация»), бесконечным самоповторам и самоклонированию.
Все эти качества анимации придают ей особый аспект: ослабление и исчезновение природных маркеров течения времени дает возможность более ясно восчувствовать вечность, неизменность, нетленность нашей истинной природы. И это вполне естественно – ведь в своем пределе анимация вновь и вновь отсылает к тому, что скрыто на предельной глубине колодца наших душ.
M.А. Нестерова, К.А. Спицына
Стиль «стимпанк» в эстетических образах Хаяо Миядзаки
Каждый анимационный фильм японского мультипликатора Хаяо Миядзаки представляет собой особый мир, наполненный яркими по своей выразительности и смысловому содержанию образами. Эти фильмы отражают понимание целостности мироздания, присущее не только автору, но и всей традиционной японской культуре.
В ряду многих анимационных фильмов X. Миядзаки, заслуживших мировое признание, выделяются «Небесный замок Лапута» (1986) и «Шагающий замок Хаула» (2004), для которых характерна стилистика «стимпанка».
«Стимпанк», зародившейся в 80-е годы XX века на базе эстетических образов викторианской Англии и художественных принципах эклектики, распространяется в современном визуальном искусстве, в том числе и анимации, как стилистика направления фантастики, моделирующая альтернативный вариант развития человечества, при котором были в совершенстве освоены технология паровых машин и механика.
Стиль «стимпанк» играет большую роль в формировании образов героев, среды действия и построения сюжета этих фильмов X. Миядзаки. «Стимпанк» становится эстетическим инструментом раскрытия тем, которые являются ведущими для работ X. Миядзаки, начиная с раннего периода творчества: экология и проблемы развития цивилизации, добро и зло, война и мир, взаимоотношения прошлого и будущего, детство и взросление. В этом заключается суть послания-предупреждения, с которым обращается X. Миядзаки в своих работах, говоря художественными средствами об опасности всеобщего уничтожения, апокалипсиса и необходимости бережного отношения к жизни и природе.
Место действия фильмов «Небесный замок Лапута» и «Шагающий замок Хаула» не имеет четкой географической привязанности и временного определения, образы главных персонажей альтернативны исторической действительности. Однако, благодаря используемой X. Миядзаки стилистики «стимпанка», в эстетическом образе фильма ясно прослеживается ассоциация с викторианской Европой второй половины XIX века.
Напомним, что викторианская эра характеризовалась синтезом мировоззрения аристократического и буржуазного слоев общества. Она соединила прагматически ориентированную предпринимательскую идеологию с ценностями либерализма, свободы, терпимости, гуманизма, протестантские этические добродетели (умеренность, бережливость, воздержание, скромность и пр.) с аристократическими романтическими идеалами бескорыстия, рыцарства и служения обществу, сформированными еще в средние века. Это был период «романтического» капитализма, эпоха «самодовольного оптимизма», когда Англия признавалась «мастерской мира» и вызывала восхищение нарастающей индустриализацией.
Концепция «стимпанка» в упомянутых выше анимационных фильмах проявляется в эстетических образах, созданных X. Миядзаки, которые представляют собой модель мира, содержащую предупреждающие человечество тревожные сигналы. С одной стороны, в фильмах романтизируются характерные черты, присущие эпохе промышленной революции в Англии второй половины XIX века, а с другой – расставляются акценты на потенциальной опасности, которую несет в себе технической прогресс.
Отличительные черты стиля «стимпанк» в этих анимационных фильмах представлены интенсивно развивающейся промышленной городской средой, «викторианскими» образами героев и укладом их жизни, использованием фантастических видов техники, часто основанной на паровых технологиях, специфическим сочетанием реальности и вымысла. Назревающая конфронтация человека, техники и природы подчеркивается комбинированием контрастных сцен индустриального городского пейзажа, жестоких битв и идиллической естественности природы. Агрессивность техногенного общества, несущего разрушения, усиливается в фильмах технической гигантоманией: огромные аэродинамические аппараты, трансконтинентальные дирижабли, гигантские роботы, чудовищного вида механизмы. Деструктивность общества подчеркивается образами и действиями персонажей (например, Муска), движимых гневом, тщеславием, алчностью и завистью.
Стилистика «стимпанка» выбрана X. Миядзаки в качестве художественно-эстетической основы образов анимационных фильмов именно для того, чтобы усилить контраст взаимосвязи вечной, первозданной красоты природы и технологий, несущих гибель цивилизации, изобразить общество, которое оказалось на краю нравственной и экологической пропасти, утратив целостность восприятия мира.
В анимационной ленте «Небесный замок Лапута» прослеживаются многие характерные черты эстетики «стимпанка», которые подчеркивают значение пространственно-временного деления действия и смыслового наполнения сюжета. В данном случае концепция «стимпанка» выступает как активный протест против техногенного общества.
Важен в этом смысле образ замка-острова Лапута, соединивший в себе черты прошлого, настоящего и будущего. Индустриальное «стимпанковское» прошлое острова-замка Лапута изображается в начале фильма в отдельных рисунках – вставках. В самом фильме Лапута – парящий над облаками остров-замок, ставший образом исчезнувшей цивилизации, безлюдного мира, свидетельством остатков высокотехнологичного общества, в котором в ходе развития был утрачен баланс между экологией и технологией. Остров состоит из двух частей: нижняя темная сфера – хранилище невероятных технологий и верхняя – живой лес и парк. Символично то, что в конце фильма технологическая пристройка погибает, а остается только первозданность, которая возносится высоко в небо, как можно дальше от бессмысленных разрушений и погони за выгодой.
Корни, тянущиеся от острова-замка Лапута вниз, как бы проводят связь с тем, что когда-то было пережито на Лапута, но еще является реалией для других, чья повседневность – индустриальный мир. Например, для Пазу. Этот мир представлен в фильме с использованием такого характерного «стимпанковс-кого» элемента, как огромный шахтерский город: фабричные трубы, многоуровневые железнодорожные развязки, грязное зловещее подземелье и заброшенные угольные шахты, пасмурное небо грязно-серого цвета, смог, узкие улочки, механизмы, покрытые маслом и сажей, которые извергают дым, пар, искры, грохочут, лязгают, свистят и взрываются.