Страница 8 из 11
- Ты же получил все, что хотел! – удивленно повернулся Родмир к Беренгару, как только ему передали крошечную бутылочку с желтоватой жидкостью, найденную в кармане предателя Сагрида – тот самый яд.
- Не все, - ухмыльнулся черноусый пиренеец, разворачивая острый наконечник шпаги в сторону короля с явным намерением довести начатое до конца, даже если не вышло с вероломным отравлением. – Ты пытался обхитрить меня, старик, подсунув дочь и думая купить у меня мир, сохранив за собой королевство. Ты не хотел открытой войны, потому что проиграл бы – что ж, ты получил битву на своих условиях, коварство за коварство! Мне нужен Искельвинд! Не важно, взяли бы мы его штурмом или обманом!
- Ты выманил меня, и здесь мы беззащитны… - прошептал побледневший король, осознав размах сотворенного Беренгаром предательства.
- Не обольщайся, миролюбивый норд, - усмехнулся пиренеец, наступая на короля и его стражников с выставленным оружием наизготовку, - ты и в стенах своего города был не сильно от меня защищен!
Первые удары стали о сталь огласили начало битвы. Внезапно принцесса оказалась окружена воинствующими мужчинами, с рычанием кидающимися друг на друга, звон скрещивающихся клинков и криков резал уши. Эта война была проиграна еще в Искельвинде, и Ильветта знала, что единственному кораблю Родмира не устоять против армады, плывущей на расстоянии сотен локтей от него. Когда капитаны заметят бойню на нордском судне, они поспешат на помощь Беренгару, и все будет кончено. Однако и без подмоги пиренеец мог одержать верх над стражниками короля – воинов в черных доспехах оказалось на удивление много, и преданные матросы, бросающиеся на врага с голыми кулаками, падали замертво один за другим.
Она думала, что быстро умрет от случайного удара. Однако широкая спина Эльдара всегда успевала защитить ее. Каким-то чудом столяр раздобыл чей-то меч и теперь орудовал им направо и налево с такой невероятной силой и виртуозностью, что запросто валил одним ударом четверых. Притом свободной рукой легко переставлял принцессу с места на место, умело укрывая от битвы.
Очень скоро они оказались на деревянной лестнице, ведущей на корму, расшвыривая по пути пиренейцев, и добрались до короля, прячущегося за оставшимися тремя стражниками, мужественно сражающимися против пятерых черных рыцарей и самого Беренгара. У них не было шанса. Но теперь к ним присоединился Эльдар, выхвативший свой топор из мачты и раскручивающий его наподобие пращи над головой так устрашающе, что пиренейцы разом отступили.
Ильветта бросилась к отцу, раненому в правую руку, которой он все еще пытался сжимать меч и сражаться вместе с другими. Но силы его были на исходе – пусть яд еще и не убил его, однако его действие ослабило старого мужчину.
- Бегите, спрячьтесь в своей каюте! – закричал Эльдар королю и принцессе, жмущимся за его спиной. – Убедитесь, что они в безопасности, - добавил он королевским стражникам, давая понять, что справится один.
Ильветта в ужасе, но с невольным восхищением смотрела на наступающего гиганта, на два локтя возвышающегося над низкорослыми пиренейцами. Шестеро против одного, лучшие воины Беренгара, защищенные металлическими доспехами, против обыкновенного столяра, не прикрытого даже рубахой. И, однако, он уверенно отражал все атаки и уклонялся от коварных ударов. Кожа его блестела от пота и крови – Ильветта надеялась, что чужой. А громогласный боевой крик был похож на рев взбешенного зверя.
Преодолевая ступени и помогая отцу идти, переступая через трупы подданных и врагов, Ильветта все время оборачивалась, страшась увидеть Эльдара поверженным, но раз за разом он брал верх – и с каждым взмахом топора, казалось, становился все массивнее и необузданней. Откуда в простом ремесленнике столько нечеловеческой силы? Как может он в одиночку выстоять против умелых бойцов, участвующих не в первой войне?
В последний раз Ильветта обернулась перед спасительной глубиной жилого отсека: на палубе все еще сражались стражники и вооружившиеся матросы против редеющего отряда Беренгара, а на носу продолжал махать топором ее рьяный защитник – Эльдар, неуязвимый и непобедимый воин, злой как берсерк, обладающий столь огромным количеством непостижимых умений.
Принцесса верила всем сердцем, что он победит.
Но также знала, что им все равно не выстоять против целой армады, великое мужество удивительного столяра не поможет им спастись… И, ведя короля в покои, она понимала, что все норды сегодня умрут. И все же, смерть в бою была лучше безвольной капитуляции, Ильветта ни о чем не жалела.
***
Они остались один на один. Вокруг на палубе, корме и носу – лежали трупы, и лишь Эльдар с Беренгаром продолжали упоенно биться, не уступая друг другу. Сила топора не могла одолеть ловкость шпаги и увертливость ее обладателя. Как ни старался Эльдар, не достать ему было чужеземца, хотя лучшие его воины уже полегли.
Один из пиренецев пытался поджечь парус, чтобы подать условный сигнал другим судам, но покатился с отрубленной рукой. Другой – хотел затрубить в рог и лишился головы. Беренгар остался один, и все же он не был трусом, сражаясь с легкой, ироничной, почти восторженной ухмылкой на устах.
- Где твои шрамы, сын столяра? – насмехался он, легко маневрируя между телами и натянутыми брасами. Прячась за потерявшими управление реями, он мог безнаказанно полосовать шпагой врага и быстро отступать, в то время как Эльдару для размаха топора нужно было много места.
Неглубокие царапины от смешного оружия Беренгара не волновали Эльдара – в пылу сражения он не чувствовал боль. Однако слова чужеземца имели большое значение: пиренеец знал больше, чем кто-либо другой. И, очевидно, встречал в своей жизни подобных Эльдару, или хотя бы слышал о таких.
- Где та отметина, что прошлой ночью я тебе оставил? – выкрикнул черноусый враг, легко уклоняясь от свистящего удара топора, разрезавшего пустой воздух.
На секунду столяр невольно замер, прикрыв рукой шею, на которой должен был остаться порез – кожа была гладкой, а ухмылка противника – приводящей в бешенство.
Зарычав, Эльдар бросился в атаку, желая стереть врага с лица земли, и вместе с ним умрет его тайна. Но нелегко было дотянуться до умелого фехтовальщика, неспроста ставшего во главе целого огромного войска. Топор рассекал лишь воздух в том месте, где черноусый только что стоял, зато Эльдар почти всякий раз получал тычки металлическим острием – не смертельные, зато по капле отнимающие разум, превращающие гиганта в настоящего зверя.
Эльдар чувствовал, как непереносимый жар распирает его изнутри, рвет грудную клетку, увеличивает мышечную массу и лишает рассудка. Отец не зря держал сына подальше от драк, от сжигающей душу ярости, от любых сильных чувств, способных сорвать наносной пласт человеческой сути и высвободить прячущееся в глубине чудовище. «Нельзя тебе сражаться», - говаривал Якоб заботливо. «Любовь погубит тебя, сынок», - добавлял он, качая головой. И теперь все его предсказания сбылись – Эльдар был в миге от того, чего всю жизнь старательно избегал. А коварный Беренгар подливал масла в огонь, словами и ударами принуждая юнгу раскрыться.
- Как тебе удалось прожить незамеченным среди людей так долго? Как же они не поняли, слепцы, что приютили и вскормили погибель собственную?
- Замолчи! – разъяренно рычал юноша, тщетно пытаясь ударить хитрого провокатора, вспрыгнувшего на рею, куда тяжелому и крупному Эльдару трудно было взобраться.
- Принцессе будет интересно узнать, кому она доверилась, - ухмыльнулся пиренеец, забираясь выше, где противнику станет еще сложней сражаться.
- Я не такой! – бесился Эльдар, балансируя на одной ноге и держась рукой за канаты.
Брови чужеземца иронично взлетели вверх, удар кончика шпаги по лицу юнги вышел как пощечина. Запахло кипящей кровью, марево жара взметнулось ввысь от разгоряченного тела Эльдара. Он знал, что рана мгновенно зажила, но уже никак не мог остановить это – ярость делала его безумным и неуправляемым.