Страница 13 из 18
Более сложным в настоящее время представляется ответ на вопрос о правомерности соглашения участников ООО об осуществлении своих корпоративных прав, не нарушающих императивных предписаний закона, но противоречащих положениям устава общества или направленных на преодоление установленных уставом ограничений.
Например, в соответствии с п. 3 ст. 14 ФЗ «Об ООО» уставом общества может быть ограничена возможность изменения соотношения долей его участников. Соответствующие изменения в устав вносятся единогласным решением всех участников. Новая редакция закона (кстати, одновременно с включением в него положений, легализующих соглашения участников) дополнена нормой, устанавливающей последствия нарушения запрета на изменение соотношения долей. В соответствии с ней, лицо, которое приобрело долю в уставном капитале общества с нарушением этого запрета, вправе голосовать на общем собрании участников общества лишь той частью своей доли, размер которой не превышает установленный уставом максимально допустимый размер (абз. 2 п. 3 ст. 14 ФЗ «Об ООО»). Между тем, участники ООО, единогласно установившие в его уставе такой механизм противодействия консолидации корпоративного контроля в одних руках, теперь совсем не гарантированы от того, что частным соглашением отдельных участников все их старания будут сведены на нет. При этом, один или группа участников, договорившись о совместном или согласованном голосовании на общем собрании участников ООО, с одной стороны, обеспечат себе возможность контролировать количество голосов, превышающее установленный уставом предел, а с другой стороны, не нарушат положений п. 3 ст. 14 ФЗ «Об ООО». Можно, конечно, возразить, что такая группа участников ООО и без всяких соглашений может голосовать согласованно. Но ведь одно дело, когда такое согласование позиций по тому или иному вопросу повестки дня осуществляется в рабочем порядке в ходе свободного обсуждения и волеизъявления, и совсем другое, когда отдельные участники голосования уже связаны заранее заключенным и обязательным для исполнения, прямо предусмотренным действующим законодательством договором, который может действовать и не только в отношении конкретного вопроса и конкретного собрания участников (закон такую возможность не исключает). Такой договор будет иметь ярко выраженную направленность на преодоление единогласно установленного всеми участниками ООО и нашедшего императивное закрепление в его уставе ограничения на консолидацию «корпоративной власти» в одних руках.
К сожалению, действующее законодательство не дает никакого ответа на вопрос о квалификации соглашений участников, противоречащих императивным положением устава ООО или направленных на их «обход». Положение усугубляется еще и тем, что ни ГК РФ, ни ФЗ «Об ООО» не содержат нормы, прямо обязывающей участника ООО соблюдать предписания его устава. Такая обязанность, конечно же предполагается, но в легально закрепленный перечень обязанностей участника ООО она почему-то не включена. Конечно, оспаривая такого рода соглашения, можно в очередной раз обратиться к «резервной» ст. 10 ГК РФ, но ее применение в данном случае даст необоснованно широкий простор для «творчества» правоприменителя, в связи с чем будет сопряжено с известными трудностями.
Нами были обозначены далеко не все проблемные вопросы применения новелл законодательства об ООО, призванных регулировать соглашения их участников об осуществлении ими своих корпоративных прав. Целый блок не менее существенных спорных вопросов связан с определением последствий неисполнения или ненадлежащего исполнения таких соглашений, возможных способов обеспечения их исполнения.
Представляется, что ответы на указанные вопросы применения законодательства об ООО не могут быть найдены только путем их судебного толкования, поскольку в данном случае суды будут вынуждены не столько толковать, сколько восполнять пробелы законодательного регулирования, выходя за пределы компетенции судебной власти. Эти вопросы должны быть решены на законодательном уровне, причем желательно, в кратчайшие сроки. Как уже отмечалось, соглашения участников и акционерные соглашения заключались и ранее, даже под страхом признания их ничтожными. Теперь же, после их формальной легализации этот процесс стает необратимым. Однако российское законодательство, как представляется, еще не содержит четкого и пригодного для эффективного использования механизма правового регулирования соответствующих отношений, способного обеспечить наличные потребности участников гражданского оборота.
Впрочем, в рамках процесса «обновления» Гражданского кодекса РФ, свидетелями которого мы сейчас являемся, в действующий ГК РФ предполагается внести и положения регулирующие в общем виде отношения, возникающие по поводу заключения и исполнения соглашений участников хозяйственных обществ. С этой целью предлагается установить в Кодексе общие правила о возможности, порядке заключения и предмете такого рода соглашений. В свое время в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации (подготовлена на основании Указа Президента РФ от 18 июля 2008 г. № 118 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации», одобрена Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009 г.) были приведены основные ориентиры, которых следует, по мнению разработчиков, придерживаться при подготовке соответствующих изменений в ГК РФ. В соответствии с ними, такие соглашения в любом случае не могут менять корпоративную структуру, порядок принятия корпоративных решений и иные корпоративные правила, устанавливаемые в расчете на третьих лиц, не являющихся участниками соглашения. Их условия не могут противоречить законодательным, в том числе антимонопольным запретам, природе отношений или публичным интересам. Теперь слово за законодателем.
До недавнего времени одной из отличительных черт, характеризующих общество с ограниченной ответственностью как самостоятельную организационно-правовую форму хозяйственного общества, являлось безусловное и закрепленное действующим законодательством императивным образом (ст. 94 ГК РФ в редакции действовавшей до 01.07.2009 г.) право участника ООО в любое время выйти из общества независимо от согласия других его участников. При этом, выходящему из общества участнику гарантировалось право получить выплату действительной стоимости его доли в уставном капитале общества, либо, при наличии его согласия, получить соответствующую часть имущества общества в натуре. Именно эта особенность являлась одним из принципиальных отличий общества с ограниченной ответственностью от другой формы хозяйственного общества – акционерного общества. На первый взгляд, такое положение вещей является весьма удобным для участника ООО, который имеет возможность в любой момент не только выйти из совместного бизнеса, но и изъять часть имущества общества пропорциональную его доле. Вместе с тем, практика применения соответствующих положений действующего законодательства выявила целый ряд отрицательных моментов, связанных с наличием столь свободного и ничем неограниченного права на выход из ООО, сформулированного к тому же в форме общеобязательного и не подлежащего изменению правила.
Как нами уже отмечалось, ООО является, прежде всего, корпоративной формой ведения совместного бизнеса. И в этой связи желание отдельного участника выйти из общества может вступить и, как правило, вступает в противоречие с безусловно заслуживающими внимания и защиты интересами других участников, желающих хозяйственную деятельность в рамках этого общества продолжать. Кроме того, сам факт наличия возможности такого выхода делает такую форму объединения лиц и капиталов как ООО весьма не – стабильной, не позволяющей с уверенностью осуществлять долговременное планирование своей экономической деятельности не только его участникам, но и контрагентам такого общества. И те, и другие, строя свои планы, должны постоянно учитывать вероятность того, что это общество в любой момент может просто прекратить свое существование по воле отдельного участника (группы участников), либо лишиться значительной части своей имущественной базы. Все это, конечно, не способствует стабильности гражданского оборота.