Страница 106 из 108
Я не женственна — это раз. Деловито рисует крест.
Изучаю её анфас, грациозно-небрежный жест —
Мол, чего уж? Сценарий прост. С Дня Шестого и на века.
{Только взгляд её ярче звёзд, только поступь её легка,
Словно крылья у позвонков задевают небесный свод.
Загрудинный её альков умещает полсотни нот}
Я не ласкова — это два. Хрипло шепчет, глотая дым.
Не умею играть в слова, ты со мною [недо]любим.
Я твой проклятый талисман, цианидовый леденец.
{я вдыхаю её дурман, и по венам течёт свинец.
Будто в Стикс с головой нырнуть — обнимать её по ночам,
Исцеловывать Млечный Путь её родинок на плечах}
Безалаберна — это три. Что ни слово — на сердце шрам.
Ты в глаза мои не смотри, Ледовитый плескался там.
Расстреляй меня изнутри, серебром прошивай висок
{я с собой заключал пари, но тебя позабыть не смог.
Я дышать без тебя устал, рвёт когтями меня Фенрир
Ты нисколько не идеал,
Ты — мой чертов безумный мир…
— Ирина Лаппа
Белла
— Белла, ты не хочешь пройти мой тест? — с надеждой спросила меня Анжела.
Я не села, а почти упала на стул в изнеможении. Утро началось не с кофе, я банально проспала, так как вчера до глубокой ночи набрасывала фонтанирующие идеи по бизнес-проекту с мёдом, весенним танцам, празднику влюбленных и даже газете. Естественно, приехав в школу, я не сделала ничего умнее, чем показала идеи мероприятий вцепившемуся в меня клещом Эрику.
Почему я не отказалась? Наверное, потому что не знала, на что подписываюсь. А ещё мне казалось, что это будет интересным. Ну и ощущала некоторую ответственность за собственные идеи…
Ой, дура-а-а…
Нам пришлось бегать саврасками от кабинета к кабинету. Разговаривать с директором, с представителями администрации школы, звонить в родительский комитет, договариваться с бухгалтерией, напрягать совершенно неповинный в моих идеях народ, клеить, резать, много-много писать, звонить… Аааа!
И всё это на бегу, как будто за нами кто-то гонится!
К концу второй перемены я мечтала, чтобы преподаватели не поддавались на серьезное лицо Йорки, который легко отпрашивал «очень нужную» меня с уроков. К концу третьей я мечтала, чтобы Эрик поделился хотя бы одной батарейкой, вставленной ему где-то в районе крестца… К четвёртому уроку я взмолилась почти матом, что мой последний приём пищи был больше тринадцати часов назад, и если будущее светило журналистики не хочет быть заживо съедено оголодавшей мной, то он остановится в столовой и даст мне, наконец, просто сесть!
Кажется, меня услышали. Видимо, в моём голосе реально слышалось что-то страшное, а лицо было ещё бледнее обычного, так как Эрик тут же с беспокойством, буквально на буксире потащил меня в столовую.
Но и там, оказывается, мы должны были договориться с поварихой о выпечке фигурного печенья для праздника!
К вечеру у меня будет тик. Руки. С ножом.
Честное слово, быть хирургом проще!
Или я просто слишком стара для этой фигни…
Когда мы с довольным плодотворной работой Йорки добрались до столика с едой, вся наша компания уже была в сборе.
Счастливые, весёлые… На уроки ходили, — подумала я завистливо. — Да что там ходили, сидели на них!
— Белла? — кажется, Анжела что-то спросила.
Я прослушала. В моей голове чирикали чеки, летали бантики из ленточек, а фигурные печеньки в форме сердечек клевали мой мозг острыми клювиками.
Но практика с Эриком показала, что безопасен лишь один вариант ответа:
— Прости, я не знаю.
Вебер нахмурилась, а потом посмотрела на живчика Эрика и на зомби меня, спросив понимающе:
— Йорки тебя совсем довел, да? Я подумала, не хочешь ли ты пройти один психологический тест: «кто ты из Библии?», — дочь местного священника чуть покраснела.
Я задумалась, вспоминая книгу книг. Вспоминалось плохо. Все эти бантики, сердечки подорвали мои интеллектуальные способности. Надеюсь, не навсегда. Я храбро глотнула содовую, зная, что мне срочно нужно повысить уровень сахара в крови. О том, как «обрадуется» желудок такому редкому для него продукту, я старалась не думать, заедая это печеньем и яблоком.
— Вариант «Лилит» есть в тесте?
Анжела в удивлении распахнула глаза, наверняка недоумевая, что меня может связывать с этой демоницей.
— А это кто такая? — поинтересовался Майк, очаровательно уплетая свой вредный обед за обе щеки.
— Первая женщина, созданная для Адама.
— Я думал, это была Ева, ну из ребра которая… — к нашей высокодуховной беседе присоединился Тайлер.
— Еву Бог создал тогда, когда от Адама сбежала Лилит, не желая подчиняться мужу, — мой мозг медленно заводился, как старый отечественный автомобиль после зимы простоя. — Она сбежала из Рая и стала женой демона Самаэля. По распространенной версии змеем выступал Дьявол, искушая Еву сорвать плод познания, но некоторые источники указывают, что это Самаэль предстал перед женщиной в образе змея, а голосом его служила Лилит. После изгнания из Рая Лилит часто являлась во сне к Адаму и насмехалась над ним. У русского поэта есть даже небольшое стихотворение, посвященное ей.
— Расскажи! — с энтузиазмом попросила Анжела.
— Эм…
Я представила реакцию скромной дочки священника, если я дословно переведу ей стихотворение, где Змей выступает в роли сговорчивого завхоза Рая, а Бог «ракеты «небо — земля» на искомый квадрат навёл…»
Потом я поняла, как ненужную и шокирующую часть можно сократить и перевела когда-то повеселившее сочинение Шефнера, получив на выходе приличное сказание. Слава цензуре!
— Что предание говорит?
Прежде Евы была Лилит.
Прежде Евы Лилит была:
Та, что яблока не рвала, —
Не женой была, не женой, —
Стороной прошла, стороной.
Не из глины, не из ребра —
Из рассветного серебра.
Улыбнулась из тростника —
И пропала на все века.
Никогда не придёт Лилит,
А забыть себя не велит.
На последний словах я задумалась, так ли мне нужно подталкивать Каллена и ждать примирения. Да я даже не знаю, получится ли их разговорить. А эксперименты? Да это уйма работы, которая может занять всю жизнь, еще и потомкам останется. А будет ли результат? Я, вся такая научная, возомнила себя спасительницей человечества от болезней, а что я сама лично знаю о смерти? О Боге? Может, если кто-то умирает, значит, это кому-нибудь нужно? Может быть, я тут не для глобальности? Это я такая с завышенной самооценкой думаю, что в одиночку все проблемы человечества шапками выпускника Гарварда закидаю, а вдруг у вселенной на меня более скромные планы? Индейцам чуть-чуть помочь, вылечить пару хороших людей, девочку от влюбленности вампирской спасти и всё? «Вот спасибо, хорошо, положите на комод»?
— Белла?
— Ладно, Анжела, давай свой тест, буду отвечать быстро, отключив мозг. За результат не отвечаю.
Тест был несколько странным. Нужно было решить ситуации, ничего библейского не мелькало, хотя я уже хотела выбрать какого-либо узнанного злодея и намеренно слить тест под него. Не вышло. После всех вопросов, Анжела с гордым видом подсчитала ответы и со странным хмыком: «Я так и думала», — зачитала мне вердикт, от которого у меня едва не пошла носом кола…
— В смысле, Соломон? — я хрипло закашлялась.
— Мудрый и справедливый еврейский царь, чему ты удивляешься? — Анжелу забавляла моя реакция.
— Да это же… Это же богатый скопидом с огромным гаремом жен и наложниц! Приобретенных, конечно, больше по политическим соображениям… Хм, не отличался особой набожностью, в старости скосил в язычество, поговаривают, имел талант к предвидению, дипломат, торговец, прекрасное чувство юмора… — по мере своего перечисления я все шире улыбалась. — А, знаешь, да, что-то похожее явно наблюдается…
— Совсем чуть-чуть, — заржал Тайлер. — А сколько у этого пророка в гареме женщин было?
Зря он спросил…
— Ну, допустим, тысяча.
Майк и Эрик подавились.
Плечи Ли тихо содрогались.
Тайлер медленно и молча пережевывал булочку и переваривал цифру.
— Не, ну, молодец, конечно… Силен… Кхе… Кхе… Но, может быть, это такая сказочная гипербола типо как в «Тысяча и одной ночи»?
— В Библии не сказки! — горячо возразила парню Анжела.
— А что тебе кажется таким неправдоподобным в сказании о Шехерезаде, Кроули?
— Ну, Белла, ты сама подумай, какой нормальный мужик будет слушать одни сказки три года? — Тайлер очаровательно поиграл бровями, чтобы каждый понял причины его сомнений.
— Вообще, в книге сказано, что за это время жена родила шаху трех сыновей. Один уже ходил, другой ползал, а младший был совсем крошкой.
— В мультфильме такого не было…
— Удивительно, почему? — с иронией протянула Джесс, и мы все рассмеялись над выражением лица чуть обиженного Тайлера.
— Кстати о детстве, — Эрик встал, и я поняла, что нам снова придется куда-то бежать. — Вы в курсе, что в понедельник в школе объявляется военное положение?
Все ребята застонали, а пару человек за соседними столиками нервно обернулись и начали шептаться с плохо скрываемым ужасом на лицах.
— Я думала, что мы отстрелялись в октябре, — грустная Анжела с надеждой посмотрела на Йорки, как будто ждала, что он скажет, что пошутил и бояться нечего.
— Я тоже так думал, но директор…
— Народ, в чем дело? Разве плановая пожарная тревога не была в этот понедельник? Что еще за военное положение?
На меня посмотрели с каким-то странным выражением лица. Сначала все молчали, взвешивая, а потом заговорили все разом:
— Белла, пропусти понедельник. Как друг советую…
— Не повезло ей, они любят свежую кровь.
— Может, она им понравится?
— Ты совсем? У нее рука больная! Ей с ними не справиться!
— Она умная, придумает что-нибудь…
— Ладно, мы на что? Прикроем, если что.
— Белла, ты главное под ноги смотри. И куда садишься. И не ешь, что они предложат.
— И вообще смотри, что в рот берешь. И пьешь.
— И если они полезут под стол, шевели ногами.
— Жаль, что бить их нельзя…
— Да вы О КОМ?! — заорала я, смутно рисуя у себя в голове образ маленьких, кровожадных пришельцев.
— БДСН, - пояснила Джессика. - Близнецы директора совершенно неуправляемые. Обожают беситься, устраивать розыгрыши, издеваться, унижать, рвать, обливать… После развода они остались с отцом, а мистер Грин пытался найти им няню. Но несмотря на серьезные вознаграждения, желающих остаться с ними хотя бы на час все меньше. Когда директор находится в поиске новой няни, он иногда привозит детей на работу… И в школе начинается Ад…
Ясно… Кажется, мне нужно срочно звонить Аюше…