Я родилась пятидесятилетней...

      Прозвенел звонок, и уже я потащила Эрика в редакцию. Парень, безусловно удивился моему возродившемуся энтузиазму, но я пояснила, что просто не хочу идти на биологию.

      — А что у вас с Калленом, Белла?

      Эрик стал первым человеком, который спросил меня об Эдварде. Вспоминать было неприятно.

      Я излишне внимательно читала план весеннего бала, но когда пришло время ответа, я была само спокойствие и невозмутимость:

      — Поспорили на религиозную тему. А ты спрашиваешь как редактор школьной газеты или сторонний наблюдатель?

      Эрик внимательно посмотрел на меня и забрал из моих рук лист плана:

      — Я спрашиваю тебя как друг, Белла. Ты вся светилась рядом с ним… Даже Майк с Тайлером поняли тогда, что им ничего не светит… Ну, помнишь, когда они тебя унести пытались?

      Я помнила. И, кажется, поняла, как выглядела со стороны наша короткая дружба с Эдвардом.

      — Эрик, мы с Эдвардом были просто друзьями. Он подвозил меня, да… Мы часто разговаривали, пару раз он заходил на чай, но и только.

      — А я видел, как вы ходили под руку, как какая-нибудь великосветская пара в Париже конца девятнадцатого века, разговаривали о живописи и музыке. Тебе не хватала зонтика и платья в пол, ему — шляпы. Видел, как он перебирал твои волосы в машине. Видел его глаза, когда парни подошли к вашей компании в столовой…

      — Я поняла, Эрик, — перебила я нафантазирующего себе бог весть что журналиста. — У тебя чудесное зрение, но ты видишь и не анализируешь. Да, Эдвард очень галантный молодой человек и вел себя со мной как с леди. Но так же он ведет себя с Элис. Не стоит путать вежливость с флиртом. Хотя первое сейчас действительно редко встретишь. А уж когда вежливость и такт перерастает в галантность… Наверное, я бы позволила потерять себе голову, если бы не знала вкусы Каллена…

      Ох уж эти его гастрономические вкусы… Не дают расслабиться, — посмеялась я про себя, но, кажется, Йорки не слишком убедила.

      Когда мы с Эриком закончили, я вернулась в опустевший класс биологии, чтобы поговорить с преподавателем. Мистер Баннер мягко пожурил меня за пропущенный урок, но с готовностью дал тему на отработку вместе с домашним заданием. Кажется, я все еще числилась в любимчиках.

      Вернувшись домой, я приготовила ужин папе и замариновала мясо на завтра.

      Чуть не пропустила звонок от отца, который предупредил о ночном дежурстве. Я же в ответ предупредила, что поеду в кино без Бо, но навещу его сразу после Порт-Анджелеса. Папа тут же передал это Чейзу, и я услышала, как тот предлагает остаться мне, как сестре милосердия, у них с ночевкой, чтобы поздно не возвращаться в пустой дом. Я была не против, Чарли, на удивление, тоже. Думаю, ему было спокойнее, что за мной присмотрят.

      Я поднялась в комнату, чтобы собрать необходимые вещи типа зубной щетки и ночной рубашки.

      Попытка занять руки и голову готовкой и сборами удалась. За все время я всего лишь раза три посмотрела на часы и в окно, где ни вампира, ни его машины, конечно, не наблюдалось.

      Выдохнув, я посмеялась над собой и, захватив куртку с сумкой, пошла к пикапу.

      Если я хотела успеть в кино, то выезжать нужно уже сейчас. Потому что высокую скорость мой старик не потянет.

      Дело было даже не в фильме.

      Я, наверное, пошла на принцип.

      Два билета, — решила я. Я куплю два билета и на место Каллена с чистой совестью оставлю рюкзак.

      Через каких-то четыре часа я уже сидела в кинотеатре и, глядя на любимую экранизацию, вспоминала тот знаменательный день, когда могла наивно поздравить себя, как пророка, ведь Каллены переехали в Форкс. Моя личная гордость. Мое личное предубеждение.

      Благодаря частым разговорам с Чарли я узнала о новой семье в городе в ту же неделю, что они приехали. Эта новость всколыхнула маленький городок так, что даже мой отец, не будучи сплетником, поделился новостью о новоприбывших.

      Приближались летние каникулы, и я поняла, что к папе мне ехать нельзя категорически. Было позорное чувство, как будто меня выжили из родного города. И мне нужен был адекватный повод отсрочить возвращение в Форкс.

      В течении недели я оперативно нашла нам со Светой конкурс в Калифорнии, на котором мы составили отличный дуэт. Я пригласила отца поддержать меня, и, конечно, папа взял отпуск и приехал. Ему и раньше очень нравились мои занятия на скрипке, выступление же на конкурсе и наша победа его и вовсе растрогали. Шериф очень крепко обнял меня за кулисами, и я буквально кожей чувствовала, как он любит и гордится мной. И когда я, пользуясь моментом, попросила папу показать мне Калифорнию, он не возражал.

      Мы провели чудесные каникулы. Сходили на стеклянный пляж, посмотрели другие достопримечательности… Именно там я купила свой первый полароид и заболела фотографией.

      Больше всего мой отказ от скрипки расстроил Чарли. Поэтому, когда он приезжал к нам в Финикс, я всегда играла ему, а на его день рождение, когда по понятной причине не могла вырваться в Форкс, я отправила ему кассету с моим домашним концертом, в котором я исполняю со Светой его любимые мотивы, а под конец, конечно же, традиционное Happy birthday to you.

      На следующий год, перед поездкой в Форкс у меня, девочки с крепчайшим здоровьем, «неожиданно» приключилась ангина. Чего мне это стоило, только мороженщику и Свете известно, но мама категорически запретила тащить меня в промозглый Форкс. Отец подумал и уступил моим слезным просьбам поехать снова в жаркую Калифорнию, тем более, туда временно перебрался дедушка Роб к быстро забытой после моего приезда молодой любовнице.

      Ой, что мы творили с дедом… Но это было уже после того, как шериф Свон вернулся из отпуска в Форкс. Роб был неподражаем. Я поняла, в кого моя мама такая безбашенная. Хотя тот и отрицал. Именно он научил меня водить машину. И начал учить меня с шикарного Астон Мартина, на который я сначала даже дышать боялась. Но дед был терпеливым учителем, а я была способной ученицей. Да, это не трактор, который я на спор освоила в прошлой жизни. Машина была просто невероятной. Скорость я себе позволить большую не могла, но ощущение, когда сидишь в дорогом кожаном салоне, а машина несется по трассе с хищной грацией, просто незабываемы…

      Когда я мечтательно отдавала ключи деду, он усмехнулся:

      — Рад, что тебе понравился подарок на восемнадцатилетие.

      Помню, как в тот самый момент я просто потеряла дар речи.

      — Ну не смотри так, дорогуша, пока тебе рано начинать с такой машины… — начал Роб и выглядел при этом почти смущенно.

      Мне казалось, попроси я машину сейчас, он бы сдался:

      — Белла, я же не против, но твоя мать взбесится.

      Боже, он еще и оправдывается.

      Невозможный человек!

      — Мистер Хиггинботон! — преодолела я, наконец, речевой спазм. — Мне еще нет и шестнадцати!

      День рождения был через месяц, но все же…

      — Ладно, ты права, до восемнадцати ждать слишком долго, — засмеялся и сдался Роб, махнув рукой, — Можешь взять ее в Финикс, но выезжать только по праздникам и когда получишь права, страховка оплачена.

      Он так и не понял, что я отказываюсь… Я ненадолго потеряла дар речи повторно.

      — Дедушка! Спасибо, но я предпочту начать с машины попроще. Тем более, я, возможно, скоро перееду к Чарли в Форкс, не хотелось бы выделяться с самого приезда еще и машиной…

      Роб был первым, кому я сказала о своих планах. Сказать, что он не поддержал их нельзя. Конечно, он не понимал моего стремления, но был готов оказать всяческую помощь.

      — Там беднейшая библиотека, — поморщившись, вспомнил он, оплачивая нам стопку выбранных книг на неделю.

      Дед был книголюбом, и в этом плане у нас была полная интеллектуальная совместимость. Которая, впрочем, не мешала нам до хрипоты спорить о разных переводах классиков! Как мы сожалели, что сейчас совсем не те переводчики, не тот уровень, что столько ошибок в книгах… Я часто советовала ему русскую литературу, а он, прочитав в переводе, спрашивал у меня некоторые непонятные моменты.

      Кроме прочего, он прекрасно владел итальянским, но абсолютно игнорировал уроки испанского еще со школы… Позволь себе не делать того, чего не хочешь, но в том, что ты хочешь, будь лучше большинства, — этот девиз можно было считать его жизненным кредо.

      — Я повзрослел лишь недавно, детка… И помню тот день куда лучше моего восемнадцатилетия. Я встал и пошел после нескольких лет застоя и иду до сих пор. И вот теперь меня невозможно заставить быть несчастным, — часто говорил он, и я впитала, прочувствовала эту близкую сейчас мне философию.

      Можно ли считать застоем те годы жизни, что я провела в ожидании встречи с вампирской семьей?

      Нет…

      Я жила, как не смели, не мечтали жить миллионы людей. Я приобрела знания и команду верных, чудесных людей, каждый из которых открыл и учит до сих пор меня чему-то важному. Но главное, я научилась ценить время. И научилась его же не считать в моменты частого счастья.

      Я знала, что моя жизнь сложится и без всей этой вампирской истории. Я допускала и учитывала этот вариант в своих планах.

      Обидно.

      Досадно.

      Но не фатально.

      Что заставило меня сегодня покорно ждать Эдварда? Наверное, привычка верить в лучшее. Все так легко складывалось, что я не допускала мысли, что это может так же легко закончиться…

      Как только погас экран, я улыбнулась, наверное, впервые так искренне за этот день.

      Можно ставить прочерк с пометкой «не выполнимо» под графой изучение вампиризма. И если быть откровенной, то плюсов из этого вытекает намного больше, чем призрачных минусов.

      Проходя мимо автомата с попкорном, я вспомнила о своих новых планах на этот вечер. Пальцы сами набрали заветный номер, а через каких-то два гудка, я услышала чуть хриплый голос парня:

      — Белла?

      — Нет, Вас беспокоит Комитет по гуманизации общественных отношений, — бодро и чуть томно отрапортовала я. — Мы проводим небольшой опрос, у Вас есть пару минут, чтобы ответить?

      Бо рассмеялся и решил подыграть мне:

      — Да, я как раз освободился. Весь день болел и делал «ничего». Очень устал…

      Я стояла в очереди и пыталась сохранить чопорный тон, хотя губы предательски расплылись в задорной улыбке:

      — Замечательно! То есть, очень сочувствую Вам… Итак, первый вопрос: какой попкорн Вы предпочитаете? Отвечайте быстро, не задумываясь.

      — Соленый, но люблю смешивать его с карамельным, — услышав подобное, я закатила глаза.

      Если Бо пошутил, я заставлю его съесть этот микс при мне из вредности.

      — Любопытно, итак, а теперь не подскажете, какая у вас в данный момент температура тела?

      — Это конфиденциальная информация, я не уверен, что мне стоит говорить об этом государственной организации…

      — Можете и не говорить, — успокоила я его. — Если беспокоитесь о вмешательстве государства в вашу личную жизнь, просто встаньте с кровати и поднесите градусник поближе к нашей камере-жучку, встроенной в ваш телевизор.

      — А что с камерой в ванной комнате? — в голосе больного слышалась притворная забота.

      — Временно потеряли сигнал, — вздохнула я, оплачивая гостинец. — Группа ремонтников под видом тараканов уже выехала на место.

      На том конце я услышала надсадный кашель-смех.

      — Следующий вопрос, мэм.

      — Ну, раз вы не против непрошенных гостей, то у меня последний вопрос, связанный с содержимым вашего холодильника. Есть ли в нем курица для домашнего бульона?

      — А что, следилка в холодильнике тоже сломалась?

      Нет, он невозможен! Хотя в разведку я бы с ним пошла…

      — Не было у нас жучка в холодильнике! — я напустила в голос обиды. — Холодостойкие камеры очень дорогие, и как-то невежливо пассивному налогоплательщику в вашем лице намекать на наше низкое финансовое обеспечение!

      — А! Так вы денег просите? — «раскусил» Комитет по гуманизации общественных отношений Бо.

      Не ответив серьезно ни на один из поставленных вопросов, он довел меня до смешливых слез и заодно обвинил в вымогательстве.

      Обожаю!

      — Ну, наконец-то, я ждал этот смех, — с улыбкой в голосе пробормотал Квон. — Так ты правда приедешь?

      — Даже останусь на ночь, — игриво мурлыкнула я, заводя пикап.

      — Оу, девушка, больным противопоказаны такие нагрузки на сердце!

      Посмеиваясь, я посоветовала Бо выбрать фильм. Выезжая с небольшой парковки, мне показалось, что я заметила мелькнувший за поворотом серебристый «вольво», но скорее всего, мне показалось.