Страница 37 из 43
Забыв обо всём, он бросился рядом с ней на колени и прижал к губам её руку.
- Александр! - еле слышно прошептала Натали, глядя на него, в то время как он по-прежнему целовал её дрожащую горячую ладонь. Наконец, он оторвался от руки любимой и встретившись с ней взглядом, улыбнулся и сказал:
- Я здесь, а ты ничего не бойся. Просто держи меня за руку, хорошо?
Ближе к рассвету княжна Наталья Репнина благополучно родила сына. Александр Николаевич с невозмутимым видом был рядом с Наташей всё время, пока появлялся на свет их ребёнок, не выпускал её руку из своей и даже пытался подбадривать шутками. Когда же, наконец, всё закончилось, и Глафира Петровна с широченной улыбкой протянула ему крохотный свёрток — он осторожно взял его на руки и понял, что плачет. Впрочем, от слёз не удержалась и Наташа, глядя на своего любимого с сыном на руках. А вслед за ними расплакались, кажется, и все остальные: Дуня с Глафирой Петровной стояли рядышком и громко шмыгали носами, утирая щеки белыми платочками; Илья Петрович же украдкой смахнул несколько набежавших слезинок.
- А теперь дайте его мне, Александр Николаевич! - громко потребовала Наташа и протянула руки. Цесаревич, оторвавшись от созерцания курносого личика, вопросительно посмотрел на княжну, после чего бережно передал ей новорожденного.
- Наталья Александровна, Вы по-прежнему намерены сами кормить ребёнка? Может, я всё же приведу кормилицу? - с надеждой спросила Глафира Петровна.
- Нет. Я сама намерена выкормить своё дитя. - ответила Наташа, укачивая на руках своё сокровище.
- Но Натали, - вмешался Александр. - так положено, чтобы благородные дамы заботились о себе, в то время как кормилицы…
- А я буду, в первую очередь, заботиться о своём сыне. - упрямо ответила Репнина. - Крестьянские женщины сами кормят своих детей, и если вы все соблаговолите оставить меня ненадолго — я тоже последую их примеру.
Все трое поняли, что спорить с ней бесполезно, поэтому молча покинули комнату. Цесаревич, выходя последним, обернулся, чтобы ещё раз посмотреть на свою любимую Наташу с их общим ребёнком — первым сыном.
- Как ты хочешь его назвать? - спросил Александр, когда ему было дозволено вновь войти в комнату. Он осторожно присел на краешек кровати, в то время как Натали с нежностью взирала на спящего младенца.
- Георгием. - не задумываясь, ответила княжна.
- А почему не Александром? - удивился новоявленный отец.
- Саша, прости, - произнесла Репнина, поднимая на него глаза. - я знаю: тебе бы хотелось, чтобы наш сын был назван в твою честь, но я намерена уберечь его хотя бы от малой доли слухов и сплетен, которые и так наверняка будут виться вокруг него, когда он вырастет.
- Хорошо. - согласился он. - Но моё отчество ты можешь принять?
- Да. А фамилия будет от меня.
- Я бы хотел, чтобы он тоже был Романов. Если бы всё было по-другому… - с грустью вздохнул Александр Николаевич.
- Но всё так, как есть. - улыбнулась Наташа и дотронулась до щеки любимого. - И не переживай, пожалуйста, по этому поводу. Самое главное, чтобы наш ребёнок рос здоровым и счастливым.
- Что ж, - цесаревич придвинулся к сыну и заглянул в одеяльце. - Добро пожаловать в это мир, Георгий Александрович Репнин!
За завтраком княжна с Александром послали короткие записки Долгоруким и Корфам, поздравляя одних с новым членом семьи и извещая других о радостном событии, произошедшем накануне. Александр Николаевич отправил так же короткое письмо в Зимний матушке Александре Фёдоровне, сообщив последней о рождении внука и предупреждая, что намерен задержаться в Двугорском уезде на пару дней.
Вчерашняя метель вновь сменилась оттепелью — выпавший снег стремительно оседал и стаивал под ярким весенним солнцем, а сверкающие капельки со звоном падали с крыши дома и ударялись о белоснежные перила, подоконники, каменные ступени.
В тот же день в Высоком принимали гостей: Лиза с Мишей, оставив дома маленькую Машеньку, прикатили после обеда, и князь Репнин, глядя на сестру с восхищением, принимал из рук Александра Николаевича своего племянника. А вскоре к ним присоединилась Анна под руку с Владимиром. Наташа, сияя от счастья и гордости, стояла рядом с Александром и слушала поздравления, в то время как их сын переходил из одних рук в другие.
- Такое событие непременно нужно отметить! - воскликнул Владимир, передавая Георгия Александровича Анне. - Ваше Высочество, с Вас ящик шампанского!
- Господа, я честно говоря, и не знал, что это произойдёт сегодня. - смутился Александр. - А то бы непременно захватил из Петербурга целых два!
- У нас есть хорошее игристое вино. - ответила Наташа. - Я припасла его специально для особого случая — и вот он настал!
- Да, - улыбнулся Владимир, качая головой. - и тут женщины оказались более подготовленными, чем мужчины!
Вся компания дружно засмеялась, чем разбудила новорожденного. Анна вернула Натали начинающего хныкать Георгия, и княжна принялась укачивать его, тихо напевая песенку. Александр, забыв о присутствующих, обнял Репнину за плечи и с чувством необъятной нежности и любви посмотрел на обоих, в то время как все присутствующие замерли со счастливыми улыбками на устах.
***
В этот раз цесаревич покидал Высокое с особой неохотой: ему совсем не хотелось расставаться с цветущей Натали и своим маленьким сыном. Но долг звал его назад. Со скрипящим сердцем он был вынужден сообщить Наташе одну новость перед отъездом:
- Я вынужден оставить вас и, боюсь, что наша разлука будет длиться несколько месяцев. - сказал он княжне, которая вышла на крыльцо проводить его. - Мы с Мари через несколько дней отправляемся в путешествие по Европе: она очень тоскует по дому и давно мечтала посетить родной Гессен-Дармштадт, так что отец буквально настоял на том, чтобы мы отправились в путь в начале марта.
- Хорошо. - мужественно ответила княжна, подходя к нему вплотную. - А я пока разберусь со своими делами.
- Только не усердствуй слишком сильно — тебе ещё нужно побольше отдыхать.
- Не волнуйся, я сумею позаботиться и о себе, и о нашем сыне. Желаю вам с принцессой приятной поездки.
Александр обнял и поцеловал её на прощание, а затем взял руки княжны в свои и долго смотрел на неё с отчаянием и мольбой, как будто в силах Репниной было избавить его от этой муки.
- Всё, езжай. Я буду ждать от тебя писем. Или всего одно письмо, если у тебя будет мало времени. - произнесла Натали в попытке отпустить его.
- Я напишу — ты могла бы не напоминать об этом.
Наконец, собрав волю в кулак, он разжал её запястья, спустился по ступеням с крыльца и оседлал своего коня.
- Будь, пожалуйста, осторожен! - воскликнула Наташа, перегибаясь через перила. Она вдруг вспомнила своё чудное видение накануне появления сына. - Во всём!
- Я люблю тебя. - ответил он ей заместо прощания и, развернув Пегаса, поскакал прочь.
========== Глава 8 ==========
Наталья Репнина быстро оправилась после рождения сына — через несколько дней она уже была на ногах, поглощённая всевозможными заботами. Решив твёрдо отказаться от кормилицы, точно так же она не стала приглашать няню для маленького Георгия. Ей нравилось самой кормить, ухаживать и гулять со своим ребёнком. Да и потом: рядом всегда были Дуня и Глафира Петровна, которые приглядывали за малышом, пока Наташа занималась накопившимися делами поместья. Михаил, следовавший своей привычке навещать сестру, по-прежнему помогал той, хотя его вмешательства теперь требовалось всё меньше — неутомимость Натали иногда его пугала, но он ничего не мог с этим поделать.
С апрелем потихоньку наступала весна, а это означало и новый сезон подготовки к посеву. Наташины крестьяне, помня её давнюю мечту о плодовом саде, предложили открытое и солнечное местечко на краю одного из полей, чему она очень обрадовалась! Ей также единогласно было решено дать саженцы — молодые деревца яблонь, слив и вишни водились во многих крестьянских садах. Их решено было выкопать и поместить в выбранное место. Репнина, слушая про эти планы от Матвея и Бориса, которые с незапамятных пор стали частыми гостями в Высоком по самым различным вопросам, почувствовала новый прилив жизненной энергии. Её ждала весна, а с ней и новые дела, за которые так хотелось взяться! У неё был сын, ребёнок от Александра, и она ощущала, как безграничная любовь наполняет всё её существо, делает ещё сильнее и увереннее. И что она непременно справится с любой задачей, и всё будет хорошо, что бы ни случилось.