Страница 17 из 43
Елизавета Петровна посмотрела на мужа, качая головой.
- Миша, да ведь твоя сестра не какая-нибудь вещь, чтобы её вот так взять — и перевезти. Мне кажется, ей очень полюбилось Высокое. И я не думаю, что она
быстро забудет Его Высочество. - добавила она, вспомнив их разговор с княжной.
- Но ведь можно что-то придумать, - не унимался Репнин, - привлечь императора…
- Ты с ума сошел! Если не хочешь разрушить жизнь своей сестры, то не вздумай этого делать, слышишь?
- Вижу: от тебя мне не добиться понимания. - обиженно ответил Михаил.
- Твоё волнение и беспокойство заходит слишком далеко! - Елизавета Петровна встала и, подойдя к мужу, наклонилась и приобняла его за плечи. - Давай дадим им время. Пусть всё идёт своим чередом, а жизнь покажет: кто был прав, а кто — нет.
- Но так же нельзя… - хотел было продолжить Михаил, но Лиза мягко закрыла ему рот своей тёплой ладонью.
- Всё, дорогой, хватит злиться. Пойдём лучше ужинать.
И осознав, что спорить с женой и вправду бесполезно, Репнин встал и вслед за ней направился прочь из комнаты. Весь вечер его терзало чувство досады: ведь он, так надеявшийся заручиться поддержкой супруги, потерпел в итоге полное фиаско. Поэтому на следующий день Михаил решил наведаться в усадьбу Корфов, чтобы попытать счастья там. Однако и Владимир, внимательно выслушав его с трубкой во рту, в итоге разочаровал Репнина.
- Дружище, - сказал Корф своим мягким голосом. - ты, конечно, можешь притворить в жизнь свои блестящие идеи по возвращению сестры на путь истинный, но я тебе не советую этого делать.
- Но почему? - воскликнул Михаил, с грохотом ставя на стол рюмку с коньяком.
- Потому что это не твоя жизнь. - просто ответил Владимир, усаживаясь напротив князя. - И не тебе, как впрочем — кому бы то ни было ещё, кроме Натальи Александровны дозволено определять собственную судьбу.
- Но Вольдемар, ведь я делаю это исключительно из лучших побуждений!
- И даже это не даёт тебе права вмешиваться. Подумай лучше о том, чтобы поддержать сестру в такой непростой для неё момент. - и остановив рукой готовые сорваться слова Репнина, он продолжил. - Пусть я не так хорошо знаю Наталью Александровну, как ты, но предполагаю, что ей нелегко было решиться на этот шаг. И хотя она всегда восхищала меня своей смелостью, думаю, княжна очень страдает из-за вашей размолвки.
- Нет, с вами со всеми решительно невозможно говорить! - Михаил с чувством крайнего разочарования откинулся на спинку своего стула. - Лиза тоже не на моей стороне.
- Только не вздумай беседовать об этом с Анной. - строго сказал Корф. - Она сейчас не в том положении, чтобы слушать твои тирады. И потом: они с твоей сестрой очень сдружились, так что я могу ответить и за мою супругу тоже — мы не будем принимать участие в твоей кампании по травле Наташи!
И он вернулся ни с чем и от Корфов. Глубоко переживая случившееся, Михаил так и не пришёл к решению: что же ему делать? Поэтому, терзаемый своим недоумением, а также пробуждающимися сомнениями в собственной правоте, он попросту решил не навещать сестру какое-то время. «Так будет лучше» - устало подумал он, продолжая горячо любить Наташу и желая таким образом оградить её, в первую очередь, от самого себя.
Комментарий к Глава 3
* А.С. Пушкин “Евгений Онегин”.
========== Глава 4 ==========
С момента своего визита в середине декабря Александр Николаевич смог лишь раз вырваться в Высокое. Близилось Рождество, а это означало удвоенное количество приёмов, церемоний и балов, где царственная чета вместе со своими приемниками обязаны были присутствовать.
Для Наташи приезд Александра вновь стал сюрпризом: он не послал накануне весточки, как она просила, дабы появление любимого не совпало с приездом брата, о чём, конечно, не было сказано напрямую. Михаил после того памятного визита, когда застал сестру с цесаревичем, перестал наведываться в поместье Репниной. Княжна в тайне лелеяла мысль, что он просто сильно занят делами, однако что-то ей подсказывало — таким образом брат решил выразить своё окончательное мнение по поводу их отношений с наследником престола.
Добравшись до усадьбы вместе с заходом короткого зимнего солнца, он вошёл в дом через свой тайный ход и, пройдя длинный коридор, появился в гостиной, из которой ещё издали доносились женские голоса. Вскоре его взору предстала Натали, которая обедала в компании Глафиры Петровны и оживлённо рассказывала той про свои планы по обустройству парка. Первой увидев цесаревича, она поначалу застыла с ложкой гречневой каши, а затем положив её обратно в тарелку, кинулась обнимать раскрасневшегося с мороза Александра Николаевича. Помощница Наташи тоже встала и, раскланявшись гостю, убежала за ещё одним комплектом столовых приборов. Прижимая к себе княжну, он радостно сообщил, что останется до завтрашнего утра.
Сытно поужинав, они переместились наверх — в кабинет Александра, где, как и в прошлый раз, устроились около натопленного камина на ковре. Наташа, словно вспомнив о чём-то, ненадолго убежала в спальню и вернулась оттуда с книгой в руках, сияя от гордости. Она присела и протянула ему томик стихов Жуковского, объясняя на ходу, что получила его буквально на днях от самого автора, да ещё с подписью и небольшим письмом.
- О, так Василий Андреевич и вправду написал тебе! - сказал Александр, открывая книгу и пробегая глазами строки, выведенные почерком бывшего наставника: «На добрую память княжне Наталье Александровне Репниной от автора» - Я рассказал ему о тебе и о нас. И он ответным письмом попросил сообщить адрес Высокого, что меня, честно говоря, удивило.
- У Василия Андреевича доброе сердце. - Наташа вновь с благодарностью посмотрела на подарок. А потом перевела взгляд на огонь и вспомнила последнюю встречу с Жуковским перед своим побегом в Италию.
- Мне не хватает его в Зимнем. - вздохнул цесаревич, дотянувшись рукой до стола и положив туда книгу. - Впрочем, не только его. - он посмотрел на красивый профиль Натали, освещаемый пламенем. - Сегодня я вырвался к тебе, но когда это будет в следующий раз — одному Богу известно. А мне бывает так тоскливо без тебя, просто невыносимо, что я готов кричать, биться головой о стену, только бы прекратить это.
- Я не вернусь туда, Саша. - ответила княжна, переведя на него взгляд. Затем она придвинулась ближе и взяла его за руку. - И не проси. Тебе очень тяжело — я понимаю. Мне тоже порой бывает плохо, особенно ночами. Ведь если день можно заполнить делами, то чем заполнить сумерки? Я пытаюсь читать перед сном, но мои мысли всё равно возвращаются к тебе. А с ними приходит и одиночество. Но по-другому нельзя. Жить в Зимнем — означает стать мишенью для злостных сплетников, подвергнуться ежедневному осуждению и презрению, не говоря уже о том, что будет с принцессой Марией, которую фрейлины неизбежно вовлекут в свои интриги.
- Наверно, ты права. - ответил Александр Николаевич. - Если бы ты была там со мной — боюсь, что я не смог бы сдерживать себя и всё своё время старался быть подле тебя. И тогда бы отец точно нас разлучил.
Репнина молча кивнула, а затем прижалась к Александру. Он обнял её, поцеловал мягкие волосы. Они молча смотрели на сверкающие угольки в камине, пока цесаревич вновь не нарушил молчание:
- Скажи, а тебе не бывает скучно здесь?
- Скучно? - Репнина высвободилась из его объятий и удивлённо посмотрела. - Нет, вот чего уж точно со мной не бывает, так это страданий от скуки!
- Но ты же была придворной дамой, - он вновь привлёк её к себе и стал покачивать в объятьях. - носила красивые наряды, блестящие украшения… Ездила на балы, где танцевала с мужчинами…
- Ты удивлён, что всё это я променяла на жизнь в деревне? - Натали с улыбкой посмотрела на него снизу вверх. - Ох, Ваше Высочество, помимо всей этой мишуры, которую Вы перечислили, в жизни есть и другие вещи.
- Какие же? - он вновь поцеловал её.
- Например, важно, чтобы был свой дом. Семья. Друзья. А так же хорошо бы помогать другим людям, заботиться о них. - начала перечислять княжна. - Необходимо делать что-то полезное, при чём иногда вовсе бескорыстно, не требуя что-то взамен.