Страница 18 из 43
- И ты совсем-совсем не тоскуешь по прошлой жизни?
- Ммм… - Наташа сделала вид, что задумалась, при этом забавно хмуря лоб. - Думаю, что нет! Хотя, - она лукаво посмотрела на Александра. - иногда я скучаю по одному прекрасному молодому человеку, с которым однажды танцевала мазурку в Аничковом дворце!
- Это была не мазурка, а кадриль. - ответил он, глядя на неё с нежностью.
- Нет, мазурка! - Репнина, улыбаясь, выскользнула из его рук. - Если у кого-то плохо с памятью, то это точно не я! - она вскочила на ноги и взялась пританцовывать, напевая мелодию. И словно желая подразнить его, стала изображать себя и Александра:
- «Фрейлина Репнина! Не подарите ли мне танец?» - «Конечно, Ваше Высочество! У меня как раз свободен тур на мазурку, потому что мой партнёр, граф Ростопчин, кажется, перебрал шампанского и едва держится на ногах!» - И Наташа, весело смеясь, стала кружиться перед цесаревичем.
- Нет, это просто невозможная женщина! - воскликнул он, поднимаясь следом и пытаясь поймать княжну за талию. Однако та ловко увернулась и, продолжая выделывать па, стала кружиться по комнате, ловко огибая стол и шкафы с книгами. А он стоял и с упоением наблюдал за ней, слушая её весёлый смех.
«Мне хочется, чтобы время остановилось» - подумалось Александру Николаевичу. Воистину Наташа имела над ним какое-то странное, магическое влияние, которое он почувствовал очень давно. Когда она находилась рядом, ему, вне зависимости от того, где он находился и чем был занят, непременно становилось очень легко, словно кто-то невидимый дарил ему крылья. С таким ощущением можно было браться за любые дела и ничего не бояться. Но как только за фрейлиной Репниной закрывалась дверь — его душа начинала невыносимо страдать, словно часть её уходила вместе с Наташей.
За своими размышлениям он не заметил, что Натали прекратила свои пляски и замерев напротив, в нескольких шагах, стоит и смотрит на него. Весёлая улыбка так и осталась на её губах. Пытаясь отдышаться, она тронула свои непослушные локоны, которые выбились из причёски и неровными волнами спадали на плечи. Щёки Наташи раскраснелись от танца, а глаза сверкали особенно ярко.
Не говоря ни слова, он подошёл и подхватил её на руки. Княжна обняла его за шею, и её лицо оказалось совсем близко. Чувствуя горячие пальцы Натали на своей коже, он стал целовать её до тех пор, пока дыхание не перехватило и он, оторвавшись от губ, но не от глаз, практически на ощупь не донёс её до спальни, где можно было хоть на короткое время забыть обо всём; где не было никого, кроме них двоих.
Александр Николаевич совершенно ясно осознавал, что именно сейчас живёт. Минуты с Репниной дарили ему самого себя и всякий раз, возвращаясь к ним в своих воспоминаниях, он обнаруживал одну поразительную вещь: что таким, как с Наташей — он больше никогда и ни с кем не будет. Только она знает его настоящего и только ей он будет принадлежать целиком и полностью, без остатка.
***
На рассвете их ждало прощание. Одевшись и тихонько спустившись вниз, чтобы никого не разбудить, Наташа с Александром направились к входной двери. Там Репнина помогла любимому облачиться в меховое пальто, а сама накинула свою любимую лёгкую шубку. Они вышли на улицу — в красоту зимнего утра с чистейшим синим небом, алой полоской рассветного солнца и нежно-голубым искрящимся снегом. Морозный воздух освежал лучше любого умывания. Восхищённая Натали осталась любоваться раскинувшимся пейзажем на крыльце, пока Александр Николаевич ходил за своим конём. Вернувшись, он подошёл к ней вместе с вороным Пегасом, и княжна ласково погладила того по пышной гриве.
- Как у вас дела с Мишей? Он по-прежнему зол? Или сменил-таки гнев на милость? - спросил цесаревич в надежде услышать хорошие новости.
- У нас с ним всё по-прежнему. - переменившись в лице, ответила Наташа. - Если даже не хуже: с того самого дня, как он увидел нас с тобой здесь — больше я его не видела. Он, видимо, преисполненный отвращения, решил вовсе не ездить ко мне.
- Мы обязательно что-нибудь придумаем, вы непременно должны помириться. - сказал Александр озабоченно.
- Боюсь, для этого моего брата нужно хорошенько стукнуть! - воскликнула Репнина, но тут же осеклась. - Обещай мне, что не будешь пытаться образумить его. Я не хочу, чтобы вы оба наломали дров, наговорив обидных слов, или… - «перестреляли друг друга» хотела закончить она, но вовремя себя остановила.
- Я обещаю, что не наломаю дров. - уклончиво проговорил он, улыбаясь. Однако видя, что Наташа уже готовиться спорить с ним, обнял её и поцеловал. - Мне пора. - Александр ловко забрался на коня. - Лучше ты мне обещай, что напишешь. С тех пор, как ты здесь поселилась, в Зимний не прилетело ни одного письма.
- Я рада написать тебе тысячу писем, но опасаюсь, что их может прочесть кто-нибудь чужой. Ты понимаешь, о чем я. Поэтому для нашей безопасности будет лучше, если мы воздержимся от переписки. - Натали посмотрела на него, явно храбрясь перед новой разлукой. - Всё, езжай и ни о чём не беспокойся. - Она улыбнулась и ещё раз погладила лошадь цесаревича. - К нашей следующей встрече я припасу кучу новостей, которыми буду утомлять тебя весь вечер.
- В таком случае я буду утомлять тебя своими поцелуями, объятиями… - Александр поймал её взгляд. - Я люблю тебя. Не забывай об этом.
Он развернул Пегаса и, не оборачиваясь, поскакал прочь. Наташа провожала его удаляющуюся фигуру, пока та окончательно не скрылась в снежной дымке.
***
Нередкой гостьей Высокого стала Анна, симпатия к которой росла у Репниной от визита к визиту. Оставив, наконец, сцену, она поселилась в поместье покойного Ивана Ивановича вместе с любимым мужем. В ожидании своего первенца супруги проводили счастливые дни, наполненные прогулками, долгими беседами, а также делами, связанными с переустройством нескольких комнат в поместье. Глядя на то, как ловко получилось у Наташи обустроить дом в Высоком, Анна с воодушевлением взялась за собственную обитель. Она мечтала о красивой детской для будущего сына (или дочки), под которую выбрала просторную комнату на втором этаже, рядом со своими покоями, тоже нуждавшимися в небольшом изменении. И вот, несмотря на своё положение, хрупкая барышня по нескольку раз в неделю, сев в любимые сани, куда-то пропадала, чем вводила в беспокойство Владимира Ивановича. И если бы не кучер Трофим (нанятый заместо покинувшего их Никиты), клятвенно обещавший беречь Анну и ехать очень осторожно - барон Корф и вовсе настаивал бы на отмене этих поездок.
Когда она, в основном под вечер, наконец, возвращалась, то непременно с какими-нибудь милыми вещицами для дома: изящными рамочками, живописными полотнами, необычными каминными часиками, а так же лентами, тканями - словом, со всем, что по её разумению могло пригодиться для украшения и обновления интерьера.
Часто во время этих отлучек она заезжала к Наташе. Поскольку усадьба Высокое находилась по дороге в имение Корфов, можно было немного отдохнуть перед оставшейся частью пути, а так же выпить чаю и душевно поговорить. Натали, всякий раз завидев у парадного входа серую лошадку, бросала все дела и радостно шла встречать подругу. Уютно устроившись в гостиной, барышни подолгу разговаривали. Касались они и темы размолвки Наташи с братом.
- Так значит Михаил Александрович видел вас с Александром Николаевичем здесь, в Высоком? - спросила как-то Анна.
- Да, вот с тех самых пор он оставил своё занятие навещать меня. - утвердительно кивнула Репнина.
- Он приезжал к нам в поместье и говорил с Владимиром — кажется, это было несколько недель назад. Правда, муж не стал волновать меня и скрыл детали состоявшегося разговора.
- Думаю, Миша хотел, чтобы вы с Владимиром Ивановичем наставили меня на путь истинный. Или зареклись ездить ко мне. - недовольно пробормотала Наташа. - Брат, кажется, надеялся, что от меня все отвернутся, когда узнают о моих отношениях с Его Высочеством, дабы мной было легче манипулировать.
- Возможно. - вздохнула Анна. - Но я верю, что он одумается, и вы обязательно помиритесь. Мне кажется, для Вашего счастья, Натали, не хватает только любимого брата рядом.