Шаг вперед

Гермиона уткнулась носом ему в плечо и закрыла глаза. Ей вдруг стало так спокойно, словно она выпила исцеляющее лекарство от всех бед и тревог. Гарри, чувствуя тоже самое, стал слегка покачивать её в своих объятьях, время от времени бросая взгляд на камень, под которым покоился домовик Добби, одним из первых среди собратьев ставший свободным эльфом.

***

- Знаешь, Флёр, мне это не нравится. - задумчиво проговорил Билл, наблюдая в окно за парой, сидевшей в обнимку у могилы домовика.

- О чём ты, дорогой? - Флёр, только уложившая спать малышку Шарлотту, спустилась из детской и, неслышно подкравшись к мужу, заглянула ему через плечо. - О, не переживай, Гарри с Гермионой старые друзья. И они очень любили этого Добби, вот и грустят вместе о нём — что тут такого?

- Может быть, ты права, однако, по-моему, Рон ведёт себя в последнее время странно. Думаю, я должен с ним поговорить.

- Как считаешь нужным, милый. Но если тебя так тревожат эти двое, то, - Флёр отошла от окна и направилась к входной двери. Открыв её, она ступила на порог и крикнула: - Гермиона, не могла бы ты помочь на кухне? Я хочу напечь круассаны к чаю!

Сидевшие бок о бок разом встрепенулись. Гарри разжал свои объятья, а Гермиона, проверив, не осталось ли слёз на щеках, повернулась к коттеджу и ответила с улыбкой:

- Конечно, с удовольствием, уже иду! - И бросив прощальный взгляд на Гарри, встала и направилась помогать Флёр.

Когда до его ушей долетел звук закрывшейся двери, Гарри поудобнее устроился на том же месте, где был. Ему хотелось как следует подумать над тем, что он услышал из уст Гермионы, а также поразмышлять над собственной неудавшейся личной жизнью.

2

Этой ночью Гарри спал крепко и без сновидений — сказалась благоприятная смена обстановки. Шум моря убаюкивал, словно колыбельная ласковой матери, которую ему так и не пришлось ни разу услышать в детстве, а если Лили ему и пела когда-то, вряд ли он мог это помнить в силу слишком раннего возраста.

Когда он проснулся, в окно пробивались лучи рассветного солнца, смешивающиеся с голубизной чистого неба. Гарри посмотрел на часы — стрелки показывали восемь утра — довольно рано для воскресного пробуждения. Но он чувствовал себя выспавшимся, поэтому поднялся с постели и оделся. Одновременно чистя зубы и бросая взгляды в окно, где успокоившееся море напоминало огромных размеров синее зеркало, Гарри принял решение пойти прогуляться, пока остальные не проснулись к завтраку.

Выскользнув из своей комнаты, которую ему любезно предоставили Билл и Флёр, он, стараясь не скрипеть ступенями, спустился на первый этаж и вышел в сад. Нос приятно защекотало от близости морской воды, и Гарри с наслаждением стал вдыхать этот ни с чем не сравнимый запах, спускаясь к берегу по пологому песчанику. Оказавшись рядом с водой, он не спеша пошёл около лениво набегающих волн, слушая то приближающиеся, то отдаляющиеся крики чаек, иногда натыкаясь на отмели с лужицами, наполненными зелёными водорослями, ракушками и тиной.

Вскоре ему на пути попался большой плоский камень, отделяемый от морской воды короткой полоской суши. Гарри, поравнявшись с ним, присел, подставив лицо солнцу и лёгкому, едва уловимому ветру. Он закрыл глаза. Ему было настолько хорошо в это утро, что не хотелось ни о чём думать, а просто наслаждаться. Однако спустя какое-то время на его лицо упала тень: кто-то загородил ему солнце. Гарри открыл глаза и, посмотрев против света, увидел прямо перед собой женскую фигуру. На миг ему померещилась Джинни, но, конечно, он обознался. Перед ним стояла Гермиона в своём синем сарафане, бывшем на ней в его День рождения, державшая в руках какую-то небольшую ношу. Ворвавшиеся воспоминания о Джинни вызвали у Гарри досаду, которая немедленно отразилась на лице.

- Доброе утро, Гарри. Я проснулась и постучалась к тебе, но ты не открыл, и подумала, что ты ещё спишь. Но, вернувшись к себе, увидела в окно твою фигуру, идущую по берегу, и решила присоединиться. - Тут Гермиона заметила хмурое выражение Гарри. - Но если ты хочешь побыть один — я могу уйти.

- Нет, что ты, я рад тебе. - ответил он, морщась. Гермиона сдвинулась со своего места, и яркое солнце вновь ослепило его.

- Я захватила с собой термос с кофе и круассаны. - она указала на свои руки, в которых Гарри разглядел небольшую металлическую ёмкость, а также бумажный пакет. - Подумала, что можно устроить завтрак на свежем воздухе.

- Тогда, иди сюда. - Гарри немного отодвинулся и похлопал правой рукой по тёплому камню.

Гермиона подошла и присела рядом. Она протянула ему термос, и Гарри, открутив широкую крышку, налил в неё дымящийся кофе. Сама она, тем временем, положила на колени свой свёрток и аккуратно развернула его. Запах моря смешался с ароматом кофе и свежей выпечки. Гарри понял, что и вправду голоден, поэтому с удовольствием принял из рук Гермионы воздушный круассан, и они, наблюдая за немногочисленными барашками, стали поглощать свой нехитрый завтрак.

Когда с трапезой было покончено, Гермиона положила на песок рядом с камнем опустевший пакет и термос.

- Может, прогуляемся? - предложила она.

- С удовольствием.

Взглянув на него, Гермиона просияла счастливой улыбкой, а затем, наспех сбросив свои босоножки и оставив их здесь же — у импровизированной скамьи — побежала к воде. Подойдя к ней, она встала на влажный песок в ожидании, когда неспешная волна подкрадётся к ней.

- Вода замечательная! Такая прохладная! - воскликнула она весело. А затем пошла вдоль берега, забавно шлёпая по мелководью.

Он рассматривал её так, словно видел впервые в жизни — каким-то новым, одновременно удивлённым и изучающим взглядом пока она, пройдя значительное расстояние, не обернулась и не посмотрела на него вопросительно. Тогда Гарри, повоевав немного со шнурками, стянул с себя кроссовки, и закатав джинсы, встал с камня и последовал за ней.

Вода и впрямь была очень приятной. Приближаясь к улыбающейся Гермионе, он вновь ощутил то странное чувство, которое у него возникло на Дне рождения в доме друзей: словно что-то мягкое и тёплое обволакивает его, накрывает с головой, влечёт за собой куда-то вдаль, в неведомые просторы, где непременно будет хорошо и спокойно.

Когда он поравнялся с ней, они молча пошли вдоль берега, иногда соприкасаясь плечами. Волосы Гермионы слегка развевались от временами налетавшего ветерка.

- Как ты думаешь, местность может оказывать исцеляющее воздействие на человека? - первой нарушила молчание Гермиона и остановилась. Она повернулась к морю лицом и сделала несколько шагов вперёд, глядя на сияющий горизонт.

- Конечно, может. - ответил Гарри, подходя к ней.

Они немного помолчали.

- Я всегда хотела жить у моря. - сообщила Гермиона, обхватив себя руками.

- Я тоже.

Гермиона повернулась к Гарри и посмотрела ему в глаза, а после робко дотронулась до его щеки.

- Кажется, кому-то не мешало бы побриться. - произнесла она с улыбкой, задержав свою руку несколько дольше, чем было нужно, а затем всё же опустила её.

Сразу несколько мыслей промелькнули в его голове: что он, пожалуй, и впрямь слегка запустил себя, но Гарри ненавидел бриться каждый день, а теперь, когда рядом не было Джинни, необходимость в этом и вовсе отпала. Между тем, лицо Гермионы, такое красивое, нежное и по-настоящему родное было совсем рядом, настолько близко, что ему оставалось лишь чуть-чуть придвинуться, чтобы их губы встретились. Гарри, пытаясь прогнать это наваждение, повернулся к берегу и пошёл в сторону суши.

- Думаю, нам надо возвращаться — Билл и Флёр наверняка проснулись. Как бы они нас не хватились. - бросил он напоследок.

И, стараясь больше не смотреть на неё, направился прочь к коттеджу, чей силуэт виднелся вдали.

- Конечно. - прошептала Гермиона, глядя ему вслед. Она испытывала смятение и страх из-за того, что могло сейчас произойти, и в тоже время — безграничное разочарование из-за того, что этого не случилось.

Оставшуюся часть воскресенья они провели в компании Билла, Флёр и Шарлотты. Последняя своей неуёмной энергией никому не давала скучать. Наблюдая за тем, как малышка, сидя на руках у Гарри, периодически заглядывает в его зелёные глаза своими голубыми, сияющими очами, как она расточает ему улыбки, Билл с восхищением воскликнул: