Мой король (ЛП)

— Мекетре помог многим в управлении и контроле их демонов.

— То есть воротник… — я замялась, пытаясь понять, о чем он говорит. — Ты пытаешься сказать мне, что воротник поможет тебе контролировать проклятие?

— Не проклятие, а тягу к насилию, которую оно во мне вызывает. Воротник питается этой тягой. — Кинг ненадолго замолчал. — Однако полностью я не уверен. Мекетре никогда не воздействовал магией на кого-то вроде меня. Точно мы узнать не сможем, пока татуировка не заполнится, но большую часть времени моя душа пребывает в спокойствии. По крайней мере, пока.

Вот блядь! Так вот почему, когда Ваун пленил Кинга и лишил его татуировок, тот не мог совладать со своей темной и жестокой стороной. Это послужило причиной срыва Кинга и того, что он взял меня с собой на тот остров.

— Ты можешь мне кое-что пообещать? — попросила я.

— В зависимости от того, что ты хочешь.

— Помнишь наш разговор перед твоей смертью?

— Как я могу забыть.

Кинг предпочел бы умереть, нежели причинить мне такую сильную боль, став призраком.

— Обещай мне, что, когда татуировка будет завершена, ты никогда и никому не позволишь себя ее лишить.

— Почему ты просишь об этом?

— Я думаю, в этом кроется причина твоего нападения на меня.

Пока он молчал, я впервые заметила, что нас окружает полнейшая, нерушимая шумом машин, самолетов, толпы, тишина. В воздухе раздавалось лишь цоканье копыт лошади и наше дыхание.

— Миа, ты когда-нибудь задумывалась над тем, что если бы я не обидел тебя в будущем, то ты бы не встретила меня в прошлом?

Я задумалась над его логическими выводами. Кинг был прав. Если бы он не затащил меня на тот остров, я никогда бы не встретилась с ним в его смертном обличье.

Черт, да меня бы и сейчас здесь не было.

— Нет, не было бы, — согласился он с моими мыслями. — Поэтому назревает очень интересный вопрос.

— Какой?

— Если бы ты могла все изменить, то изменила бы? — спросил он лишенным эмоций голосом.

Мне потребовалось время, чтобы обдумать его вопрос.

Теперь я знала, что если бы я изменила хоть что-то в своем прошлом, то потеряла бы шанс встретиться с Кингом.

Теперь я любила его. И могла ли я снова пройти через всю эту боль (исчезновение Джастина, которое привело меня к Кингу, и ту страшную ночь на острове), чтобы снова быть отброшенной во времени?

У меня не было четкого ответа.

Я могла бы сказать «да» моей собственной жертве и боли, но принести в жертву счастье моей семьи? Нет. Возможно, я могла бы пережить это все заново, если бы знала, что в итоге я верну Джастина к жизни.

В любом случае судьба будет действовать по-своему, в независимости от моих чувств и желаний.

— Ты думаешь, это возможно? — спросила я вслух. — Думаешь, история нашей жизни уже была предрешена?

Он взял паузу на размышление.

— Да.

Когда это все закончится?

— Я не знаю. Но у нас нет другого выбора, кроме как двигаться вперед по избранному нами пути.

Возможно, Кинг был прав.

— Оставим это, Миа. У нас впереди долгая дорога.

— Ты уверен, что это безопасно?

В безопасности ли я с тобой? — добавила я про себя.

— Пока что да.

Я чувствовала себя слишком измотанной и голодной, чтобы подвергать его слова сомнению, но больше всего мне хотелось спать. Я позволила себе расслабиться и откинулась на грудь Кинга, который был похож на смертоносную древнюю машину, которую никто не мог победить. Ни сейчас. Ни в будущем. Но внутри он все равно оставался прошлым Кингом. Самим собой. Королем…

— Я все равно люблю тебя… — прошептала я перед тем, как волны сна унесли меня в царство Морфея.

Кинг ничего мне не ответил, лишь сильнее сжал бедрами мои бедра.

Проснулась я уже в том же самом холодном и мрачном дворце. Нет, это мне подсказала не огромная кровать, на которой я лежала, или мягкий белый мех, в котором утопало мое тело. Об этом говорила ужасающая энергетика этого места.

— Госпожа Миа, вы проснулись, — произнес робкий женский голос.

Я взглянула на молодую женщину, одетую в черное длинное платье и черный платок. Мой рот мгновенно наполнился слюной, когда я увидела, что она стоит у небольшого столика со стоящими на нем тарелками с хлебом и сыром.

— Я ваша горничная, — поклонилась девушка. — Вы позволите помочь вам искупаться и поесть?

Некоторые вещи никогда не меняются.

— Спасибо большое, но я справлюсь сама. Ты можешь идти.

Ее глаза от моих слов наполнились ужасом:

— Если я ослушаюсь приказа моего хозяина, он будет недоволен.

Я закатила глаза:

— Хозяин может выразить свое недовольство мне. И…

— Нет, вы не понимаете! Не прогоняйте меня, пожалуйста!

Она говорила это так, будто бы и правда опасалась за свою жизнь.

О, Божечки! Мне действительно нужно поговорить обо всем этом с Кингом, но после того, как я поем. Абсолютно точно — после этого. Я даже не могла вспомнить, когда ела в последний раз.

Тысячу лет назад?

Мой желудок определенно нуждался в наполнении. А исходивший от меня аромат говорил, что и мое тело нуждается в ванне.

— Ладно, — ответила я. — Но потом я поговорю с ним.

И наш разговор будет включать в себя тему: «Что, черт возьми, ты творишь со своей прислугой?»

После плотного перекуса и принятия ванны (больше похожей на каменный бассейн, вырезанный в полу) с пахнущей цветами теплой водой, которая лилась в нее через фонтаны в стене, я снова почувствовала себя женщиной и поняла— греки могли все. Ну, почти. Я умирала, как хотела почистить зубы, и милая девушка принесла мне какой-то небольшой черенок.

— Теперь вам пора идти в комнату хозяина, — произнесла она с тяжелым вздохом.

— В его… комнату? — переспросила я с недоверием.

— Пройдете до конца коридора и повернете направо. Он сказал, что будет ждать вас.

Я с трудом проглотила возникший в моем горле комок. Не было смысла отрицать, что я хотела его, но то, как он взял меня, когда мы снова встретились, было довольно-таки грубо.

А что, если именно этого он и хотел? Что, если он хотел быть грубым?

В моей голове всплыл образ хлыста в его руке.

Мой пульс ускорился, и по шее скатилась пара капель пота.

Так! Не думай об острове! Он контролирует ситуацию и самого себя, а также тебя, пока ты здесь.

И, по-хорошему, мне нужно рассказать ему об Артефакте, но только после того, как я смогу сама себе ответить на поставленный им ранее вопрос: могу ли я позволить всем пережитым нами событиям повториться? Возможно, если я расскажу ему об Артефакте, он не даст некоторым событиям вообще произойти. Да, многие трагедии в нашей жизни неизбежны, но уж если мне удалось сохранить жизнь Каллиасу, то я, вполне возможно, смогла бы сохранить жизнь и своему брату. Этот вариант развития событий определенно подлежал обсуждению.

Я надела пару кожаных сандалий и белое струящееся хлопковое платье и, подпоясав его на талии, отправилась вглубь коридора. Так называемый «дворец», продуваемый, наверное, всеми ветрами мира, состоял всего из нескольких помещений: комнаты с музыкальными инструментами и ямой для костра, которая в современном обществе считалась бы гостиной, библиотеки и еще одной комнаты, вдоль стен которой были расставлены искусно разукрашенные глиняные горшки.

Может, это винный погреб?

Красивые фрески с изображением греческих богинь украшали практически каждую стену, что напомнило мне современный дворец Кинга. Его покои так же навевали на меня воспоминания, потому что в них стояла совсем идентичная гигантская кровать с белоснежным постельным бельем, гигантская ванна, вырезанная прямо в полу и наполненная горячей водой, от которой струился пар, и гигантский балкон с видом на город. В яме горел огонь, а на столике предусмотрительно стоял графин с вином. Возможно, Кинг планировал для нас романтический вечер?

— Кинг? — позвала я, но не услышала ответа.

Судя по тому, что произнесла я его имя несколько раз, его просто не было поблизости. Я решила вернуться в свои покои и спросить о местонахождении Кинга прислугу, но она уже ушла. В центральном зале тоже было пусто. Мгновение я стояла, прислушиваясь, и тут мое внимание привлек звук, доносившийся от лестницы, ведущей в подвал. Я слышала эти звуки и тогда, когда Кинг только притащил меня в это место. На полпути вниз я еще раз позвала Кинга, и в этот же момент, обрушившись на меня всей своей мощью, из стен вырвались цвета. Красный и желтый. Кровь, гнев, боль… Мне пришлось напомнить самой себе, что цвета не могут причинить мне боль. И я уж было решила, что благоразумнее будет дождаться Кинга в своей комнате, и уже сделала несколько шагов вверх по лестнице, как вдруг услышала странный тихий звук и последовавший за ним слабый стон.