Страница 47 из 104
- Беда с этими Угрицкими князьями. Непутёвые они какие-то: ни смыслу, ни толку, ни удачи. Надо бы полян предупредить, чтоб прятались – князюшка их возвращается. Как ступнёт молодецкой поступью – дерево повалит, как плюнет – курицу утопит, как чихнёт – поле осыпется. Куда такой заступник годится? Разор от него один. Вот такое моё предложение. Чего фыркаешь, Петро? Ты рассмотри, рассмотри его со всем тщанием, как положено старшине стражей. Не отмахивайся. Организуй ходоков, упроси Моран их пропустить, магистрат поддержит – дело-то благое, человеколюбивое.
Семёныч расхохотался, Ксеня фыркнула, даже сердитая Наталья улыбнулась.
- Дед, по существу есть что сказать?
- Так я по существу, Петенька, - назидательно заметил дед. – Опять мои предложения игнорируете? А ведь напрасно! Могли уже неоднократно убедиться, что соображения мои – суть самое ценное, что в ваших Советах есть. Остальное – болтовня одна… Эх, Наталья, - дед посмотрел на стол глазами старого грустного еврея, - что же стол у тебя скудный такой? Не ожидал от тебя, не ожидал… Стыдобища! Давненько я на таком голодном чаепитии не был. Гоняем воду пустую с таком – ни пирогов тебе, ни плюшек, ни котлет, ни конфет…
- Ну, дед, ты бессовестный, - удивилась Наталья, направляясь в кухню.
- Сходи, сходи, дорогуша, - напутствовал её вредный старик. – Может, сухарь какой завалялся за печкой или сахарок в мышеловке… Я не побрезгую с голодухи-то.
- И зачем вот так людей в гости звать? – доверительно поделился дед со мной. – Чтоб потом тебя, жадюгу, на каждом углу позорили за твой пустой чай? Я вот помню, наприглашала как-то Милка гостей…
- Дед! – не выдержал Григорий. – Хорош трепаться! Если есть что сказать – говори. Если нет – будем решать. Поздно уже. Мне заступать скоро в дозор.
Дед пожевал губами, повертел большими пальцами сложенных на животе рук.
- Я вот интересуюсь, Петруша, какие распоряжения ты надеешься получить от магистрата? Думаешь, тебя там выслушают, похлопают по плечу и разрешат выгнать княжича из Юрзовки на все четыре стороны? Как не крути, ребятки, вам всё равно придется с ним возиться. Сам Магистр против воли Морана не пойдёт. И к другим воротам его не отправит. Потому что чем меньше знающих о существовании нашего князюшки – тем лучше. Да и дорога кратчайшая к полянам – через Юрзовку. Твои действия сейчас – приглядеть за ним, оберегая и скрывая от охотников, в ожидании аудиенции у Магистра. Потому как если они до него доберутся – тебя точно не похвалят. Ну а потом… Нетрудно предположить какие распоряжения получит наш старшина.
Дед оживился, отвлёкшись на выставляемые перед ним блюда с пирожками, бутербродами и сладостями.
- Вот теперь тебя люблю я, вот теперь тебя хвалю я… - бормотал он весело, зависая над бутербродами.
- Так что, - заметил дед, надкусывая один из них, - отринь эмоции, Петруша. И здраво взгляни на ситуацию. А ещё лучше – перестань слушать свою вздорную бабу. Пирожки у неё, конечно, знатные, а вот мозги – куриные.
- Ах, мозги у меня куриные, чёрт ты старый! – возопила Наталья, хватая блюдо с пирожками.
Дед среагировал мгновенно, вцепившись в противоположный край.
- Оставь, женщина! – загремел он грозно. – На чужой кусок не разевай роток!
Наталья в сердцах плюнула на чисто выметенный земляной пол и отпустила тарелку. Дед тут же умиротворился и продолжил жевать.
- Конечно, куриные, глупая ты баба! Это ж ты подзуживаешь мужика своего прогнать Димитрия? Сыночку радеешь, это понятно. А Петра под монастырь подводишь, заставляешь булавой старшинской рисковать…
- Ну, так что решать будем, други? – нервно воззвал Григорий, поглядывая на часы. – Оставляем княжонка или как?
- Мы не будем ничего решать, - мрачно продекларировал старшина, поднимаясь из-за стола. – Мы будем выполнять рекомендации Магистра, которые после встречи с ним я вам озвучу. До тех пор, Дмитрий Алексеевич, можете заниматься своими делами.
- Ну, что ж, и на том спасибо, - буркнул я. – Хоть не выкинули за химо, добрые люди.
- Напрасно ты нас, княжич, добрыми людьми ругаешь, - ухмыльнулся Григорий, пробираясь на выход. – Если магистрат отдаст тебя мне в мои добрые лапы – для подготовки в целях переброски на территорию вероятной исторической родины – уж я над тобой славно покуражусь. Тебе армия райскими кущами вспоминаться будет.
Бадарины тоже направились к выходу, Наталья убирала со стола, гневно громыхая посудой, отец и сын Панько о чём-то тихо переговаривались, наклонившись друг к другу. Я, оглянувшись в поисках Ксени и нигде её не обнаружив, вышел из освещённого пространства беседки под ночное весеннее небо. Достал сигареты, закурил, рассеянно глядя на подмигивающие мне в чернильном сумраке звёзды и с недоумением переваривая прошедший совет. Перед этой молчаливой, вечной, постоянной, всеобъемлющей, такой знакомой и реальной ночью с её звуками и шорохами, ароматами и звёздами всё происходящее со мной стало казаться театром абсурда. Впрочем, как следует погрузиться в осознание невероятности происходящего мне не удалось. За спиной послышалось шуршание шагов. Я молча протянул сигареты остановившейся возле меня тени.