Страница 38 из 104
Ксеня совсем не изменилась с того дня, когда я видел её через просветы плющовых зарослей на достопамятном совете. А, может, даже стала моложе? Нет, конечно. Это я стал старше. В юности тридцатилетние кажутся уже чуть ли не стариками. А сейчас я и сам уже почти достиг этого возраста. Поэтому смотрел на женщину, которая, несмотря на прошедшие годы выглядела молодо и свежо, и недоумевал. Так сколько же ей лет? Белокожая, немного полноватая здоровой женской полнотой, с глазами цвета бутылочной зелени и пепельно-русой косой, перекинутой на плечо – она с равным успехом могла быть и двадцати- и сорокалетней. Женщина без возраста.
- Да-а, Митя, - протянула она, - оглядывая мой непрезентабельный внешний вид. – Укатали Сивку крутые горки…
И отступила в сторону, пропуская меня в хату.
Этим вечером я, - голодный, битый и несчастный, – был, наконец, накормлен, спроважен в натопленную баню, напоен целебными отварами, смазан целебными мазями и уложен спать. Сны в эту ночь мне, слава богам, не снились.
* * *
Открыв глаза, я долго смотрел на ковёр над кроватью, силясь собрать его узоры в свои связные мысли. А когда вспомнил где я и что меня сюда привело, в груди вновь заворочался ледяной ёж, задевая острыми иголками мои душевные раны. Посмотрев на приближающиеся к полудню стрелки часов, я понял, что утро безнадёжно миновало. В доме было тихо и пусто. Потягиваясь, я вышел на нагретое солнцем крыльцо, спустился с него и отправился по дорожке за дом, в поисках отхожего места. Посетив это ценное заведение, бесцельно принялся бродить по саду, пока он не вывел меня к поросшему зелёной майской травой склону балки. Здесь, в тени разросшихся лип, притулилась небольшая постройка.
- Летняя кухня? – пробормотал я себе под нос с сомнением, уж больно далеко от дома и уединённо она была расположена.
- Ну что ты! – произнес за моей спиной женский голос. – Это моя мастерская.
Я чуть не подпрыгнул от неожиданности.
- Не слышал как ты подошла…
- Хочешь взглянуть?
Ксеня распахнула дверь.
Внутри домик представлял собой большую комнату с южным окном во всю стену и двумя маленькими узкими окошками на восточной стороне. У глухой стены примостилась старая прокопчённая газовая плита, подключённая к баллону. В углу – старый же, со скруглёнными ещё углами, пузатый холодильник. Оставшееся пространство у стен занимали полки, заставленные банками, баночками, пузырьками, бутылками, котелками и ящичками. Посреди комнаты громоздился стол, похожий на верстак и пара табуреток. Низенькая дверца в стене вела в чулан, завешанный пучками трав и заставленный ёмкостями с неизвестным мне содержимым. Я, с наслаждением вдыхая древесные и травяные запахи, подошёл к большому окну, смотрящему на склон оврага, заросшего внизу серебристо-сизым лохом.
- Что же ты мастеришь в своей мастерской, хозяйка?
Она улыбнулась.
- Порой жизнь человеческую обслуживаю, порой смерть зазываю.
- Ни больше, ни меньше? Да ты ведьма, милейшая?
Ксеня пожала плечами.
- Смотря что ты подразумеваешь под словом «ведьма»…
Я поднял брови. Она что, серьёзно?
- Ну, - хмыкнула странная женщина, - считай, что я ведьма. И существую в форматных рамках твоих представлений об этом предмете, которые обозначены традицией воспитавшей тебя культуры. И твоими знаниями и представлениями, конечно.
- Ты хочешь сказать, что мои представления о ведьмах не соответствуют истине? Может, просветишь?
- То есть, чётко обозначу – что такое сие существо и с чем его едят? Ох уж эти современные материалисты-наукомыслы! Всё бы им классифицировать и объяснять с точки зрения банальной эрудиции. И обязательно – в рамках общепризнанных тенденций. А если предмет исследования в рамки не засовывается, то приходится его или ногами туда утрамбовывать, или делать вид, что предмета этого вовсе и не существует. Или существует, но неправильно. Поэтому он бяка и внимания не заслуживает.
- В общем, что такое ведьма ты не скажешь?
- Митенька, - вздохнула ведьма, - не тяни ты из меня готовых формулировок. Я не твой преподаватель по логике. Нет здесь определения и быть не может. И потом – откуда мне знать о твоих представлениях? Верные они или неверные…
- Ну, в моём представлении, - не сдавался я, - ведьма – это травница, знахарка, отягощённая некими сверхъестественными колдовскими способностями. Не всегда направленными на благо людей…
- Вот ты и выдал формулировку! Зачем, жаль моя? Зачем пытаться тонкие материи непременно обрядить в кирзовые сапоги? Раньше люди были деликатнее – принимали явления такими, какие они есть, не стараясь вставить их в готовые шаблоны, а стараясь органично растворить их в своём мироощущении. Спроси у меня: что такое Моран? кто такие моры? И я не смогу тебе объяснить. Эти сущности можно прочувствовать, можно ощутить подушечками нутряных пальцев какого-нибудь десятого чувства, и только таким образом прикоснуться к хрупкой паутине знания. Их никогда не рассказать словами.