Страница 39 из 104
- Видишь ли, ведьмы – ведают. Они – постигшие некое знание. В основном – его части и частности. Как невозможно объяснить технологию ведьминского оборота, который каждая из нас проходит в период постижения, так невозможно объяснить сущность ведовства. Это постижение начинается там, где кончаются скудные человеческие слова.
- Значит, ведьмы не варят слабительные и не наводят порчу на соседских коров?
- Варят обязательно. Это, так сказать, побочная деятельность, которой ведьмы испокон веку зарабатывали себе на жизнь. А что касается порчи… Этим ведьмы тоже грешат. Всё зависит от обстоятельств, от умения, от размеров и качества знания. А главное – от личности и её моральных установок. От рода, который передал ведьме дар и знания. От крови, которую в этот род вливают для получения потомства. Много от чего…
- То есть, ведьма – звание наследственное?
- Да, каждая должна родить себе приемницу. Если она в этом заинтересована.
- Ты, я вижу, план перевыполнила – у тебя их целых три…
Ксеня улыбнулась.
- Они хорошие девочки. Но родовой ведьмы среди них нет. Не получилось пока. Большее, что я могу из них воспитать – хороших ворожей.
- Кто же их отец?
- У них разные отцы, Митенька. Я пробовала добавлять разную кровь в зелье моего наследственного дара. Но… - Ксеня фыркнула, - жидковата она оказалась для метафизического взрыва – нужные для производства ведьмы свойства присутствуют у мужиков по эту сторону Морана поистине в гомеопатических дозах. Так ведьминский род и вырождается…
Она задумчиво посмотрела на меня.
- А вот от тебя могло бы получиться. С твоей-то кровью…
Я почувствовал, как у меня вытягивается лицо.
- Ну что ты таращишься на меня, будто я прошу тебя живого ежа съесть? – расхохоталась ведьма. – Моё рассуждение – ещё не предложение. Расслабься.
- От твоих рассуждений просто оторопь берёт, - выдохнул я. – Ты в следующий раз поаккуратней, а то я расценю их, как руководство к действию.
- А и расцени, - проговорила она, придвинувшись ко мне вплотную и призывно приоткрывая губы. – Я не обижусь…
- Что ты знаешь о моей крови? – тихо спросил я.
Ксеня хмыкнула, отступила от меня на шаг и направилась к двери.
- Пора обедать, соня, - бросила она через плечо. – У меня девчонки не кормлены. Да и тебе не мешает подкрепиться – отощал без Леськиных борщей…
- Слушай, - я остановил её за локоть и развернул к себе. – Не надо мне зубы заговаривать. Я пришёл к тебе не за борщами. Хоть за них, конечно, большое спасибо. Ты что-то знаешь обо мне. Что-то важное, что должно расставить, наконец, в моей жизни точки с запятыми.
- Ты уверен, - серьёзно спросила ведьма, глядя мне в глаза, - что хочешь услышать то, что я могу тебе рассказать? Пойми, жизнь твоя после этого уже никогда не будет прежней.
- Ксеня, мне не за что держаться в прежней жизни. Я жду твоего откровения, как спасения. Может, оно укажет мне дорогу. Заплутал я, ведьма, - и впереди меня тьма, и свернуть некуда, и назад уже не возвратиться.
- Я расскажу тебе всё, что знаю, - сказала она. – Но всё равно – сначала обед! Дети голодные, а дорога твоя столько лет ждала, ещё часок подождёт.
* * *
Малыши чинно восседали за столом, уминая обед – только ложки сверкали. Даже их двухлетняя сестра, взгромоздившись с помощью матери на свой высокий детский стул, не баловалась, не капризничала, и не пыталась размазать кашу по столу или накормить ею кошку. Она сосредоточенно несла ложку, зажатую в кулачке, ко рту, большую часть по дороге проливая на слюнявчик, и сосредоточенно жевала то, что удавалось донести. Покончив со всеми переменами блюд, девочки поблагодарили, попросили разрешения гулять и, прихватив с собой младшую, унеслись во двор. Воспитание у ведьминских детей было на высоте – здесь, видимо, не забалуешь.
- Ксеня, сколько тебе лет? – спросил я, поглядывая на хозяйку поверх ложки.
Она хитро подмигнула мне:
- Всё-таки присматриваешься? Только зачем тебе мой возраст? Тебе ж меня не варить.
- Я видел тебя, дай бог памяти, с десяток лет назад. И с тех пор, мне кажется, ты нисколько не изменилась.
- Слабоватый комплимент, - вздохнула она, убирая со стола. – Но зачтём. Как пробный шар. Вообще-то, у ведьмы после детства всего два возраста, без всяких оттенков и переходов: возраст, когда она может рожать детей и возраст, когда уже не может. Я в этом смысле ещё достаточно молода. Не боись, не прогадаешь.
Я рассеянно улыбнулся.
- Ладно, - сказала Ксеня, вытирая руки кухонным полотенцем. – Вижу, о чём бы ни говорил, об одном думаешь. Пошли.