Страница 21 из 23
Среди зарубежных и отечественных ученых (Р. Витч[121], Т. Бошам[122], Дж. Чайлдресс[123], А. Я. Иванюшкин[124], Б. Г. Юдин[125] и др.) существует устойчивое мнение, что традиционная биомедицинская этика перестает отвечать духовно-интеллектуальным, политическим и экономическим особенностям и запросам развития современного общества. В числе причин такого диссонанса английский ученый-биоэтик Р. Витч[126] называет следующие:
– традиционную медицинскую этику синонимируют с корпоративной этикой, действия которой ограничены в основном требованиями соответствующего профессионального общества;
– идея патернализма, сформулированная в этике Гиппократа, разрешает врачу выполнять наставническую роль, демонстрировать непререкаемый авторитет в отношении пациента либо медицинской корпорации в отношении общества;
– принцип «не навреди» перестает в полной мере регулировать отношения между врачом и пациентом, медицинским сообществом и обществом в целом, так как перестает отвечать потребности этического нормирования в связи с бурным развитием и применением глобальных биотехнологий;
– в этике Гиппократа уже нет уверенных оснований для следования принципу уважения автономии пациента, интересы врачей ставятся выше интересов пациентов.
Западная биоэтическая теория называет также и другие аргументы, подтверждающие ограниченность этики Гиппократа. Биоэтика призвана противопоставить обновленные принципы узкому пониманию здоровья человека только как психофизической целостности, патернализму, авторитаризму, профессиональному корпоративному характеру, отсутствию признания права пациента на информированное согласие.
Нюрнбергский процесс 1946 г. показал необходимость этико-нормативного регулирования деятельности ученых, как теоретиков, так и практиков, которое вместе с тем не должно осуществляться исключительно профессиональными сообществами, например медицинскими, в рамках законов и юридических норм отдельных государств. Создание международных норм и правил, которые в состоянии регламентировать биомедицинские исследования и медицинскую практику и определять, в конечном счете, принципы и содержание биомедицинской этики и биоэтики в целом, продиктовано глобальным характером проблем, которые стоят перед цивилизацией. А именно – это проблемы выживания в условиях экологического кризиса, борьбы с неизлечимыми болезнями, предотвращения насилия и агрессии по отношению к человеческой личности, мониторинга за соблюдением гражданских прав особо уязвимых групп населения: детей, женщин, пожилых людей и др.
Такие документы могут приниматься в странах, где господствует биоэтическое мировоззрение, в рамках которого обосновывается междисциплинарный контекст биоэтических рисков, оцениваются возможная польза и вред разработки и использования новых научных программ и биотехнологий, результаты и последствия научно-технического прогресса. К сожалению, в третьем тысячелетии нивелируется универсальность принципа «не навреди», возможности которого ограничены в разрешении стоящих перед человечеством нравственных проблем комплексного характера. В какой мере он актуален, например, при применении современных методов пренатальной диагностики, которые позволяют увидеть еще не родившегося ребенка с болезнью Дауна? К кому он более применим? К матери, которой предстоит принимать решение избавиться от ущербного ребенка еще до его рождения, согласиться на аборт и получить тем самым серьезную психическую и физическую травму? К ребенку, сохраняя жизнь которому, обрекаем его на существование в качестве инвалида?..[127]
Примеров нерешенных нравственных дилемм в рамках традиционной биомедицинской этики много, особенно в связи с использованием новых биотехнологий. Так, сегодня широкое применение репродуктивных технологий позволяет бездетным супружеским парам иметь собственного ребенка при помощи суррогатной матери и испытать радость родительства. Каков смысл принципа «не навреди» по отношению к младенцу, которого забирают на вполне законных основаниях у его негенетической, но физиологической матери? Не будет ли аморальным лишение такой матери права на естественные материнские чувства и потребность в заботе о выношенном и рожденном ею ребенке? Достаточно ли причин утверждать, что не нарушаются нравственные законы при трансплантации органов от умершего человека-донора для спасения еще живых? Насколько этичны запрет или разрешение на эвтаназию для безнадежно больного человека?[128]
Подобные вопросы, по всей видимости, инициировали появление понятия «биоэтического казуса». «Биоэтический казус» формирует сегодня базы прецедентов, направленных на разрешение противоречий между частным законодательством страны, межгосударственными конвенциями, которые касаются прав и свобод человека, этническими воззрениями и личными желаниями субъектов того или иного казуса. Результат практической аппликации решений казусов – постепенное формирование новой биоэтической системы. Процесс ее социогенезиса уже необратим и приобретает черты транснационального характера. Однако биоэтические проблемы все еще продолжают трактовать как трансформацию образа жизни.
Научно-технологический прогресс затронул все области современной медицины. В связи с чем традиционные проблемы биомедицинской этики трансформируются в проблемы биоэтики. Сохранение природы человека, сохранение человека как биологического вида, сохранение биосферы Земли как среды, в которую инкорпорирована ноосфера, – вот те проблемы, которые поднимаются и решаются биоэтикой в первую очередь. А главная идея биоэтики состоит в том, что общечеловеческие ценности она рассматривает в системе с биологическими фактами. Человек, идентифицируя себя с частью природы, должен понимать, что природа – это не только экологические ресурсы, но и главное условие выживания человечества. Осмысливая этические проблемы с различных точек зрения, позиций и мировоззренческих оснований, биоэтика ищет ответ на самый важный вопрос: как сохранить человеческую цивилизацию? Ее синкретический характер и многоуровневость позволяют совершать «маневр» по выработке нравственных позиций и принятию моральных решений не только в неоднозначных ситуациях применения биотехнологий, но и в определенном медицинском и социокультурном контекстах.
Часто ли при оценке очередной новости о внедрении результатов биотехнологических разработок или генетических исследований мы задумываемся над вопросом: насколько научный успех безопасен для человеческой жизни и здоровья? К сожалению, с появлением новых возможностей они быстро начинают внедряться в практику без должной биоэтической оценки. Ни производители, ни пользователи не задумываются об их ограничениях или сдерживании. Единственный сдерживающий фактор – соотношение цены и прибыли. Это еще одна, социально-экономическая сторона социальных отношений и взаимодействий, в которые должна быть вовлечена биоэтика как наука, как социальный институт. А что же пока делает биоэтик? Напоминает о человеческом безумии, приводит доводы рассудка и обращается к мудрости.
С появлением способов искусственного зачатия обозначились самые различные нарушения не только моральных норм, но и норм закона. Однако реакция и санкции со стороны государственных властей, другими словами, правовая сторона вопроса, последовали гораздо позже. Если бы внедрение этих способов в практику предварила биоэтическая оценка, многих проблем, существующих сегодня, можно было бы избежать – таких, например, как проблема замороженных эмбрионов.
За снижение темпов научно-технического прогресса и науки ратует Римский клуб, агитируя за то, чтобы «рост был равен нулю», это будет препятствовать появлению новых технологий, а значит – и новых биоэтических проблем. В этих условиях набирают силу многочисленные экологические движения. Еще не забыты скандалы, связанные, например, с диагностикой пороков развития у новорожденных, вызванных талидомидом (1950), или с интоксикацией и отравлением диоксином (война во Вьетнаме, Ниагарский водопад, Севесо). У людей появляются опасения и даже страх по поводу бесконтрольности технического прогресса. Как не стать жертвой этого самого прогресса? Все чаще звучит призыв «вернуться к природе»[129].
121
Veatch R. M. A theory of Medical ethics. N. Y.: Basic books, 1981. 387 p.
122
Beauchamp T. L., Childress J. F. Principles of biomedical ethics. N. Y.; Oxford: Oxford university press, 1994. 546 р.
123
Ibid.
124
Иванюшкин А. Я. Профессиональная этика в медицине. (Философские очерки). М.: Медицина, 1990. 220 с.
125
Юдин Б. Г. Биомедицинские исследования в этическом измерении // Человек – наука – гуманизм: к 80-летию академика И. Т. Фролова / [отв. ред. А. А. Гусейнов]; Ин-т философии РАН. М.: Наука, 2009. С. 233–248.
126
Veatch R. M. Op. cit.
127
Вековшинина С. В. Введение в биоэтику [Электронный ресурс]. URL: http://www.philsci.univ.kiev.ua/biblio/bioetica/Vekov.htm (дата обращения: 25.03.2012).
128
Там же.
129
Биоэтика и будущее человечества [Электронный ресурс]. URL: http://www.labclinpharm.ru/210.html (дата обращения: 24.03.2012).