Страница 47 из 88
- Можем. Только так или иначе уполномоченные банки выйдут на "Парекс". И мы вместо прямого канала обмена прибалтийской валюты создадим дополнительные звенья прохода денег. У "Парекса", по крайней мере, есть лицензия...
- Если мне не изменяет память, лицензию им продлевала Винникова?
- Она же тогда была председателем Центробанка, - Снегирь развел руками и мысленно улыбнулся.
Батька со всего маху сел в лужу. Назначение столь высоких персон, как Винникова, было исключительно в его компетенции. И предъявлять претензии он мог только самому себе. К тому же Винникова сбежала из-под домашнего ареста не без участия офицеров КГБ, также подчинявшихся не премьеру, а лично Президенту. В вопросе с проворовавшейся председательницей белорусского Центрального Банка Снегирь был чист, как первый снег.
Президент тяжело засопел. Ему пришли в голову те же мысли.
- Подготовьте альтернативный проект постановления.
- Ясно, - спокойно кивнул премьер-министр. - Но кого брать в партнеры?
- Поручите этот вопрос Центробанку. Я жду конкретные предложения через неделю, - Лукашенко перевернул страничку еженедельника и что-то записал. Пятого июля, в понедельник...
- Не успеем, - заявил Снегирь.
- Это еще почему?
- Надо провести массу переговоров. Даже если я сегодня оформлю поручение Центробанку, у них на создание рабочей группы уйдет два дня. Приплюсуйте к этому необходимость ознакомления с огромным количеством документов. Только на это потребуется неделя. А еще надо переговорить с десятками банкиров. Со многими придется встречаться лично и прощупывать обстановку...
- Михаил Сергеевич, вам надо брать пример с министра иностранных дел, насупился Батька. - У Турпала Латыповича, в отличие от вас, хватает времени на решение всех вопросов. И он мне ни разу не сказал, что не успевает. Конечно, у него не все гладко получается, но его люди меня ни разу не подводили.
Председатель правительства поджал губы. Сатыпов был для него как бельмо на глазу. Себе на уме, ни с кем близких отношений не поддерживает, работает как вол, установил у себя в министерстве жесткую дисциплину, ни один сомнительный документ не пропускает. Из-за Сатыпова подельникам Снегиря частенько приходилось искать обходные пути, когда речь шла о сделках с иностранными партнерами.
- Турпал Латыпович не решает бюджетных проблем,- парировал премьер-министр.- У него в работе нет финансовой составляющей.
- Это не значит, что обязанности Сатыпова легче ваших, - строго сказал Президент. - Во многом благодаря министру иностранных дел мы имеем хорошие отношения с деловыми кругами других стран. И я попрошу вас не принижать его роль.
- Да я и в мыслях не держал как-то принизить Турпала Латыповича. Просто с объективной точки зрения его работа отличается от моей.
- На то вы и премьер. И я надеюсь, что мои пожелания вы учтете.
- Александр Григорьевич! Неделя на вопрос о банках - это слишком мало. Не успеем, я вас честно предупреждаю. Мне же перед вами потом отвечать, когда не справимся.
- Хорошо, - сдался Батька. - Сколько вам нужно времени?
- Недели три, лучше - месяц...
- Так, сегодня у нас двадцать восьмое... К девятнадцатому июля справитесь?
- Думаю, да.
Снегирь прикинул, что за эти дни он сможет договориться о переориентации финансовых потоков, и дружественные ему коммерсанты успеют оформить соглашения с банками по новой схеме.
- Теперь, Михаил Сергеевич, займемся продовольственным аспектом... Что опять случилось с птицефабриками? Почему возник дефицит яиц?
- Вывозят, - безразлично ответил премьер. - В России цены выше, потому бизнесмены и сделали упор на экспорт продукции.
- Перестаньте мне кивать на Россию! - опять разошелся Президент и потряс многостраничной ксерокопией. - Вот у меня реестр закупочных цен. Где вы тут видите, что экспортные цены выше? Не знаете? А я вам отвечу. Именно наши чиновники установили такие правила, что продукция по несколько дней задерживается на не приспособленных для хранения складах. Якобы для сертификации... И яйца начинают портиться. Из-за двух-трех бюрократов мы стали терять до двадцати процентов продукции... Значит, так, Михаил Сергеевич. У вас время до завтрашнего утра, чтобы решить данную проблему. Вредные распоряжения отменить, процедуру сертификации свести до минимума, виновных наказать. Я ясно выражаюсь?
- Понял, Александр Григорьевич. Разберусь...
ГЛАВА 7. ДРАНИК-САМУРАЙ
Небольшую толпу, собравшуюся возле импровизированной трибуны, Рокотов заметил издалека.
Он не торопясь дошел до того места, откуда были слышны возбужденные голоса выступавших, привалился плечом к бугристому, нагретому лучами солнца стволу каштана, вытащил сигареты и принялся слушать.
Разнообразием речи митингующих не отличались.
Поливали грязью Президента, обвиняли КГБ и его главу генерала Мицкевича в "геноциде" белорусского народа, взывали к прогрессивной международной общественности в целом и к Государственному Департаменту США в частности, косноязычно повествовали о судьбах диссидентов и визгливо требовали проведения какого-то референдума.
Милиции поблизости не наблюдалось.
Влад дисциплинированно выбросил окурок в урну, сделал два десятка шагов и очутился за спинами собравшихся.
- ...Режиму мы говорим решительное "нет"! - стоящий на возвышении узкоплечий юноша с длинными сальными волосами и хипповскими "фенечками" на одежде нескладно взмахнул костлявой рукой. - Диктатура не пройдет! Не для этого мы свергали власть коммунистов и Москвы! Молодежь свободной Беларуси не будет жить под властью красно-коричневых тиранов и их пособников из КГБ! Во главе с нашим лидером Анатолием Голубко мы выметем эту заразу из нашего общего дома!
Слушатели зааплодировали.
На место юноши взобрался немолодой очкарик в мятом костюме, поддерживаемый с двух сторон такими же слегка потасканными личностями.
- Дгузья!
Рокотов тихо хрюкнул. Оратор выглядел плохой пародией на Ульянова-Ленина. Дерганые движения, выброшенная вперед рука, захлебывающаяся речь, картавость. Не хватало только бородки, кепочки и красного банта в петлице обсыпанного перхотью пиджака.