Ила

– Ты мне не доверяешь? – Джеймс напряженно улыбается, словно его внешние эмоциональные показатели расположения отличаются от действительности.

– Я тебе доверяю, но данному средству и остальным участникам дороги я не доверяю.

– Ила, я бы не позволил тебе сесть на этот мотоцикл, если бы я не был так уверен в себе и в этой штуке, – уверенно произносит он.

Я знаю, что в вопросе касательно транспортных средств, принадлежащих Джеймсу, ведение противоречия не будет иметь удовлетворительного итога для меня. Он всегда тщательно отслеживает механическое состояние своих автомобилей и ведет ремонтные работы самостоятельно, не доверяя специалистам автомобильного сервиса. Иногда он упоминает, что дорога – это его стихия, или говорит: «Я точно знаю, чем я управляю, потому что я своими руками собираю то, на чем езжу. Это доставляет мне удовольствие, ну и немного гордости». Таким образом, он предполагает, что катастрофическое происшествие исключено из возможных ситуаций с его участием. Вероятно, данный мотоцикл также относится к объектам его гордости, восхваления, с которым он легко управится в опасном случае. Я не буду спорить с ним, и не намерена расстраивать его, отказав в совместной поездке. Мне необходимо содействовать тому, чтобы его безрадостное настроение, которое он приобрел впоследствии вчерашней безответной реакции на признание в чувствах, не продолжалось. Учитывая то, что мы являемся друзьями, которые, безусловно, не должны иметь любовные связи, наше прежнее общение должно быть восстановлено.

Также, мне кажется, что с Джеймсом мне действительно можно не предполагать о плохих последствиях. Я точно знаю, что по личным причинам вроде его чувства ко мне и уважительного отношения, он не позволит, чтобы со мной случилось происшествие на дороге. И в жизни тоже.

Оглянувшись по сторонам и выискивая любой знак о том, что моему организму ничто не угрожает на этой дороге, я пытаюсь подвести себя к этому риску. Я беру в руки, протянутый мне защитный шлем и, надевая его, обхожу Джеймса. Неожиданно позади нас раздается громкий визг поворачивающегося на высокой скорости транспортного средства. Инстинктивно оборачиваясь на звук, мы видим, что по узкой улице, едва помещаясь, стремительно движется грузовой автомобиль. Водитель, кажется, не принимает во внимание дорожные трещины, которые следует объезжать, кирпичи, коробки, выставленные рабочими ремонтирующегося магазина и даже мотоциклиста, пытающегося проскользнуть в щель между стеной и безумной машиной. Все объекты на пути «обозленной» машиной разлетаются при столкновении. Мы тоже находимся на его пути. Он снесет нас. Он размажет наши тела по асфальту. Не успеваю я насторожиться, и водитель грузовика вдруг ослепляется ярким светом. Он интуитивно выворачивает руль. Снеся ограду, он заезжает в мини парк перед нашим отелем и торопливо врезается в высокое толстое многолетнее дерево. Мы с Джеймсом в одно мгновение замираем, ожидая следующих действий. Я мгновенно поняла, что яркий свет, ослепивший водителя, поступил от отражения солнечного луча на моем браслете. Я ненадуманно подняла руку и изменила предстоящую ситуацию. Я остановила безумство водителя. На Нэлруге тождественный случай означал бы, что я убила его. Но здесь я спасла нас и не позволила совершиться аномальному для землян видению. Я могла быть нелепо убитой, и моя зеленая кровь разлилась бы по серому асфальту. При этой мысли мой мозг, словно слизью спускается вниз к моим ногам. То, что было бы преступлением на моей планете, здесь явилось счастливым случаем.

Джеймс, не раздумывая, оставляет мотоцикл на опорной «ножке» и бежит к разбившейся машине. С грузовой машины идет дым и мимо проходящие люди спешат окружить весь обзор. Мой земной друг скрывается в толпе. Через минуту я вижу, как Джеймс и несколько других мужчин выводят из толпы водителя, измазанного кровью, и сажают его в первый остановившийся автомобиль. Джеймс возвращается ко мне, протирая руки карманным платком.

– Водитель лишь ранен, – оповещает он меня. – Но если бы не этот несчастный случай, то нас с тобой, возможно, уже не было бы в живых.

Определенно, есть позитив в том, что мой нэби засверкал прямо в глаза водителю-нарушителю и почти убил его.

Джеймс снова садится за свой транспорт и, обернувшись ко мне на мгновение, улыбается в одну щеку. Он заводит мотоцикл, и мы едем. Его расположение, кажется, стало доброжелательным по отношению ко мне. Он также как и я удовлетворен тем, что мы сохранились живыми после не случившегося наезда торопящейся машины. Я сажусь позади него и обхватываю руками талию Джеймса.

Занявшее все мои мысли мое озабоченное опасение оказаться убитой уже прекратилось. Прижимаясь своей грудью к спине Джеймса, я своим сверх развитым нечеловеческим обонянием начинаю замечать естественный запах его тела сквозь вылитую на него туалетную воду аромата морской свежести. Его природный запах мне кажется более притягательным, чем его синтетический. В нем содержится немного солоноватого привкуса, смешанного с ароматом лесной хвои и будто приправленным карамелью. Не знаю, должен ли нравиться этот запах обычному человеку, учитывая то, что люди не беспричинно обрызгивают себя инородными ароматами, затмевая свои запахи. Но моему носу определенно приятнее ощущать запах, выделяемый теплым телом Джеймса.

– Твое сердце, – вдруг говорит он, поглядывая на меня через свое плечо, – Оно бьется.

– Да?

– Ты тоже удивлена? – спрашивает он, продолжая улыбаться в одну щеку, которую я наблюдаю в его боковом профиле.

– Удивлена?

Я намеревалась сказать, что в этом необычного, но получилось, что будто я сама удивляюсь, что оно бьется. И это так. У нас, конечно, есть сердце, но работа клапанов и артерии не издают звуков биения, как у людей. Поэтому для меня новость, что Джеймс уловил стук моего биологического двигателя. Интересно, почему он задает такой вопрос? В его понятии я есть обычный человек, и поэтому не должно быть ничего удивительного в том, что у меня бьется сердце. Или это то, что называют сарказмом? Здесь скрывается другой смысл?

– Да. Удивлена тому, что оно у тебя есть.

Это определенно сарказм.

– Нет. Я не удивлена. Оно есть, оно функционирует и поэтому естественно, что ты его слышишь, – отвечаю я.

– Я его не слышу, я его чувствую, – говорит он с изменившимся выражением лица на более строгий облик.

Своими высказываниями, которые, кажется, обладают смыслом, он приводит мое мышление в недоумение. Он снова пробуждает во мне трепет, проявляя признак обладания чувств ко мне. Он чрезмерно упорно старается выражать свое отношение ко мне. Его слова будто были услышаны в самых глухих углах моего внутреннего мира, где до этого момента всегда была тишина и покой. И теперь я волнуюсь, как перед моим самым первым полетом на хэйво. В тот момент я думала о правильности установления курсов полета, а сейчас я думаю о правильности исполнения эмоций, подобающих человеку, которые не вызвали бы у Джеймса подозрение на мою необычность. Полагаю, что в данном случае, молчание будет являться наиболее оптимальным вариантом.

На большой дороге Джеймс мчится почти наравне с ветром. Теперь я тоже чувствую биение своего сердца между его спиной и моей грудью. Очередной признак хода моей естественной эволюции. И снова здесь причастен Джеймс.

Мое сердце, будто, как и мотор мотоцикла, тоже начинает набирать обороты и стучать быстрее, чем обычно. Вокруг гудят бесконечные сигналы затормозившихся машин и ругательства водителей, а Джеймс легко продвигается вперед. Его длинные ноги и ловкие руки без труда управляют мотоциклом, что кажется, будто они являются продолжением этого двухколесного транспорта. Он ловко проскальзывает в промежности между транспортами, где мы умещаемся вплотную. Всю свою нэлскую жизнь я мчалась на скоростях выше звукового, но я ни разу не задумывалась об опасении, как сейчас. Если раньше я летала и будто лишь наблюдала со стороны за меняющимся окружающим пространством, то здесь я чувствую себя непосредственным участником событий. Меня невероятно трясет от мысли превратиться в размазанный банан. Но когда я гляжу на Джеймса, выглядывая из-за его крепкого плеча, то замечаю, что на его лице ни одна скула не шевелится от присутствующей в нем уверенности. В этот момент мое сердце приходит в спокойное состояние и начинает биться равномерно, как если бы я сидела на кресле у себя в номере и смотрела бы занимательное индийское кино.