Ила

Ветер бьет по нашим лицам, а мои волосы волочатся где-то сзади, едва успевая за мной. Я прижимаюсь к Джеймсу покрепче и закрываю глаза, чтобы постараться расслабиться и не видеть преград на нашем пути. Мой внутренний мир немедленно требует при открытии глаз увидеть лишь зоопарк. Но пока его не виднеется на нашем пути. Дорога кажется бесконечной, будто мы направляемся на самую крайнюю точку страны. Снова открыв глаза на какой-то момент, я мгновенно жалею об этом. На нас надвигается черное такси. Оно максимально близко к нам. Мы, несомненно, столкнемся с ним. Возможно, что я сейчас вскрикну, словно землянка в истерике. Я больше не могу сдержать свой трепет. Никчемный человеческий трепет, возникающий в моем внутреннем мире, подавляя мою нэлскую сущность. Разве человек сильнее нэла?

Не имея возможности контролировать ситуацию и максимально сжавшись в животе, я активно трепещу в ожидании результата столкновения с приближающимся черным автомобилем. До этого момента я считала, что во мне существует страх лишь к нэлу-охраннику за моей спиной. Теперь оказывается, что мне существенно угрожает яростное увлечение землянина быстрой ездой. Если я погибну в аварии простейших механических устройств с ручным управлением, то это будет самая нелепая смерть, постигшая нэла в истории всегда здравомыслящего Нэлруга.

Но вдруг в мою память врывается мысль о том, что мотоцикл ведет не стереотипный землянин, встречающийся в колледже, на улице или в библиотечных заведениях, а Джеймс. Ловкий и сильный представитель человеческой расы, который всегда в решении забот полагается на разум. Он никогда не рискует, если не убежден в отсутствии опасности для жизни. Его экстремальный акт, который кажется желанием адреналина, на самом деле является удовлетворением от владения высоким профессионализмом.

В процессе очередного спасения моей жизни, Джеймс с легкостью выворачивает влево в миллиметре от надвигающегося такси, и оно остается позади. Теперь мне не страшно. Я спокойна рядом с Джеймсом, словно умиротворенная звезда. Я громко выдыхаю воздух, отправляя вместе с ним наружу все свое дрожание. Впереди рикши и другие мотоциклисты, между которыми он снова проскальзывает, как вода между камнями. И я больше не боюсь машин, которые теперь представляются мне обычными аксессуарами дороги. Наконец-то, мы добираемся до пункта назначения.

– Ты цела? – спрашивает он, снимая свой шлем.

– Да, – уже полностью расслабившись, отвечаю я, – Сначала было страшно, но теперь, мне кажется, что это был самый волнующий и привлекательный страх, который я ощущала в своей жизни.

– Мы можем повторить, – Джеймс улыбается, и это снова положительный признак после нашей вчерашней беседы. – Но еще лучше, я могу научить тебя управлять этой штукой. За рулем получаешь больше адреналина.

– Думаю, это полезная идея. Здесь мне пригодятся подобные навыки. Если ты будешь находиться рядом со мной, тогда научи.

На небольшой площадке перед воротами зоопарка, Джеймс способствует моему усаживанию на сиденье мотоцикла. Он указывает мне на ручные рычаги, объясняя правила управления. Вокруг стоит благоприятный фактор. Малолюдье. Следовательно, показатель риска, что я никого не задену, находится на минимальном уровне. Джеймс садится позади меня и вытягивает голову, задевая подбородком мое плечо. Я чувствую его легкое дыхание, которое отепляет мою шею. Приближая себя ближе ко мне, Джеймс стал дышать на мои щеки. Его лицо оказалось на уровне моего лица. Теперь я слышу его каждое непримечательное движение. Я отчетливо ощущаю, что при внезапном движении нашего транспорта, его губы заденут мое ухо. Весь мой внутренний мир сконцентрировался на данной части моей головы, будто это случайное касание является значительным событием в истории вселенной.

– Теперь медленно отпускай, – говорит он о рычаге, который я зажимаю рукой.

Я с большим любопытством отпускаю его. Сиденье выталкивает нас вперед, и он резко поверх моих рук тормозит мотоцикл. Он столь крепко сжимает мою руку, что если бы я была человеком, вероятно, моя ладонь помялась бы в его охвате и, возможно, переломались бы кости. У него очень сильная ладонь.

Джеймс тихим и осторожным тоном указывает мне дальнейшие действия:

– Расслабь руки. Надо без резкостей, медленнее. Представь, что мотоцикл – это продолжение твоего тела. Что рычаги это твои руки, которыми ты легко владеешь. Нажимай плавно, – теперь он касается моей правой руки менее напряженно, но достаточно обширно обхватывает ее, что я больше не вижу своей ладони.

Я вновь отпускаю рычаг, но на этот раз в медленном и аккуратном темпе, следуя его словам. Я чувствую, как гладко и едва заметно мы движемся с места. Мы едем. Я управляю мотоциклом. Я научилась управлять опасным земным транспортом. Я почти не смотрю на дорогу, за ней следит Джеймс. Я лишь неотрывно восхищаюсь своими руками, которые держат контроль над данным объектом. Это удивительное ощущение, когда чувствуешь, что ты не только управляешь машиной, а подчиняешь ее себе. С хэйво все было иначе. Там мне требовалось лишь настроить нэби и, прикоснувшись к рычагу, мысленно приказывать крейсеру о следующих движениях. В данной ситуации транспорт представляется жестким и требующим физической силы в управлении. Определенно мотоциклом намного тяжелее управлять, чем рядовым хэйво. И эта тяжесть заставляет меня ощущать превзойдено усиленный контакт с этой машиной по сравнению с телекинезным управлением нэлским транспортом.

Накатавшись, мы забыли про экскурсию в зоопарк. Уже настало позднее время. Мы решили вернуться в отель. Доехав до пункта назначения, я начинаю понимать, что в моем внутреннем мире неожиданно возникает потребность продолжения сегодняшнего вечера. Продолжения вечера в компании Джеймса. Меня удовлетворила его близость. Я не намереваюсь прощаться с ним столь скоро. Мы сегодня вместе провели время, которое отличается от других наших встреч. Оно оставляет во мне более впечатлительный позитив. Обыденные действия, типа его мимолетных касаний и дыхания у моего уха оказались необъяснимо наиприятнейшими актами. Я испытала удовлетворение, ощутив их. Сегодняшнее присутствие, вернее близость Джеймса рядом со мной представилось чрезмерно значимым для меня. Будто его обучающие и другие прикосновения были всеми необходимыми требованиями для моего существования.

Мы остановились у входа в отель. Учитывая незаметную суетливость и молчаливость Джеймса, я полагаю, что напряжение между нами продолжает существовать. Я не могу придумать, как завершить данную неловкую ситуацию. Мне очень некомфортно. Я словно настоящий человек, переживающий за его отверженную любовь. Джеймс угрожает моей сущности. Я должна была оставаться наблюдателем человеческих отношений, а он невольно делает меня участником. Я нэл и намереваюсь им оставаться. Мои попытки уподобиться человеку не должны становиться процессом преобразования в земную сущность. Во мне появляется безотлагательная потребность избавиться от данного трепета.

В целях отвлечения своего внимания от образовавшегося нестандартного поведения Джеймса, я начинаю считать ветки на деревьях, растущих на фасаде отеля. Одновременно я перебираю в голове темы для разговора. Кино. Все последние фильмы мы уже обсуждали. Уроки. У нас разные занятия. Родители. Мне уже известна политика их семьи. Цветы, еда, одежда. Все кажется не пригодным.

Джеймс глядит на меня, не отрываясь, словно тоже не торопится покидать меня. Не предусмотрев, он приближается ко мне и неуверенно начинает наклоняться к моему лицу. Он слишком тесно приблизился к моему телу. Это озадачивает меня. Сейчас у него не имеются причины близости, подобной тому, что была за ездой мотоцикла. Он будто хочет коснуться меня. Его пристальный взгляд, не выпускающий из виду мои губы, предполагает, что он намерен прикоснуться именно ими к моим губам. Он поцелует меня. Внутри меня все мои органы будто начинают бегать из одной стороны в другую, и, паникуя, они врезаются об стенки моей плоти. Что я должна сделать на этот раз? Снова пожелать апельсин?