Наследник

«Удачно сказано. Заметано».

Как-то уж слишком серьезен мой поставщик недобрых вестей, сомнительный праведник Иов в белом халате. Не ровен час, я и в самом деле всерьез, без театральщины уверую, что «ласты» мои уже густо намазаны клеем. Остается сложить их вместе в подсказанный час и откланяться этому миру. Нет, перед этим их кому-то придется лизнуть. Как тыльную сторону марки или полоску на уголке конверта. Сейчас так доктору и объявлю. Правда, он может испугаться, что за моей язвительностью последует нешуточная истерика. Повод, как-никак, очень уважительный. Сильно заслуживает, чтобы психануть. Кликнет эскулап санитаров с ведерными шприцами релаксантов, с проверенными на прочность простынями. В итоге валяться мне спелёнутому – рожа от натуги багровая, глаза лососевого цвета, прическа веником, живот выпирает, потому как простыня молодецкую грудь в него выдавила. И вот тут, в тот самый миг, когда я беспомощен и безобразен, в палату, где без продыху пыль и годы ужаса, вплывает волшебная Милена… Нет! Никогда!

«Я смотрю, ты и в самом деле решил до конца поучаствовать в этом… фарсе?»

«Мама, у меня отпуск, почему бы не провести его в чужой интриге? Ну не вздыхай, прошу тебя. Заметь, я даже не возмущен тем, что ты опять здесь».

«Это не добавляет твоим решениям ни изящества, ни ума, ни дальновидности, сын».

«Неужели все так серьезно, что уже и не Ванечка, а сын? Сы-ын!»

«Нет пока. Особых причин для беспокойства нет. Признайся, что это тебя расстраивает. Не грусти, уж что-что, а усложнить свое положение ты сумеешь. Сомнений нет. Я ведь тебя не первый день знаю. Единственное, в чем ты предсказуем, так это в своей полной непредсказуемости».

«И для тебя? Не смеши…»

«А что ты думаешь? Иногда даже для меня. Кстати, что это еще за Милена? Я что-то важное упустила?»

«Ну, во-первых, в моей жизни нет никого важнее тебя…»

«Ой-ой, так и поверила».

«А во-вторых, Милена… Милена? Какое странное имя для медсестры».

«Отчего странное? Не всем же им быть Нюшами, Дашами…»

«Ничего не знаю ни про какую Милену. И вообще: покиньте мой мозг, женщина! Срочно покиньте. Не вынуждайте вызывать эвакуатор. Штраф завтра заплатите. Можно большой штраф в долг, можно чуть меньше и безвозмездно».

«Ну и пожалуйста. Ми-ле-на… Можно подумать! И еще я хорошенько подумаю насчет, хм, штрафа».

Порты мужчине коротковаты. Я не исключаю, что ему пришлось для удобства ходьбы подтянуть их повыше, под курткой не разглядишь. Мой опыт подсказывает, что ночная одежда – неважно, импортная она или отечественная – славится несуразно длинной мотней. Такой длинной, что либо гульфик, в простонародье ширинка, скрывает колени и сковывает движения, либо мотня худо-бедно на положенном месте, но тогда резинка – под грудью, а трубы штанин прерываются над лодыжками. Впрочем, не желаю будить ложных иллюзий, будто я хоть в чем-то такой уж прямо эксперт. Тем более не хочу казаться эстетствующим брюзгой. Виной всему старые фотографии из семейных альбомов с забранными в виньетки географическими уточнениями: «Трускавец», «Пятигорск», «Ялта», «Геленджик»… Запечатленные на них мужчины почти все выглядят именно так: майка, пижамные штаны под грудь, носочки и сандалии. Иногда через плечо перекинуто полотенце. Все очень практично и крайне демократично. Ведь и у демократии, как у всего прочего, тоже есть крайности.

Тощие лодыжки мужчины и впрямь выставлены напоказ. Пятки одна к другой – внутрь, мыски врозь. Случайные потуги на «первую позицию». Случайные, потому что муж явно не из балетных. Школьный кружок лет с полста назад? Предложили на выбор: военное дело или балет? Чудненько.

Из-за курьезной постановки ног в отвлекшем нас с доктором от печального персонаже прослеживается что-то неуловимо комичное, почти чаплиновское. Балетные позы редко добавляют воинственности, особенно если «танцевать» партию больного в пижаме. Лебедь занемог… При этом лицо посетителя не оставляет сомнений: клиент пришел поскандалить. Губы поджаты, щеки-брыли подрагивают, словно кто-то изнутри слабым током испытывает их на адекватность рефлексов. Чего молчим? А глазами молнии мечем. Понятно. Нахохлившимся в предвкушении стычки я выгляжу примерно так же. Только щеки не дергаются. Этот мимический навык приходит, по-видимому, с возрастом. Хорошо, когда знаешь, к чему идешь. Я смотрю на доктора, вопрошая гримасами: «Я прав? Скандал грядет? Тут нет никакой ошибки?» Он ловит мой взгляд. «Да», – коротко кивает в ответ. В смысле, нет никакой ошибки, пациент гарантированно заявился скандалить. Внешне доктор воспринял вторжение без малейшего напряжения, как данность, словно ждал. Он расслабленно улыбается гостю, как радушный хозяин улыбался бы докучливому соседу, от которого все равно не съехать. Я же мысленно благодарю судьбу и обстоятельства, ею подброшенные, за предостережение: старину доктора не следует недооценивать, он далеко не прост, «тертый калач». «Стариной» я, пусть и не вслух, называю его в ответ на «голубчика». Такие пустяки быстро сближают, а нам это важно. Наш общий и такой разный план состоит именно в этом.

– Что, любезнейший Павел Павлович, – оживает «пижама». Имя-отчество выговорено нарочито правильно, с расстановкой: «Па-вел Пав-ло-вич». Никаких закадычных «Палпалычей». – А ведь я выздоровел! Вопреки, так сказать…

– Не могу отказать вам в признательности за приятную новость, но, как мы оба догадываемся, я в курсе ваших дел. Прошу прощения, конечно же речь о делах касательно вашего здоровья. Можно сказать, сам руку приложил. А можно и про душу… Не будет преувеличением? Ну вот. Так что поздравляю, голубчик. Поверьте, есть с чем. В вашем случае – особенно. А сейчас, если позволите…

– Вы думаете, это я для себя выздоровел? Или, может быть, для вас? Чтобы вам премию за меня выписали? Или, может, вообще скажете, что вашими стараниями я не отчалил на тот свет? Руку он… Душу… Черта с два! И думать забудьте!

Пациент нервно, по-особенному сценично поправляет выбившуюся из-за уха прядь. Пальцы длинные и сложены щепотью. Так их складывают, когда руками едят плов. Сравнение абсолютно точное и совершенно дурацкое, если принять во внимание декорации и мизансцену. Почему, например, не представить себе мастеров восточных единоборств, «расклевывающих» друг друга руками? Потому что голоден, есть хочется. А тут еще этот мистер чертополох. Почему чертополох?

«Ванечка, может, ну ее, твою затею, и ко мне? У меня сегодня мясная солянка, сама готовила».

«Ой ли?»

«Ну, хорошо. Тебе всегда нравилась мясная солянка из «Пушкина».

«Не искушай».

«А как же без этого?»

«И не обманывай. Сама она наготовила…»

«Разве это обман? Это как разрез глаз тушью подправить, ну, правда…»

«Ну ладно. В смысле разреза глаз. Не отвлекай».

«Зря отказываешься».

«Всё может быть. Мам, ну зачем так жестоко… про солянку… Теперь в животе урчит».

«А как ты хотел? Кто-то безответственный посулил тебе, что будет легко? Я, кстати, могу вам прямо на месте столик организовать. На троих. Вполне мужская получится посиделка».

«Вот этого точно не надо».

«Что так?»

«Мама!»

«Я, Ванечка, я. Даже не сомневайся. Твоя мама. Пойду соляночкой себя побалую».

«Змея».

«Люблю тебя, мой беспокойный и бестолковый змеёныш. Может быть, шведский стол? Всё, всё, всё… Испаряюсь. Да, по поводу сэра чертополоха…»

«Мистера».

«Как скажешь. Чтобы ты случаем не сбился: его жест завладел твоим вниманием».

«Я помню».

«Ой ли».

«Ой. Без “ли”».

Жест «пижамы», он же «чертополох», не просто меня увлек – зачаровал. Он эффектен и подзуживает задуматься: а не отпустить ли мне волосы в вольный рост, чтобы подлиннее отросли? Ради такой вот светской картинности. Складывать пальцы щепотью я давно умею, еду солю так, по-деревенски, плов ел руками несколько раз. Однажды плов приготовил «доподлинный» узбек из дворницкой. Наколдовал горе-кулинар что-то рисовое, невообразимое, по наитию. Компьютер с Интернетом в его жизни напрочь отсутствовали, спросить рецепт было не у кого, да и спросил бы… – тот еще кулинар. Однако на закуску сгодилось и его варево. Ели руками, хотя и не плов. Вилки одному товарищу не хватило, и способ уравнять всех по-братски в правах нашелся сам собой. В самом деле, не есть же одной вилкой вдвоем? В конце концов, это негигиенично. Руками из общей кастрюли лучше. «Кошмарный ужас», как говорит одна моя знакомая.