Страница 6 из 17
— Да я здоров, как дракон! — Геринх вскакивает и стукает кулаком в грудь, но эффект портит ночная сорочка до середины колена: ну не могу я серьёзно воспринимать парня в таком виде.
Потрясённая его энтузиазмом, Пушинка заползает обратно в сумку.
— Тогда уроками займись, — предлагаю я. — Образование — это так важно.
— Я их буду ночью делать, пока ты спишь.
Уговорить его остаться в палате, а не бежать меня провожать до общежитий для пущей моей сохранности, стоило огромных усилий. Даже не знаю, плакать или смеяться над таким страстным желанием меня защитить.
Перед уходом стучусь в кабинет мисс Клэренс, но она не отзывается. Надеюсь, она сейчас мирится с Огнадом.
По пути в общежитие сворачиваю к магазинчику мисс Глории, но там «Закрыто по техническим причинам».
Похоже, сегодня я останусь без ужина. Если только Ника меня печеньями и конфетами не спасёт. Нездоровый, вариант, конечно, но желудок так сводит, что, кажется, проглочу… целого дракона!
Охранники встают возле двери в нашу с Никой комнату.
— Даже проверять не будете? — уточняю я. — А вдруг там злодеи под кроватями прячутся? Убийцы в шкафу затаились?
— На вашей комнате защита родовой магии императорской семьи, — гордо произносит гвардеец. — Ей можно доверять.
— Поверю на слово.
Нику я застаю за столом с чаем и последней печенинкой в руках. Надеюсь, печенинка последняя на столе, а не последняя в принципе. Проглотив откушенное, Ника вскакивает и, округлив глаза, спрашивает:
— Лера! Ты правда залезла в сокровищницу ректора Дегона?
Похоже, мне это до смерти припоминать будут. Ну ошиблась, ну с кем не бывает. — Ну… да, — покаянно вздыхаю я.
— Лера, ты… ты… это же…
— Я понимаю, это нехорошо, и я больше не…
— Лера, ты первая похитительница сокровищ дракона за последние семьсот лет! — Ника аж вокруг своей оси прокручивается от переизбытка эмоций. — Да если об этом станет широко известно, тебя же… О тебе песни петь будут, пьесу напишут, а то и оперу. Это же такое событие!
Точно: мне это будут долго припоминать. Очень долго.
Первая за пятьсот лет оскорбила дракона отказом от покровительства, первая за семьсот лет влезла в сокровищницу. Я так отличилась, что хоть в свой мир переезжай подальше от позора.
Стук в дверь прерывает мои самоуничижительные мысли.
Вишенкой на торте этого сумасшедшего дня становится то, что гостем оказывается принц Элоранарр.
Глава 5
— Я пришёл с миром, — сразу предупреждает Элоранарр, поднимает перевязанную лентой коробку. — И с едой.
Обострённое голодом обоняние предательски соблазняет ароматами чего-то мясного и овощного. Демон! Элоранарр — демон-искуситель.
— У тебя такие глаза, словно ты собираешься меня съесть. Официально заверяю: я невкусный. И вряд ли переварюсь. И я буду отбиваться.
— Ваше высочество, — сдавленно произносит Ника.
Оборачиваюсь к ней, и Элоранарр ловко проскальзывает внутрь. Глазом моргнуть не успеваю, а он уже прикладывается к её руке губами.
— Очаровательная Никалаэда, рад знакомству, — он несколько мгновений держит её руку и отпускает. Как-то многозначительно улыбается. — В самом деле рад. Можно было не проверять.
Ника заливается краской:
— Я-я, с-случайно, ре-рефлекс.
— Да-да, все менталисты так оправдываются. И оглянуться не успеешь, как из тебя всю подноготную вытянут.
— Я… не… — Ника пятится и, наткнувшись на арку, выскакивает на балкон. Элоранарр невинно у меня интересуется:
— Неужели я такой страшный? — Взмахивает коробкой. — Мисс Никалаэда, выходите, я ужин принёс. Обещаю кусать только его. Если поделитесь, конечно.
— П-простите, я подышу свежим воздухом, — отзывается Ника.
Странно: она трусихой не казалась. К тому же если и сделала что-то не то, Элоранарр явно не сердится.
Любезную хозяйку приходится изображать самой: в алькове выложив посапывающую Пушинку на подушку, приглашаю Элоранарра к столу в эркере, завариваю чай. И отчаянно борюсь с желудком, так и норовящим разразиться урчанием.
Запах из коробки пропитывает всё вокруг соблазнительным до слёз ароматом.
— Ешь, — усмехается Элоранарр и, отросшим когтем надрезав ленту, подталкивает коробку ко мне.
Дрогнувшими руками снимаю крышку коробки и застываю: котлетки с овощами, ломтики хлеба со злаками. И отдельный сектор — покрытые мерцающим куполом пирожные. Наверное, на них защита, чтобы мясным запахом не пропитались.
— Считай это извинением за испытание Линарэном.
— А? — Сглотнув, с трудом отвожу взгляд от еды.
— Садись и ешь, пока слюной не захлебнулась. — Он машет на еду. — А то чувствую себя садистом.
Желудок сводит до боли. Всё, сдаюсь: вытаскиваю из встроенного шкафчика вилку, усаживаюсь за стол и практически набрасываюсь на еду. Котлетки просто обалденные! Господи, да я таких вкусных в жизни не ела: нежные, с хрустящей корочкой, сочные… а овощи мягкие с какими-то невообразимо вкусными пряностями. Я готова рыдать от счастья, хочу растянуть удовольствие, но сдержаться выше моих сил. Да за такую еду убить можно!
Глядя в тёмное окно, Элоранарр забирает свою чашку.
— Хороший вам ремонт сделали.
— Угум… — Продолжаю орудовать вилкой.
— Как думаешь, твоя соседка выйдет или так и будет прятаться? Нет, я не настаиваю, просто… забавно. Обычно девушки пользуются возможностью со мной пообщаться.
— Мм…
Откуда я могу знать, выйдет Ника или нет? Я знай вилкой работаю. С уверенностью могу сказать только одно: еда безумно вкусная. И она непростительно быстро заканчивается!
Утащив грязную посуду в ванную, на обратном пути под насмешливым взглядом Элоранарра сворачиваю на балкон.
На диване Ника сидит, развернувшись к спинке лицом, выглядывая из-за неё, точно нашкодившая кошка, и глаза большие-большие.
Я киваю в сторону кухни, предлагая вернуться.
Она мотает головой.
— Там пирожные, — выманиваю я.
— Он такой страшный, — почти одними губами произносит Ника. — Я его боюсь.
Мне он кажется скорее навязчивым и бестактным, но менталисту лучше знать.
— Ладно. — Судя по звукам, Элоранарр встаёт. — У меня, в общем-то, много дел… Облегчённо выдохнув, разворачиваюсь к арочному проёму.
— Понимаю, столько должностей, надо всё успеть, — выхожу из укрытия проводить странного гостя до двери. — Очень жаль, что не удалось пообщаться.
— Раз тебе жаль, — бодро заявляет Элоранарр, — я с удовольствием останусь.
С лицом не справляюсь, и, глядя на меня, Элоранарр смеётся:
— Сразу чувствуется твоё не придворное воспитание.
Щёки опаляет румянцем стыда и гнева, хотя нельзя сказать, что он назвал меня совсем невоспитанной, скорее несдержанной, и если последнее я не отрицаю, всё равно обидно, когда так откровенно насмехаются.
— Валерия, в самом деле, неужели ты действительно хочешь, чтобы я просто ушёл? — Он разводит руками. — Я же такой ценный источник информации, я могу сказать, где сейчас Арен, могу подсказать все его слабые и сильные стороны, планы. В конце концов, я могу стать тебе союзником или врагом. Где твоя смекалка и расторопность? Где попытки очаровать?
Жаль, что нельзя прямо ему предложить идти в места не столь отдалённые с его очарованием.
— Проблема в том, что я не желаю знать, где Арен, — только выпалив это, понимаю, что невольно назвала его по сокращённому имени, и щёки снова опаляет румянец.
— И планы его я уже выслушала, знать больше не желаю.
— Девяносто три процента жажды разрушения — это страшно, — без малейшего страха тянет Элоранарр.
— Простите, но, кажется, отношения с Арендаром наше личное дело.
— Никакие отношения наследного принца не могут быть его личным делом, это я тебе как ответственный за безопасность империи говорю. — Элоранарр разводит руками. — И как брат не могу спокойно смотреть, как обижают моего самого младшенького. Он же на глазах моих, считай, вырос, слабость моя… упёртая.