Страница 16 из 42
Рука об руку Элиза и Раган дошли до ступеней крыльца у парадного входа в замок, поднялись наверх, развернулись и остановились в ожидании. Тогда же он опустил руку и она оказалась предоставлена сама себе, ощутив необыкновенное одиночество и смущение. Весь двор от высоких резных дверей парадного входа до той самой въездной башни, у которой вчера вечером Элиза прикидывала дальнейший путь, был заполнен людьми - знатными и простыми, богатыми и бедными, блондинами и брюнетами, они стояли вплотную друг к другу, оставив только в центре проезд для королевского кортежа... Отдельно стояли Межевые лорды - их можно было отличить от прочих не только по изысканной, богатой одежде и откровенно скучающему виду, но и по странным металлическим ошейникам, подобным тому, что помечал шею Рагана, и характерным цепям со знаком птицы на груди. Этих людей отличала почти видимая аура власти, помноженная на очевидное и нескрываемое почтение, отдаваемое окружавшими их людьми. С подобным же почтением местный люд относился и к своему собственному лорду, как успела заметить Элиза, но в отличие от своих гостей выглядел Нейл Раган при свете дня уставшим и постаревшим... Он был чужим и непонятным, а Элиза и не пыталась его понять. Она вообще не мечтала ни о чем другом, как убраться поскорее с этой голгофы, где на нее нацелены сотни не слишком расположенных к ней глаз. Такое внимание для нее было неприятно и непривычно.
Наконец раздался звук трубы, потом еще и еще, пока конная кавалькада наконец не въехала во двор замка. Большая часть королевских гвардейцев осталась снаружи, за воротами замка, но и тех, кто ступил во двор, было больше, чем достаточно.
Сначала Элиза поразилась красочности - обилие цветов резко диссонировало со спокойными, бело-бежево-серо-зелено-коричневыми тонами одежды местного люда. Лиловые, розовые, сиреневые, бледно-желтые... В глаза бросалась богатая вышивка, сверкание драгоценных камней, а еще надменно-замкнутые лица и высокомерные взгляды. Пустили попугаев на гусиную ферму.
Короля встречали с любопытством, но не с восторгом. Никто не кричал никаких бравурных приветствий, никто не бросал шапок в воздух - наверное потому, что в разгар летнего дня только у дворовых женщин были легкие кружевные чепчики...
Часа два спустя Элиза сидела за столом в парадном пиршественном зале, смотрела искоса на короля и искренне удивлялась, как этот чахлый и бледный юноша может быть братом такой пышущей жизнью особы, как Элиза. Эрвису было восемнадцать и он был королем уже полтора года после смерти их отца Калада Ор-Ваилана. Как и сестра, он был высок и рыжеволос, сходство просматривалось в разрезе глаз и характерной линии верхней губы, но если Элиза походила на лощеную породистую лошадь, то Эрвис казался тощим жеребцом-доходягой. На нем был идиотский, на взгляд Элизы, костюм: небесно-голубой камзол с расшитыми серебром полами почти до колен, синие шаровары в мелкую складку, перетянутые полосками серебристой ткани на середине бедра, чуть ниже колена и у щиколоток, белоснежная кружевная сорочка с узкими манжетами. Через плечо была перекинута широкая белая атласная лента, на ней крепилось несколько странных серебряных дисков. Шею молодого человека оттягивали две массивные цепи - одна, из плоских, похожих на резные листья звеньев лежала больше на плечах, демонстрируя изысканный ажур превосходной чеканки, вторая, из звеньев квадратных, удерживала крупный синий камень. Ни цвет, ни покрой одежды рыжеволосому Эрвису не шли, но добавили его и так не героическому облику болезненности и бесцветности.
У него был слегка скошенный безвольный подбородок и безуспешно замазанные пудрой прыщи на шее; худой и угловатый, он силился казаться выше и стройнее, а выходило, что он лишь вытягивает вперед шею, торчащую в роскошном, расшитом серебром и жемчугами воротнике как пестик в ступке. У Эрвиса были злые глаза и амбиции человека, пытающегося прыгнуть выше головы... Элиза с первого же взгляда поняла - этот заморыш просто не способен на глобальные планы, в которых его подозревал лорд Майеш. Эрвису под силу управлять только своими слугами. И то сомнительно, не обворовывают ли они его. Еще он может напакостничать, но тоже по мелкому, разве что с возрастом научится и станет каким-нибудь Нероном. Для громоздких интриг у него просто не хватит мозгов. Переиграть Межевых лордов в том, что они считали своим правом? Нет, это просто исключено. Они привыкли к власти и своего не отдадут.
Столы в зале были расставлены особым образом: один для короля, другой - для семи Межевых лордов и одной женщины, а третий - для всех остальных. Элиза не знала, как много и часто здесь едят, но скромность и небольшое количество блюд на столах не посчитала скупостью хозяина. Скорее всего, это был не полновесный обед, а так себе, легкий завтрак. Немного мяса, сыры, фрукты, печенье - в середине дня не перенасытят желудок и не позволят затуманить мозги, а вошедшие в зал Межевые лорды явно не стремились расслабиться.
Зато Элиза стремилась. После унизительного утра, когда она не раз и не два попадала впросак, ей позарез нужно было расслабиться, поэтому на яства и особенно питье посматривала весьма благосклонно. Да кто ж знал, что у этих "приграничников" все настолько заритуализировано! Встать здесь, пройти сюда, руку поднять, руку опустить, поклониться, подняться... Элизе весь многослойный процесс встречи и входа Межевых лордов в зал, их поклонение какому-то алтарю и торжественная сдача протекторами капли своей крови, оросившей полупрозрачную голубую чашу под женской статуей, напомнили ритуалы масонов, скрупулезные в мелочах и отточенные до автоматизма, каждый элемент которых несет в себе потайной смысл, малопонятный для непосвященного. Теперь она узнала, что вчерашний пожилой господин в отделанной мехом накидке был местным церемониймейстером, и правил он своим оркестром с мастерством истинного дирижера. Каждый шаг той величественной процессии, что проходила по плитам замка, резонировал торжественностью и значимостью, наверняка во всех этих движениях, жестах и словах был смысл, только Элизе он был неведом, а потому ужасно нервировал. Для местного люда причудливость ритуала была привычной, инородка же и понятия не имела, что надо делать. Оттого и попадала впросак. И чувствовала себя неуютно и глупо, и злилась на всех, и ощущала, как наливаются жаром щеки от унижения, когда половина присутствующих смотрит на нее недоуменно и осуждающе всего лишь за лишний шаг в сторону... Но теперь все закончилось. Лорды-протекторы поднялись по лестнице в замок, понаблюдали за представлением гвардейцев, напомнивших Элизе роту почетного караула, вроде как помолились перед очередной статуей, слегка походили кругами с выражением непоколебимой значимости на лицах... и вошли в пиршественный зал. И здесь заметно расслабились и заговорили по-человечески. Она наконец-то вздохнула с облегчением.
В центре пиршественного зала для протекторов стоял особый стол - восьмиугольный, но не круглый, а восьмиугольный, почти овальный, вытянутый. В середине стола на небольшом возвышении лежал странный предмет - двойной серебряный диск. Знак, виденный Элизой не впервые, таким, например, скреплялись ошейники на Межевых лордах, но она и понятия не имела, что он означает. Однако для собравшихся он значил много, поскольку каждый из садившихся за стол делал похожий жест: прежде всего почтительно прикладывал к диску два пальца правой руки, потом касался ими собственного лба, сердца и ошейника.
Под отдраенными накануне штандартами у дальней стены стоял королевский стол и отделялся он от овального нешироким проходом в три-четыре шага. Свита, сановники и приближенные располагались от протекторов куда дальше. К тому же в ближнем к дверям конце пиршественного зала негромко играла музыка, пяток принаряженных музыкантов с украшенными цветными лентами флейтами, арфой или гуслями (не разобрать), что создавало необходимый шум для относительного уединения среднего стола. Поэтому Межевые лорды могли без стеснения обсуждать свои вопросы - их почти не было слышно за общим гамом. Впрочем, они не особо-то и таились. На среднем столе не было вина, только ключевая вода, однако довольно скоро страсти накалились и без дополнительных стимуляторов.