Страница 10 из 42
Оставалось одно - выведывать потихоньку, по вопросику, по зернышку, не открывая себя... Вот только станет ли он ждать?
Ларас преспокойно ждал.
- А почему лорд Майеш предпочитает ночевать под крышей? Боится простудиться?
Этот вопрос вызвал более пристальный, хотя и такой же быстрый взгляд Лараса.
- Лорд Майеш старый человек, миледи. Следует уважать его возраст.
Да уж. Зернышки собирались прямо-таки горчичные... Глупо как-то все это.
Она обдумывала следующий вопрос, способный хоть немного пробить стену отчуждения Лараса, когда огромная амбарная дверь распахнулась и в нее вбежал худой юноша лет пятнадцати. Разгоряченный, всклокоченный, с распахнутой почти до тощего живота рубахой он бросился было к Ларасу, но затормозил на полпути, переводя растерянный взгляд с мужчины на Элизу.
- Миледи, - пробормотал он и догадался наконец склониться в быстром небрежном поклоне.
Ларас предупреждающе сощурился, но Элиза не дала ему шанса остановить мальчишку.
- Говори, - быстро кивнула она.
- Я... это... миледи, дозорные донесли, лорд Майеш миновал Совиный и скоро будет здесь, - черные глаза смотрели не мигая, однако с некоторым сомнением. Почему - вскоре прояснилось: юноша перевел горящий взгляд на Лараса и с воодушевлением выпалил:
- Они нашли еще одну убитую женщину, хозяин. На дороге за Буйволовым оврагом.
- Еще одну? - быстро переспросила Элиза, пока Ларас собирался с мыслями. А что таковые у него имеются, говорил очень мрачный взгляд, которым он окатил разговорчивого парня. Вот только предупреждению тот не внял - попросту не заметил - радостный уже оттого, что ему позволили говорить на явно запретную тему.
- Поганцы, миледи! Третьего дня двух бедных странниц порубили, наверное, нечего у них было взять, вот и порубили насмерть. Говорят, они ехали в Вышемир! А потом еще купчиху из Ароена ограбили, а потом убили. Заодно и троих ее охранцев убили. И был еще у Тэйвасы случай...
- Заткнись, Йенас, ты утомил миледи Элизу своей болтовней, - свирепо насупившись, встрял Ларас.
- Нет, нет, пусть продолжает.
Но юноша наконец-то просек неладное, побледнел и отступил, потупив очи.
- Поганцы, говоришь? - попробовала подбодрить его Элиза, - В смысле, разбойники?
- Так кто ж еще? - Йенас переводил испуганный взгляд с мрачного мужчины на женщину, - Свои такого не сделают, не-е. Только пришлые. Вы боитесь, поганцы до Синганира дойдут? Не бойтесь. Милорд Раган такого не допустит!
Озадаченная перевариванием множества непонятных сведений, не особо задумываясь, она задала вопрос, но не успело еще последнее слово слететь с ее языка, как она поняла - это ошибка.
- А кто он такой, этот милорд Раган?
На нее смотрели две пары одинакового изумленных глаз, с одной только разницей, что зеленовато-серые глаза Лараса быстро обрели свое всегдашнее равнодушное выражение, а распахнутые черные очи Йенаса долго еще вторили распахнутому рту.
- Это ваш муж, миледи, лорд-протектор Каменного Гнезда Ласточки, - едко произнес Ларас и сухо добавил:
- Прошу простить нас, миледи, нам пора. Мне еще нужно отдать необходимые распоряжения для встречи лорда Майеша.
- Послать гардов?..
Рука Лараса накрепко и предупреждающе сжала плечо юноши, буквально захлебнувшегося последним словом, и Элиза простилась с надеждой выведать у Йенаса продолжение истории или хотя бы узнать, кто такие эти гарды. Она, разумеется, сильно сглупила, но курочка разные зернышки клюет...
Не понравилось ей разве что то, каким задумчивым взглядом окинул ее Ларас, когда выходил. Но что поделать - не разбивши скорлупу, яичницу не сделаешь.
Интересно, к чему эти аналогии на куриную тему? Уж не намекает ли ей подсознание о некоей глупой птице, хвалившейся перьями да в суп попавшей? Или это про индюка?
Туфли окончательно размокли и держались на ногах на честном слове. Элиза ступала медленно и осторожно, не столько из-за неудобной узкой юбки, перетянутой полосками ткани от бедер до колен, а стараясь не ступить в лужи жидкой грязи и тем более не думать, из чего эта грязь состоит - ей, выросшей на плиточно-асфальтовых, почти стерильных городских улицах, в лучшем случае покрытых смесью песка и соли, видеть эту дурно пахнущую кашу под ногами было непривычно. Но дело было не в отвращении как таковому к грязи. Элиза не могла не заметить, что при заметной засухе в середине лета грязь на хозяйственном дворе не появилась бы сама собой, из-за небрежения слуг. Замок готовился к приему гостей, большому приему - к запахам неприятным сполна примешивались густые ароматы готовящейся еды, а потому совсем не удивительно, что во дворе царила суета, на землю падало все, что везли в замок - вода ли из огромных чанов, в которых ее перевозили к кухням или хозяйским покоям, масло из бочек, вино, вон там тонули в жиже красные бусины ягод, а там - капустные листья... Лошадиная моча и навоз, солома и зеленые стручки фасоли - все переламывалось сотней ног в крепких башмаках, колесами и копытами не хуже самого мощного блендера...
Да уж, здесь нужны были сапоги до колен, а не картонные туфельки. Но Элиза старалась, всеми силами игнорируя разинутые рты и удивленные взгляды. Потому сумела дойти до навеса почти без потерь. Девушка, чистившая лошадь, вздрогнула, на мгновение замерла, а потом принялась скрести лоснящиеся бока животного с удвоенной силой.
- Иди со мной, - негромко произнесла Элиза, стараясь не замечать острого интереса стоявших неподалеку людей. Замолкли на полуслове две говорливые служанки, у одной из них из подмышки выскользнул длинный красноватый овощ, похожий на кабачок - она едва успела подхватить его до того, как тот брякнулся на землю; остановился и застыл с раскрытым ртом плечистый юноша, на голой спине которого разлегся немалый мешок с чем-то сыпучим; выпрямился, поигрывая молотком, кузнец, неподалеку подковывавший лошадь.
Девушка резко выпрямилась. На щеках ее загорелся румянец, а глаза полыхнули огнем.
- Иди, не бойся, - насмешливо повторила Элиза, прищелкнув пальцами.
- Я не боюсь, - сквозь зубы прошипела девушка, отбросила щетку, поискала кого-то взглядом, потом кивнула, не глядя на миледи.
Элиза шла к выходу, повторяя свой недавний путь по хозяйственному двору в обратную сторону. Она не оборачивалась, не смотрела по сторонам, но знала, что девушка идет следом.
Миледи остановилась, лишь пройдя под широкой аркой, ведущей к въездной башне - по крайней мере так для себя определила ее Элиза: это было крепкое, мощное и укрепленное сооружение с арочным проездом внутри, перекрытым поднятой сейчас решеткой.
Из въездной башни внутрь замка вели три пути. Левый вел под другую арку, где сейчас и стояла Элиза, а оттуда к хозяйственным дворам и постройкам. Правый огибал выступ башни, караулку, и вел наверх, на галерею чуть ниже верха крепостной стены и терялся за углом здания. Центральный приводил прямо к парадному входу, а точнее, ко второй крепостной стене, в другую, более широкую арку и закрытый с трех сторон галереями дворик, чистенький, аккуратный, выложенный серыми плитами, предварявший вход в сам замок - просторное крыльцо с несколькими ступенями и массивные двери метров пяти высотой. За ними, как помнила Элиза, шла череда мрачноватых узких залов, завершавшихся большим, но не менее мрачным пиршественным чертогом.
Здесь, перед въездной башней, было сравнительно пусто. Пара стражников выжидающе поглядывала на хозяйку, но лезть с разговорами не спешила. Через ворота проехал и повернул к арке, ведущей на хозяйственные дворы, воз, груженый сеном. Мужичок, ведший в поводу измученную лошаденку, равнодушно склонился в поклоне и прошествовал дальше. Бежавшая рядом с возом собачонка коротко тявкнула и гордо пристроилась рядом с лошадью. А больше никого и не было. После шума и гама хозяйственных дворов здешняя пустота и тишина просто успокаивала.
- Садик с круглым бассейном. Ты знаешь, где это? - Элиза лишь слегка обернулась.